История дикой планеты
Шрифт:
Эол набрал программу и лег на стол.
Комната погрузилась во мрак. Холодный металл стола плавно отпустил тело. Тьма. Внутри и снаружи тьма. Тишина сознания. Время замедлилось – растянулось до бесконечности. Голова закружилась, но терпимо, сжалась, силясь удержать целостность. Напряжение возросло. Образы едва заметных, неистово пляшущих червячков появились в бесконечной черной пустоте – мозг пытался населить эту пустоту, ухватиться за мимолетный образ и выстроить знакомый предмет. Но сознание молчало. Тишина. Скорость дикой пляски увеличилась. Голова! Все сильнее закружилась голова. Мозг закипел, но постепенно видения успокоились, и где-то за спиной родилось нечто новое – страх. Он рос, рос, пока не перешел в ужас, бестелесный, бесформенный ужас! Он накатил, словно волна. Тело затрепыхалось в его объятиях, понеслось, закружилось и… страх
Черное пространство приобрело дрожь. Посветлело. Еще отчетливее почувствовалась вибрация. Стало больше света, словно сияет сам туман – густой, как серая сметана. Уже появилось движение отдельных облаков. Они, будто пульсирующие тучки, кружились вокруг. Нет скафандра, чтобы защититься от невероятного давления. Оно сжало с нечеловеческой силой, кажется, сам мозг, но в тоже время не действовало на облака – они были легки и пластичны. Ветер. Он не чувствовался, но с дикой скоростью гонял киселеобразный туман вокруг неподвижно дрожащих, пузырящихся туч. Они обступили со всех сторон. Нависли. В ушах зашумел ветер, но сквозь непрерывный гул изредка прорывались странные выхлопы, словно лопались мыльные пузыри – это тучи так разговаривают или как-то еще взаимодействуют между собой. Они взволнованно резко выпускали клубы пара. Росли. Пенились. Кипели. Уже ругались между собой. Они разговаривали о странном существе, занимающем некое пространство в их стесненном мире. Они не понимали, что перед ними. Вот тучи уже начали враждебно давить, щипать тысячами нервных разрядов. Любопытство в них перемешалось со страхом и отвращением, ненавистью и злорадством. Но напряжение быстро спало, и вот они уже хотели изучить, проникнуть вовнутрь неизвестного создания, стремились просочиться тоненькими протуберанцами, пощекотать и погладить шипящими щупальцами энергии. Стало душно, тяжело. Их это только раззадорило, и они с новой силой накинулись на Эола. Тошнило. Просто выворачивало наизнанку. Хотелось вскочить и растерзать мучителей. Высвободить себе часть пространства. Гул усиливался. Невыносимо, до боли… Взрыв!..
Тьма. Кабинет. Эол уже знал, что вернулся. Так было всегда. Он еще долго лежал на холодном столе. После таких путешествий всегда чувствовалось опустошение, будто тело выкрутили и развесили сушиться. Это очень сильно отличалось от обычной визуализации, такой привычной и знакомой, контролируемой и безопасной. Тут казалось, что все происходит по-настоящему с его незащищенным телом, а не с фантомом.
«Что это за существа? Они видели меня, – думал он, – пытались взаимодействовать. Они, несомненно, разумные, но насколько эти создания отличаются от нас? Где они? Тут, рядом? Или в другом измерении, другой реальности, другом времени? Куда я попадаю?.. Насколько же невероятен мир!.. И насколько же убоги наши органы чувств. Я чувствовал эти живые существа чем-то другим. Я их не видел, а именно чувствовал. На самом деле они выглядят не так. Это мой мозг на основе чувственного восприятия нарисовал их мне в таком виде. Это визуализация без зрения. Да. Я визуализировал некое состояние своего восприятия. Точнее визуализировал реакцию среды на специфическое чувственное восприятие мира. Простая визуализация строится в первую очередь на зрении и законе Притягивания реальности, а от него уже идут остальные чувства – эффект «без скафандра!». А в этом случае – сначала снимается скафандр, при этом зрение не дает визуальных форм, происходит перемещение, а затем навешивается реальность, воспринимаемая всем телом, так как обычные органы чувств не воспринимают новую вселенную… Что бы об этом сказал Пророк?.. Впрочем, я догадываюсь…
Эол сел. Встряхнул головой и хриплым голосом сказал:
– Свет.
Комната вспыхнула огнем, хотя на самом деле загорелась теплым дневным светом. Привыкнув, Эол пересел к рабочему столу и написал отчет, очень похожий на предыдущие записи о таких экспериментах, разве что последний опыт отличался скоротечностью и большим, чем обычно, скоплением существ и их враждебностью.
4
Только Т03 и больше никуда – решил Эол на следующее утро. Белесый туннель мигом доставил его к влажным болотам первобытной планеты в районе экватора. Немного повисев в воздухе, ученый плавно ускорил время и медленно поплыл за сушей. Берег бурлил зеленью, постепенно растущей все выше и выше.
Эол замедлился и спустился на мягкую землю, похожую на ковер. Вокруг радовало
Бр-р-р… Эол вздрогнул, но подошел ближе и подробно изучил строение мерзкого двухметрового чудовища. Плоское тело многоножки состояло из плотно подогнанных бронированных сегментов. Из-под них торчали острые лапки, и возле каждой ножки виднелись боковые отверстия для дыхания, размером с монету.
Насекомое быстро развернулось, словно почувствовав, что за ним наблюдают, и исчезло в зарослях. Эол последовал ее примеру и, взлетев над лесом, ускорил время. Зеленый покров некоторое время качался вниз-вверх, словно океанские волны, и вскоре стал сползать, как вода во время отлива, пока вовсе не исчез.
Эол спустился. Под ногами голая высушенная земля – куда делось великолепие ранней жизни? Только кое-где виднелись скудные зеленые клочки. Дул ветер, гоняя столбы пыли, плескался прибой. В его шелестящей воде бегали быстроногие крабы, выискивая еду в выброшенных на берег водорослях.
Эол взлетел и направился вглубь суши. Тут уже стали попадаться небольшие скопления деревьев – ранние хвойные обживали новые участки земли. Заросли папоротника уже не блистали великолепием и разнообразием – в основном это были наиболее приспособленные к сухому климату растения. На широкой равнине ученый заметил стадо травоядных ящеров с огромными гребнями на спинах. Они походили на коричневые парусники, ловящие ветер. «Непростой период», – подумал он и пустил время вперед.
Несколько минут пустынный пейзаж особо не менялся, но вскоре стал постепенно зеленеть и подниматься выше – земля вновь зарастала лесом. Эол дал ему разрастись, окрепнуть и только тогда замедлился.
Хвойные и папоротниковые растения все так же делили между собой лучи солнца, соревнуясь в многообразии видов. Они уже не были похожи на детские поделки из пластилина и проволоки и все больше начинали походить на известные виды. В лесу стаял первобытный галдеж, прерываемый утробным ревом какого-то огромного животного… и не одного – со всех сторон доносилась перекличка гигантов. Эол направился на хруст ломающихся веток к массивному серому телу, видневшемуся сквозь листву. Чуть в стороне он заметил метровую ящерицу под пучком папоротника: она, видимо, сидела в засаде. Просочившись сквозь завесу зелени, Эол оказался на вытоптанной поляне, похожей на вспаханный лес: три огромных динозавра с длинными шеями спокойно чавкали листьями, попеременно удобряя землю зелеными кучами. Один из них, справившись с молодым деревцем и громко опорожнив кишечник, вытянул шею и затрубил на всю округу. Ему тотчас ответили с нескольких сторон. Эол поднялся на уровень головы динозавра и отсканировал его мозг. В небе кружили летающие ящеры как минимум трех видов.
– Все как по плану! – улыбнулся Эол. – Надо только найти первых млекопитающих.
Он спустился на землю, уменьшился в размере вчетверо и словно змея пополз, бросаясь из стороны в сторону. Довольно скоро заметил небольшую норку под корнями дерева и, не останавливаясь, нырнул в нее.
– Ну, конечно, дома, где же тебе еще быть днем! – сказал Эол, когда уперся в усатую мордочку зверька, похожего на крысу. – Превосходный экземпляр! Кушай больше и живи в норке. Когда-нибудь тебе это пригодится.
Отсканировав зверька, Эол пустил время вперед.
Он немного замедлился, когда бурлящий лес замелькал разноцветными красками – появились цветковые растения – но решил, что еще рано и полетел дальше. Вскоре цвет океана зелени основательно поменялся, и Эол остановился. Теперь лес полностью преобразился. Вместо хвойных деревьев пышно разрослись тропические вечнозеленые джунгли. Всюду пестрили красками цветы и спелые фрукты. Жужжали пчелы, щебетали птицы и пронзительно кричали мохнатые зверьки, прыгая по веткам.