История Древней Греции
Шрифт:
Ахейцы в это время обладали четкой федеральной организацией. В начале столетия они благодаря своей федеративной системе присоединили земли этолийского Калидона, даровав калидонянам ахейское гражданство. Впоследствии они отобрали у Этолии Навпакт, а у Элиды – Диму. В данное время в трех этих городах стояли ахейские гарнизоны. Эпаминонд вернул эти города своим союзникам – Этолии и Элиде. Ахейская лига имела олигархическую основу, и в прошлом олигархи самой лиги и составлявших ее городов хранили верность Спарте. В 366 г. Эпаминонд не пытался изменить государственное устройство лиги; он приказал не изгонять олигархов и не проводить никаких революционных перемен в городах лиги. Это был разумный шаг, так как поощрял заинтересованные общины сохранять федеративное устройство, не способствуя межпартийной борьбе демократов и олигархов. Однако союзники Беотии, особенно Аркадия, и противники Эпаминонда подвергли нападкам такое урегулирование в Ахее, утверждая, что олигархи обратятся к проспартанской политике. Они взяли верх в Фивах, и политика
В Сикионе мероприятия Эпаминонда также пошли прахом из-за попустительства его союзников – Аркадии и Аргоса. Эпаминонд оставил сикионских олигархов у власти, но амбициозный олигарх Эвфрон, пригласив аркадские и аргосские войска, ввел в Сикионе демократию. Затем его самого избрали как одного из полководцев, а его сын был назначен командиром наемников в городе. Захватив сокровища храмов и частную собственность, Эвфрон нанял на службу еще больше наемников, убил или изгнал коллег-полководцев и стал тираном. Беотия смирилась с его самоуправством как со свершившимся фактом, однако Беотийская лига разместила в Сикионе свой гарнизон.
Сперва Эвфрон сотрудничал с командиром гарнизона, совместно с ним предприняв неудачное нападение на Флий, но аркадцы не доверяли ему и пытались изгнать из Сикиона. Однако Эвфрон со своими наемниками занял гавань Сикиона и присоединился к союзникам Спарты. Афины прислали ему еще наемников, и он захватил город, за исключением акрополя, который удерживал беотийский гарнизон. Тогда Эвфрон решил отправиться в Фивы и постараться вернуться в Беотийскую коалицию, но, пока он вел в Кадмее переговоры с советом Беотийской лиги, его убили два политических противника, следовавшие за ним по пятам. Совет простил убийц; беотийцы вернули себе сикионскую гавань. Однако методы, к которым они вопреки советам Эпаминонда прибегали в Ахее и Сикионе, посеяли к ним недоверие – слишком сильно действия беотийцев напоминали политику спартанцев и афинян.
В 365 г. ни Афины, ни Беотия не посылали на Пелопоннес войска, но в 364 г. Беотия откликнулась на призыв фессалийцев о помощи против Александра из Фер, союзника Афин. Пелопид собирался выступить в поход с 7-тысячным гражданским ополчением, когда 13 июля произошло солнечное затмение, которое сочли за дурное предзнаменование. Поэтому ополчение было распущено, однако Пелопид набрал 300 всадников-добровольцев и присоединился к армии фессалийцев, которая была сильна своей конницей. Решающий бой произошел при Киноскефалах. Александр разместил свою тяжелую пехоту, имевшую подавляющее численное преимущество, на предгорной возвышенности. Пелопид повел в наступление свою пехоту, одновременно возглавив атаку конницы, которая разгромила вражескую кавалерию на равнине. Затем Пелопид развернул победоносную конницу, готовясь ударить по вражеской пехоте с фланга и с тыла. Но его собственная пехота не выдерживала натиска, и создалась опасность, что пехота Александра успеет перестроиться и встретить атаку конницы лицом к лицу. Тогда Пелопид собрал свою пехоту и направил ее атаку на правый фланг, где находился Александр с отборными наемниками. Обогнав своих людей, Пелопид в одиночку сразился с врагом. Он получил смертельную рану в момент своего триумфа, когда его конница прорвала вражеский строй и во время длительного преследования убила 3 тысячи врагов.
Беотия потеряла в лице Пелопида самого популярного из своих вождей – способного дипломата, преданного помощника Эпаминонда, блестящего полководца, умевшего координировать действия конницы и пехоты, одинаково превосходного и во главе Священного отряда, и во главе фессалийской конницы. После его смерти фессалийские всадники остригли гривы своих лошадей в знак траура по освободителю, а Фессалийская лига установила его статую в Дельфах. Он был отмщен осенью 364 г., когда беотийская армия в 700 всадников и 7 тысяч пехотинцев загнала Александра в Феры, заставила подчиниться приказам Беотийской лиги и отдать в ее распоряжение свои войска. В итоге Фивы стали доминирующей силой в центральной Греции, что было признано в Дельфах, которые в 363/62 г. даровали Фивам право внеочередного обращения к оракулу.
Летом 363 г. Эпаминонд начал морское наступление против Афин. Небольшой флот Беотии приобрел 100 новых трирем, построенных из леса, полученного, вероятно, из Македонии и Фессалии. Были заранее проведены переговоры с Византием, Хиосом и Родосом, сильнейшими морскими державами из числа союзников Афин. После этого Эпаминонд отплыл к Босфору, важнейшему пункту на торговом пути из Черного моря в Афины. Афинский флот избегал сражений, и отряд Эпаминонда из 100 трирем достиг Византия. По-видимому, в этот момент против Афин взбунтовался Халкедон, а возможно, и другие государства на Пропонтиде и Геллеспонте. Совместно с Византием они стали нападать на корабли, везущие в Афины зерно. Восстал также Кеос, объединившись с эвбейской Гистиеей по принципу изополитии. Эпаминонд вернулся без потерь, нанеся удар по престижу Афин.
Во время его отсутствия благодаря предательству был раскрыт заговор нескольких фиванских изгнанников и вождей Орхомена, намеревавшихся свергнуть фиванскую
Пелопоннес же представлял собой бурлящий котел. В 365 г. Элида и Аркадия начали войну за обладание Трифилией. Олигархические вожди Элиды получали помощь от Ахеи и Спарты, Аркадии же помогали демократические государства – Мессена, Аргос, Фивы и даже Афины. В июле 364 г. вооруженные силы Аркадии при поддержке Аргоса и Афин заняли Олимпию и дали писатийцам возможность провести Олимпийские игры, несмотря на героические усилия войск Элиды и Ахеи, рвавшихся к священной земле. Аркадские вожди отметили победу присвоением части храмовых денег, которые были выплачены 5 тысячам эпаритов, составлявших регулярную армию Аркадской лиги. Это святотатство раскололо Аркадскую лигу на два лагеря: один во главе с Тегеей, к которому принадлежали многие виновные вожди, и другой во главе с Мантинеей, осуждавшей их действия. Простые граждане также рассматривали вопрос платежей как политическое противостояние: демократы требовали оплаты, чтобы обеспечить себе равные возможности, а олигархи по этой же самой причине выступали против. Раздор усугублялся тем фактом, что вожди Тегеи как демократические федералисты сочувствовали Беотии, а вожди Мантинеи как олигархические сепаратисты склонялись на сторону Спарты.
В 363 г. всеобщее собрание Аркадской лиги осудило присвоение храмовых денег. Оно отменило жалованье эпаритам, велело Фивам не присылать войска в Аркадию, пока их не пригласят, и заключило с Элидой перемирие как предварительный этап к подписанию мира. Аркадская лига оказалась под контролем мантинейской партии. Все заинтересованные стороны сразу же торжественно поклялись соблюдать перемирие, в их числе был и фиванский военачальник, командовавший 300 беотийскими гоплитами в Тегее. В тот же вечер с его попустительства тегейские вожди арестовали всех своих противников, каких нашли, но на следующий день фиванский военачальник опомнился и освободил их. Затем он удалился в Фивы, а за ним вдогонку летели жалобы из Аркадии. Эпаминонд ответил, что Аркадская лига нарушила договор с Беотийской лигой, начав с Элидой переговоры о сепаратном мире, и заявил о своем намерении занять Аркадию, чтобы защитить беотийские интересы. Его предупреждение окончательно раскололо Аркадскую лигу. Тегея, Мегалополис и другие города встали на сторону Эпаминонда. Мантинея и ее сторонники запросили помощи у Элиды, Ахеи, Афин и Спарты. Пока члены Мантинейской коалиции обсуждали вопрос о том, чтобы каждое государство обладало верховным командованием на своей территории, Эпаминонд вел свою армию, набранную в Беотии, Локриде, Эвбее, Малиде, Эниании и Фессалии, через Истм на Пелопоннес, где его ожидали союзники из Аргоса и Сикиона.
В 362 г. впервые в полевой кампании Эпаминонд от начала и до конца владел инициативой. Пока его враги еще не соединились, он решил разбить их по очереди. В Немее он устроил засаду на афинян на случай, если они пойдут сушей; но они отправились морем. В Тегее, где его ждали аркадские и мессенийские отряды, он оставил свои припасы, рассматривая укрепленный город как базу для мобильной войны. Потом он встал между Мантинеей и Спартой. Враги, успевшие прийти в Мантинею, занимали сильную оборонительную позицию. Тогда, узнав, что основная часть спартанской армии под командованием Агесилая находится в Пеллене на пути в Мантинею, Эпаминонд решил ударить по неукрепленной Спарте, оставшейся без защитников. Пройдя за ночь около 35 миль по горам к востоку от Пеллены, его мобильная колонна вскоре после рассвета обрушилась на Спарту, но оказалось, что Агесилай, информированный перебежчиком, успел вернуть в город несколько отрядов. Ожесточенные сражения на улицах продолжались до тех пор, пока основной корпус армии Агесилая не вошел в город. Эпаминонд около полудня отступил. Полагая, что спартанский авангард в Мантинее и находившиеся там союзники Спарты в данный момент идут через Асею и Пеллену на выручку Спарте, Эпаминонд в ту ночь, не гася лагерных костров, отступил через горы назад в Тегею. Там он послал вперед свою конницу взять беззащитную Мантинею. Но удача, нередко имеющая на войне решающее значение, ускользнула от него. Полная бригада афинской конницы, только что прибывшая с севера и не успевшая расседлать коней, вступила в бой с фиванской и фессалийской кавалерией и отбила их атаку.
Войска Мантинеи, Спарты, Афин, Элиды и Ахеи сумели собраться в Мантинее. В том месте, где ширина равнины составляет всего одну милю, их армия из 20 тысяч гоплитов встала строем глубиной около 12 человек, так что ее фланги оказались защищены крутыми склонами (рис. 28). Мантинейцы, осуществлявшие верховное командование, занимали правый фланг, а рядом с ними стояли спартанцы; их отряды прикрывали дорогу к Мантинее, бывшую наилучшим путем для отступления. На левом фланге были афиняне, у них за спиной находилась котловина между холмов, откуда не было выхода. Бойцы могли спастись в тени от июньского солнца, выходя из строя и прячась в рощице у себя в тылу. 2-тысячную конницу разместили на флангах, перед пехотой. Позиция была удачно выбрана, так как блокировала Эпаминонду путь на север; ее невозможно было обойти с флангов, а во фронтальной атаке нельзя было использовать численное превосходство армии Эпаминонда, состоявшей из 30 тысяч гоплитов и 3-тысячной конницы.