История дипломатии. Том 3
Шрифт:
За год до этой записи Дэвис докладывал Рузвельту о колоссальном развитии промышленности и подъёме культуры в СССР. Одновременно он раскрыл президенту истинный смысл московских процессов, искажённый антисоветской пропагандой.
На обратном пути в СССР, остановившись в Лондоне, 26 мая 1937 г. Дэвис завтракал у Черчилля. За завтраком он рассказывал о московских процессах. Сообщения американского посла были приняты весьма сдержанно его собеседниками. Было> очевидно, что предубеждение их против Советского Союза глубоко и упорно. Только Черчилль подробно расспрашивал Дэвиса о Москве. После рассказа посла он заявил, что получил «совершенно новое
В ноябре 1937 г. Дэвис настоятельно предостерегал против недооценки сил советского правительства, которое, по его словам, самым напряжённым образом готовится ко всякий возможностям. С другой стороны, Дэвис отмечал, что Германия почти открыто ведет подготовку к войне. Такого же мнения был и Рузвельт. По поручению президента Дэвис несколько раньше посетил Австрию и Чехословакию. Он убедился, что судьба этих стран висит на волоске. 1 сентября 1937 г. Дэвис писал в США из Праги, что единственным защитником мира и безопасности этих стран может быть только Советская Россия. Вот почему во всех странах, пограничных с СССР, гитлеровская агентура ведёт неустанную подрывную работу. «Финляндия, — писал Дэвис, — почти наверняка послужит Германии военной базой для нападения с севера на Ленинград».
В одном из своих докладов государственному секретарю США Дэвис сообщал, что, по мнению руководителей внешней политики СССР, правительства Англии и Франции «прячутся за якобы существующую у них неуверенность относительно позиции Советского Союза». На самом деле, по мнению посла, СССР искренне заинтересован в организации коллективной безопасности и сохранении международного мира. «Советский Союз готов занять самую твёрдую позицию и действенно сотрудничать с Францией, Англией и США», — заявляли Дэвису его официальные собеседники в Москве. Посол весьма серьёзно относился к этим заявлениям. Он сам всё глубже проникался убеждением, что без коллективных усилий демократических стран невозможно предупредить военную катастрофу. «Совершенно ясно, — записал Дэвис в своём дневнике от 8 декабря 1937 г., передавая содержание своей беседы с Рузвельтом, — что мы ничего не можем сделать для обуздания тех сил в Германии, которые под воздействием гитлеровских идей о мировом господстве неизбежно ведут дело к войне».
К тому же выводу приходил и Рузвельт. Для него было очевидно, что официальные отношения с Берлином уже не могут ничего дать для дела обеспечения мира. Пост посла США в Берлине утрачивал политическое значение. Дипломатам США в столице фашистской Германии оставалось лишь выполнять представительские функции и информировать своё правительство о дальнейших этапах подготовки немецких фашистов к мировой войне.
Глава двадцать четвёртая
Захват Австрии и расчленение Чехословакии фашистской
Мобилизация сил фашистских агрессоров в Европе. Уже в начале 1938 г. было ясно, что Европа стоит на пороге войны. Гитлеровская Германия мобилизовала и держала в боевой готовности весь свой военный аппарат. От руководства германской армией были отстранены все лица, которые проявляли нерешительность или несочувствие проводимому Гитлером курсу на войну. Вынужден был уйти в отставку генерал-фельдмаршал фон Бломберг. На его место был назначен генерал Кейтель. Геринг был возведён в звание генерал-фельдмаршала. Сам Гитлер объявил себя верховным главнокомандующим вооружёнными силами Германии.
Из государственного аппарата и дипломатического ведомства были удалены все умеренные элементы. Министр иностранных дел Нейрат вынужден был уступить своё место Риббентропу. В течение 18 месяцев своей работы на посту посла в Лондоне этот пронырливый агент Гитлера сумел сплотить вокруг себя профашистские элементы в Англии и запастись разведывательными данными, необходимыми для дальнейшего развития наступательных действий фашистской Германии. Вернувшись в Берлин, Риббентроп по указанию Гитлера поставил всю германскую дипломатию на службу фашистским поджигателям войны.
На Дальнем Востоке, в США и странах Латинской Америки, в Африке, на Средиземном море, в Испании и в Центральной Европе фашистские агрессоры собирали свои силы, готовя их к предстоящим боям. В январе 1938 г. итальянские и германские самолёты подвергли варварской бомбардировке незащищённые города Испании. На помощь Франко из Германии и Италии открыто посылались многочисленные моторизованные части. Фашисты готовили решительное наступление против республиканской армии. В Средиземном море без стеснений продолжались пиратские нападения подводных лодок фашистских держав.
Перед лицом возрастающего разгула фашистской агрессии в лагере демократических держав Запада усиливались разногласия и разброд.
В Англии Идеи требовал организации отпора фашистским агрессорам. Однако Чемберлен отклонил это предложение. Немедленно после этого фашистская печать Италии и Германии открыла кампанию против английского министра. Итальянский посол Гранди дерзко заявил Чемберлену, что пока внешней политикой Англии руководит Идеи, нечего и думать о каком бы то ни было англо-итальянском соглашении.
Фашистские поджигатели войны требовали отставки Идена как доказательства миролюбия Англии.
Реакционная печать Англии поддержала выступление фашистов против Идена. 20 февраля 1938 г. Идеи подал в отставку. На заседании Палаты общин на следующий день он заявил Парламенту, что коренным образом разошёлся с главой правительства в вопросе о направлении внешней политики Великобритании. «Для меня в последнее время стало ясно, — говорил Идеи, — что между мной и премьер-министром имеются серьёзные разногласия во взглядах и методе».
Лидер оппозиции Эттли, осуждая политику Чемберлена, с возмущением доказывал, что она раболепно следует указке фашистских правительств. «Ведь достаточно Муссолини или его дипломатии потребовать: «долой такого-то британского министра», — негодовал Эттли, — чтобы этот министр сразу же был устранён».
Чемберлен вынужден был дать объяснения. В оправдание своей позиции он ссылался на то, что Великобритании не на кого опереться. Ей остаётся одно: в ограждение своей безопасности итти не только на уступки, но порой и на жертвы.