История Энн Ширли. Книга 1
Шрифт:
— Какая же я все-таки легкомысленная женщина, — вздыхала она. — Мне просто стыдно думать, что новое платье — пусть даже органди цвета незабудок — может так поднять мое настроение, тогда как пожертвования на миссионерскую деятельность и чистая совесть нисколько меня не радовали.
Посредине недели Энн на денек вернулась в Грингейбл, чтобы заштопать чулки Дэви и ответить на весь скопившийся запас его вопросов. А вечером она пошла повидать Поля Ирвинга. Проходя мимо низкого квадратного окна гостиной дома Ирвингов, она увидела, что Поль сидит на коленях у какого-то мужчины.
— Мисс Энн, мисс Энн, — закричал он, — вы не представляете, какая у меня радость! Приехал папа… Нет, вы только представьте себе — папа приехал! Заходите скорей в дом. Папа — вот она, моя красавица мисс Энн. Я тебе столько о ней писал!
Стивен Ирвинг с улыбкой поднялся навстречу Энн. Это был высокий красивый мужчина средних лет, с седеющими висками, глубоко посаженными синими глазами и грустным, но волевым лицом. «Лицо настоящего героя романа», — с удовлетворением подумала Энн. Как было бы грустно увидеть, что герой романа на самом деле лыс, сутул и вовсе не блещет мужественной красотой. Энн была бы страшно разочарована, если бы объект любви мисс Лаванды оказался недостойным такой чести.
— Так вот какая она — красавица мисс Энн, о которой я столько наслышан. — Мистер Ирвинг крепко пожал Энн руку. — Письма Поля буквально пестрели вашим именем, мисс Ширли, и у меня такое чувство, будто мы давно знакомы. Я хочу вас поблагодарить за все, что вы сделали для моего сына. Ваше влияние неоценимо. Мама, конечно, добрейшая женщина, и намерения у нее самые лучшие, но главная ее черта — шотландский здравый смысл, и она не всегда понимает тонкую нервную организацию Поля. А вы дали ему то, чего ему не хватало дома. О лучшем воспитателе для лишенного матери мальчика нельзя было и мечтать.
Кто не любит слышать похвалу за свой труд? Лицо Энн порозовело от удовольствия, и усталый деловой человек, глядя на нее, подумал, что ему редко приходилось видеть что-нибудь прелестнее, чем эта учительница из захолустья с рыжими волосами и замечательными лучистыми глазами.
Поль сидел между ними с блаженной улыбкой на лице.
— А я и не знал, что папа собирается к нам, — весь сияя, говорил он. — И бабушка не знала. Это был сюрприз. Вообще-то, — Поль покачал кудрявой головой, — я не так уж люблю сюрпризы. Пропадает все удовольствие от ожидания. Но на этот раз все получилось замечательно. Папа приехал вчера ночью, когда я уже лег спать. И когда бабушка и Мэри пришли в себя от удивления, папа с бабушкой поднялись ко мне — он только хотел на меня посмотреть, но не будить до утра. Но я проснулся, увидел его и выпрыгнул из постели!
— Он стиснул меня, как медведь, — добавил мистер Ирвинг, нежно обнимая Поля за плечи. — Я едва узнал своего сына — он так вырос и стал таким сильным.
— Я даже не знаю, кто больше обрадовался папе — я или бабушка, — продолжал Поль. — Сегодня бабушка весь день возится на кухне и готовит еду, которую любит папа. Мэри она не доверяет. Так она выражает свою радость. А мне больше нравится сидеть рядом с папой и про все ему рассказывать. Но сейчас мне придется вас покинуть — надо прогнать с выгона коров.
Когда Поль убежал, мистер Ирвинг начал беседовать с Энн на разные темы, но она чувствовала, что он о чем-то все время думает. И вскоре это подтвердилось.
— В последнем письме Поль писал, что ходил с вами навестить одну мою старую… приятельницу… мисс Лаванду, которая живет в каменном доме в Графтоне… Вы с ней хорошо знакомы?
— Да, мы большие друзья, — сдержанно ответила Энн.
Никто бы никогда не догадался, что при этом вопросе у нее по телу забегали мурашки восторга. Энн инстинктивно почувствовала, что, кажется, мисс Лаванде собирается улыбнуться счастье.
Мистер Ирвинг встал и подошел к окну, откуда открывался вид на залив, по которому свежий ветер гонял позолоченные солнцем волны. Несколько минут в маленькой гостиной стояла тишина. Затем мистер Ирвинг повернулся и посмотрел на Энн с ласковой смущенной улыбкой.
— Вам известно что-нибудь о наших отношениях? — спросил он.
— Все, — решительно ответила Энн. — Видите ли, — добавила она, — мы с мисс Лавандой очень откровенны друг с другом. Никому другому она не доверила бы свои секреты. Но у нас с ней родственные души.
— Да, мне тоже так кажется. Я хочу попросить вас об одолжении, мисс Ширли. Мне хотелось бы повидать мисс Лаванду — если она согласится. Вы не можете узнать, согласна ли она?
Господи, может ли она? Разумеется, может! Ведь речь идет о любви, настоящей любви, окрашенной мечтой, очарованием и счастьем. Может быть, немного запоздалой, словно роза, расцветшая в октябре, вместо того чтобы цвести в июне, но аромат и красота ее от этого ничуть не пострадали. Как же билось сердце Энн, когда она на следующее утро спешила через буковый лес в каменный домик. Мисс Лаванду она нашла в саду. У Энн были холодные от волнения руки, и голос ее дрожал.
— Мисс Лаванда, мне надо сказать вам что-то… очень важное. Попробуйте догадайтесь.
Энн и в голову не приходило, что мисс Лаванда сможет догадаться, но лицо у той вдруг страшно побледнело, и она спросила чужим сдавленным голосом:
— Стивен Ирвинг приехал домой?
— Как вы догадались? Кто вам сказал?! — разочарованно воскликнула Энн, которая предполагала поразить мисс Лаванду этой новостью.
— Мне никто ничего не говорил. Я догадалась по твоему лицу и голосу.
— Он хочет с вами повидаться, — сообщила Энн. — Просил меня узнать, согласны ли вы.
— Ну, конечно, — взволнованно выговорила мисс Лаванда. — Почему же нет? Он же просто придет повидаться, как старый друг.
На этот счет у Энн было другое мнение, но она не стала его высказывать вслух, а поспешила в дом, чтобы написать письмо Стивену Ирвингу.
«Как интересно, — весело думала она, — словно вдруг ожила книжка про верную любовь. Все сбудется, я в этом не сомневаюсь… И у Поля появится мать, которая ему по душе, и все будут счастливы. Но мистер Ирвинг увезет мисс Лаванду с собой… И что же тогда станет с милым домиком?.. Видно, как и во всем, что происходит в этом мире, у столь радостного события есть оборотная сторона».