История Европы. Том 1. Древняя Европа

Коллектив авторов

Иберия является вторым важным регионом древней Испании. Географически она занимала всю прибрежную часть Испании от Гибралтара до Пиренеев и включала множество племен, наиболее значительными из которых были турдетаны, контестаны, эдетаны, илергеты. В решении вопроса об их происхождении имеется немало трудностей. Более вероятной можно считать гипотезу о местных истоках иберийского этноса, а не о его приходе извне. Население это обитало по преимуществу по берегам рек, сооружая свои поселения на возвышенностях, а некрополи располагая в соседних долинах. Известны крупные населенные пункты — Алкудия, Тоссаль де Манисес и особенно Эльче, который в V в. имел общественные здания, большие статуи для их украшения и т.д. Другая группа поселений, располагаясь в горах, выполняла военно-оборонительные функции, осуществляла контроль над важными торговыми путями (Серрета, Ковальта и др.). Наиболее многочисленными продолжали оставаться

небольшие сельскохозяйственные поселения, хаотично разбросанные по всей территории Иберии. Особая их концентрация в Верхней Андалузии и Южной Валенсии и ранняя хронология играют важную роль в решении вопроса о направлении процесса иберизации Испании: начавшись с начала I тыс. до н.э. в области верхнего Гвадалквивира, иберизация охватила в течение V-II вв. все средиземноморское побережье.

Характер иберийского хозяйственно-культурного типа определяется земледелием и скотоводством. С V в. большого размаха достигают добыча и обработка железа, меди, серебра, а их продажа составляла основу иберийской экономики. Торговля иберов была организована в целом по типу тартессийской: на побережье существовала система греческих торговых пунктов (эмпориев), а в глубинных зонах — туземных (Ульястрет, Индика и др.). Все они были взаимосвязаны и взаимообусловлены, ибо в древности международная торговля всегда зиждилась на местной, межобщинной. Заморские торговцы вплоть до II в. до н.э. вооруженными группами посещали туземные эмпории, куда иберы доставляли продукцию своих полей и недр для обмена на ремесленные товары. Таким образом, и в Иберии, подобно Тартессиде, развивался традиционный вариант торговли, однако важную роль в ней играли менее воинственные, чем пунийцы, греки. Они привезли в Иберию монету, систему мер и весов, прототипы которых были положены в основу местного чекана и метрологии (IV в. до н.э.).

Рассмотрение экономических основ иберийского общества свидетельствует о его эволюции по пути урбанизации, все основные атрибуты которой были налицо уже к V в.: стабильный характер больших укрепленных поселений, наличие ремесленного производства, монеты, метрологии, письменности. Облик иберийских центров определялся степенью и характером иноземных влияний: приморские заимствовали у греков фортификацию, основные принципы градостроения и благоустройства, а глубинные организовывались по модели кельтского города. В Сетабисе V-III вв. существовала, вероятно, своего рода столица иберов — центр их религиозной амфиктионии. Располагавшийся в горах, он был хорошо укреплен и состоял, по существу, из местных храмов и святилищ.

Вопрос о социально-политической структуре иберов не решается однозначно. Для иберизированных центров юга и юго-востока можно считать доказанной тенденцию к концентрации богатства и власти в руках немногих, стремление защитить их силой оружия («тартессийский» вариант). Это сплачивало представителей богатых слоев соседствовавших поселений и выдвигало на роль предводителя сильнейшего из вождей. Кельты, нередко использовавшиеся иберами в качестве наемников, «вмешивались» в социальные отношения, смещая иберийских и утверждая собственных правителей. Эллинизированные восточноиберийские центры (Индика, Ульястрет) имели аристократический режим, признававший совет старейшин, но чеканивший монету от имени всей общины. Кельтизированные civitates бассейна Эбро (Оска, Илерда) управлялись в IV-III вв. царем, имевшим двух соправителей — reguli, обычно связанных династическими узами. Их власть пользовалась поддержкой знати и была наследственной. Они имели двор (comitatus, как у древних германцев), состоявший из родственников, соратников (soldurii) и клиентов (devoti). В число soldurii могли входить кельты, приобретшие права гражданства. В экстремальных ситуациях власть передавалась в руки совета, состоявшего из представителей знати всех племен и правомочного решать вопросы войны и мира, жизни или смерти правителя. Отношения между иберийскими civitates и populi всегда оставались натянутыми.

Таким образом, этническая неоднородность Иберии, дробность экономических основ не способствовали ее ранней этносоциальной и политической консолидации. Структура общества и власти Иберии более всего тяготела к европейской (кельтской, германской) модели, а не к средиземноморской монархии тартессийского типа.

Изучение иберийской культуры сопряжено с большими трудностями. Вплоть до середины 1970-х годов исследователи исходили из идеи об особой роли греков и пунийцев в процессе ее формирования. Однако повсеместное и последовательное изучение локальных туземных культур, их сопоставление между собой со все большей очевидностью свидетельствуют в пользу глубокой автохтонности иберийской культуры. Ее истоки следует видеть в культуре Верхней Андалузии и Восточной Валенсии 900-750-х годов, самобытной в своей основе, связанной с атлантическими

культурами эпохи европейской бронзы, но в то же время многое заимствовавшей из восточносредиземноморских культур рубежа II-I тыс. до н.э. Под влиянием финикийцев эта некогда единая культура раскололась на две зоны: южную — тартессийскую, появившуюся в результате знакомства с основными достижениями финикийцев, и восточную — собственно иберийскую, продолжавшую развивать местные традиции и одновременно испытывавшую прямое греческое и опосредствованное пунийское влияние. Наиболее яркой иллюстрацией могут служить тартессийская и иберийская системы письма: возникнув на основе силлабария, они развили соответственно финикийский консонантизм и греческий вокализм. При этом Тартессида как этнокультурное целое знала один вариант письма, в то время как для многоплеменной Иберии было характерно наличие контестанского, турдетанского и эдетанского локальных вариантов.

Индоевропейцы, прибывшие в эпоху ранней и средней европейской бронзы (II тыс. до н.э.) из верховьев Роны-Рейна в Центральную и Западную Испанию и ассимилировавшиеся с туземцами (испанская Кельтика), оказались изолированными от постоянных связей с развитыми прибрежными цивилизациями Испании. Этническая карта Кельтики представляет мозаику различных племен — карпетанов, вакцеев, турмодигов, кантабров, астуров, галаиков, лузитан и т.д. В эпоху поздней бронзы и раннего железа (1200/1100-350 гг.) численность их общин пополняется прежде всего благодаря новым иммиграциям из Центральной и даже Северной Европы. О росте населения свидетельствуют некрополи, содержащие до 1500 (Лас Коготас) и даже 2230 (Ла Осера) захоронений в урнах. Общины обитали в поселениях кельтского типа — крепостях-бургах с двумя-тремя поясами укреплений, серий башен и бастионов. Они развивали зерновое хозяйство и скотоводство, но особых успехов достигли в металлургии и металлообработке. Кельтское общество было организовано по типу трехъярусной пирамиды. Ее нижний уровень составляли большие фамилии (cognationes, аналогичные римским gentes). В средний входили объединения больших фамилий — более 160 gentilitates, продолжавших признавать общность своего отдаленного предка. Верхний ярус образовывали союзы gentilitatum, или племена. Понятие populus осталось неизвестным испанским кельтам даже для периода римского завоевания. Верховная власть принадлежала собранию и совету старейшин. На время войны избирался вождь, а все боеспособное мужское население приносило ему клятву верности.

Эта характеристика образа жизни испанских кельтов нашла свое отражение в их религии. Она обнаруживает прямое родство с религией кельтов Западной Европы, германцев и даже бриттов. Надписи сохранили имена более 200 божеств, хотя их функции и характер культа, за редким исключением, остаются неизвестными. С уверенностью можно говорить о большой роли женских божеств и культов природы. Пантеон кельтских богов знал лишь зачатки иерархизации. Жречество еще не играло значительной социально-политической роли. В его задачи входили только пророчества и предсказания на основе гадания по полету птиц и внутренностям жертвенных животных.

Таким образом, для истории Испании I тыс. до н.э. характерно наличие общих закономерностей становления классового общества и государства, объясняемых единством внутреннего развития трех ее основных регионов. Вместе с тем каждый из них находился на разной стадии этого процесса, что было обусловлено различным по силе и длительности влиянием внешних факторов. От этой специфики зависела степень романизации Испании, начавшаяся со времени появления римлян на Пиренейском полуострове в конце III в. до н.э.

Глава III

КЕЛЬТЫ В ЕВРОПЕ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ I ТЫС. ДО Н.Э.

В истории имя «кельты» закрепилось за многочисленными племенами и племенными союзами, некогда распространившимися на значительной территории Европы. Если пользоваться современными обозначениями, то в период наивысшего расцвета этих племен кельтскими можно было бы назвать нынешнюю Францию, Британские острова, Австрию, Швейцарию, часть Испании, Италии, Германии, Польши, Чехословакии и Венгрии вплоть до западной границы Украины.

Кельтские народы были одними из первых выделены античными авторами из неопределенного понятия «гиперборейцы». Этноним «кельты» употреблял уже Гекатей, а немного позже о них говорит Геродот, повествуя о краях, где лежат истоки Дуная. Греческий историк заблуждался, помещая эти истоки близ Испании, но, как заметил английский ученый Т. Пауэлл, и эта ошибка по-своему показательна. Из нее можно заключить, что греки уже довольно рано осознали единую этническую принадлежность племен, населявших часть Испании и окрестности фокейской колонии Массалия (совр. Марсель), о которых писал Гекатей.