История дипломатии. Том 3
Шрифт:
Мотивы дипломатии Пуанкаре нашли своё отражение в секретном докладе, составленном по его поручению председателем финансовой комиссии французского Парламента Дариаком.
Доклад начинался с выражения сожаления, что «экономические санкции», состоявшие в контроле над рейнскими таможнями и в установлении таможенного барьера по Рейну, совпадающего с линией французской оккупации, были сняты Д октября 1921 г.). Автор доклада усиленно подчёркивал исключительное значение Рура для экономической жизни Германии.
«Тяжёлая индустрия Рурской области, — писал Дариак, — находящаяся целиком
Дариак ставил вопрос о возможности и способах использования Францией богатств Рура. Итти ли на прямой захват этих районов с устранением германских промышленников или сперва попытаться достигнуть с ними соглашения?
«Можно предложить германскому правительству, — рассуждал Дариак, — одну четверть или одну треть акций концернов и использование прибылей под контролем союзной комиссии. Разве Франция не может предложить в обмен на германский кокс французскую руду в целях мирной эксшюатации, при условии действительного взаимного промышленного сотрудничества?»
Дариак напоминал о Висбаденском соглашении 6 октября 1921 г. между Лушером и Ратенау о товарных поставках, которыми в известной мере заменялись платежи наличными. Не повторить ли этого опыта?
В Германии, как и во Франции, представители тяжёлой индустрии кровно заинтересованы в подобном сотрудничестве.
«Германские промышленники, — развивал Дариак своё предложение, — открыто заявляют, что объединение германского кокса и французской руды будет иметь крупные последствия, и, если между обоими народами непосредственно будет заключено репарационное соглашение, прелюдией чему явилось соглашение в Висбадене, все проблемы очень быстро упростятся».
Намечая план экономического использования Рурского бассейна, Дариак ставил также вопрос и о продлении оккупации Рейнской зоны.
«Надо задержать оккупационную армию, — писал он, — дольше чем на 15 лет и дать возможность французским войскам избавить рейнское население от опасности возвращения прусской палки: этим будет обеспечено его будущее».
Дариак настаивал на том, чтобы французская дипломатия разработала и осуществила в отношении Рейнской области тщательно продуманную программу действий с целью создания рейнского государства как буфера между Германией и Францией.
В соответствии с выводами доклада Дариака Пуанкаре выдвинул в середине 1922 г. новую программу — «продуктивных залогов». Вместо финансовых платежей французская дипломатия в репарационном вопросе теперь требовала выплаты репараций поставками натурой. Наиболее конкретное выражение программа «продуктивных залогов» нашла в следующих семи пунктах требований, выдвинутых французской дипломатией на Лондонской конференции по репарационному вопросу (7— 14 августа 1922 г.):
Контроль над ввозными и вывозными лицензиями, осуществляемый межсоюзной
Установление таможенной границы на Рейне со включением Рурской области.
Введение особых пошлин на вывоз из Рурской области.
Контроль над государственными рудниками и лесам в занятых областях.
Предоставление победителям 60 % участия в химической промышленности занятых областей.
26-процентная вывозная пошлина в счёт репараций.
Передача победителям германских таможенных пошлин.
Эта программа Пуанкаре вызвала на Лондонской конференции решительные возражения большинства делегатов. Особенно резко выступила против неё английская делегация.
Дипломатическая полемика между Англией и Францией в вопросе об оккупации Рура была по существу борьбой за влияние в послевоенной Европе. Британская дипломатия принимала все меры, чтобы не допустить дальнейшего усиления Франции и завоевания ею гегемонии на континенте. Она стремилась сохранить «европейское равновесие» и закрепить за Англией роль арбитра в международных спорах.
Если Франция пыталась осуществить свою политику в отношении Германии методами военного давления, то Англия действовала иным способом. Она добивалась сговора с Германией, стараясь найти с ней общий язык. Британская дипломатия направляла свои усилия в сторону сближения с Германией в противовес Франции и Советской России. Перед лицом общественного мнения эта политика оправдывалась необходимостью помешать германо-советскому соглашению.
Одним из главных проводников курса на англо-германское сближение был британский посол в Берлине лорд д'Абернон. Он стоял в центре всей дипломатической игры. Широко используя пацифистские приёмы, он выступал в качестве «посла мира».
Отношение Англии к оккупации Рура выражено в мемуарах д'Абернона в следующих словах: «Действительно ли оккупация Рура, которая ускорила конечный кризис германских финансов и временно нарушила жизнь наиболее активной части германской промышленности, была таким большим несчастьем, как это в то время считали все в Германии? Если акция Франции ускорила и усилила катастрофу, то не приблизила ли она тем самым момента спасения? Не являлось ли обострение кризиса необходимым шагом на пути к реставрации? Не длилась ли бы борьба вокруг репараций долгие годы, если бы за этим насильственным расстройством всей индустриальной жизни Германии не последовал полный крах? Опустошение, произведённое оккупацией Рура, и вызванный ею кризис всей финансовой организации Германии, возможно, были необходимы, чтобы отрезвить весь мир».
На Лондонской конференции английская делегация и не пыталась добиться соглашения с Францией. Она противопоставила предложениям Пуанкаре свою собственную программу, состоявшую из 10 пунктов. Главными были: автономия германского государственного банка, ограничение текущего долга Германии и предоставление ей мораториума.
Конференция закончилась полным расхождением недавних союзников. Этот факт не без юмора констатировал Ллойд Джордж, закрывая конференцию. «Согласимся хотя бы с тем, — заявил он, — что мы не можем прийти к соглашению».