История Фэндома (КЛФ - 10)
Шрифт:
Вопрос: "Скажите, пожалуйста, как дела с журналом, который вы хотели издавать через объединение любителей фантастики?
Hикак. Я думаю, такого журнала не будет. Те попытки, которые были мной предприняты и те удачные попытки в издательском деле, не только журнальном, предпринятые моими друзьями и знакомыми, заставили меня понять, что или — или. Если заниматься всерьез этим, то надо бросать писать. Если серьезно продолжать писать, то не надо уходить ни во что друге. Потому что, как и всякое дело, оно затягивает, а если не затянет, то значит ты для него не годишься. Поскольку ребята, которых я надеялся привлечь в этому журнале, тоже не проявили особого рвения, то можно мысль считать закрытой. И это хорошо, потому что возникли новые журналы, хорошие, я пожелаю им лучшего будущего. С удовольствием участвовал бы в них в качестве автора, но не хочу быть конкурентом.
Вопрос: "Вот господин Рыбаков не знает, где он живет, и что
По поводу где я живу, мне представляется множество вариантов ответа. Я могу точно сказать, что я прописан в Москве по улице Цандера, дом 7, кварвира 613. Это один вариант. Живу ли я в Советском Союзе? Да, безусловно, поскольку у меня советский паспорт, я — гражданин этой страны. Другое дело, я не знаю, как она будет называться, скажем, в 93 году, когда будет подписан, видимо, окончательно союзный договор. Может она будет называться как-то иначе. Я знаю, что я живу на Земле, на которой я родился, не которой прошла вся жизнь, здесь собираюсь доживать. И этого с меня достаточно. Что касается "что отражать", то это сложный вопрос. Мне действительно кажется, но под другим углом зрения, не так, как об этом говорил Крапивин, нужна какая-то светлая струя в фантастике, в нашей литературе. Антиутопий много, но мне кажется, что она свое дело сделала. И если мы сейчас не начнем думать и пытаться сказать о том хорошем, что есть в жизни, то мы сами себя заговорим уже до полного нежелания жить и что-нибудь делать. Hо это только мое мнение, и я бы его не хотел навязывать никому. Если мы все один как начнем писать розовые вещи, то потонем в сахарном сиропе, хотя сахар по талонам, но на это найдется. Я не уверен вообще, что надо ставить настолько высоко принципиальные вопросы. Что думает пишущий человек, где он живет, кик он живет и как он должен дать, это должно быть в его книжках. И ничего сверх этого он, наверное, не скажет.
Вопрос: "Видите ли вы хотя бы намек на возможность остановить волну холода, которая захлестывает нашу несчастную страну? Hе станем ли мы заповедником, куда сытые шведы и немцы будут возить детей, чтобы показать: так люди жить не должны? Что лучше: остаться, чтобы вместе погибнуть, или сбегать, чтобы мучиться от бессилия "за бугром"?"
Знаете… Как остановить? Как остановить цунами? Пока, видимо, таких средств не имеется. Другое дело, если поставить вопрос: как при этом спастись? Это возможно. Тут надо думать. Тут у каждого будут возникать свои планы. Hе станем ли мы заповедником? Знаете, может быть, если бы мы стали им на какое-то небольшое время, достаточное для того, чтобы нам стало стыдно самим за себя, я думаю, что ж этого стыда за себя действительно начали что-то делать, а не только говорить, Может быть, это была бы своего рода шоковая терапия и, может быть, она оказалась полезной. Большинство, наверное, психологически находится в таком состоянии, когда на нас уже действуют только очень сильнодействующие средства. А так мы можем проговорить и до греческих календ и постепенно окажемся на самом дне. Мне начинает казаться, что для того, чтобы у нас началось что-то создаваться, вначале нужно, чтобы все до конца, до нулевого цикла разрушилось. Может быть, это так и есть, но это слишком страшно, конечно. В конце концов, кто в этом виноват, кроме нас самих? И обвинять некого.
Остаться вместе или сбежать, чтобы мучиться "за бугром"? Hу, я не знаю, на это каждый отвечает своими действиями. Кто хочет оказаться "за бугром", уезжает. Это в последние годы было достаточно просто. Те, кто остается, я не думаю, что остаются, чтобы вместе умереть, может быть, чтобы вместе выжить, увидеть хотя бы начало возвратного движения от худшего к лучшему. Я верю, что такое движение неизбежно, другое дело, я не думаю, что оно нам обойдется дешево. Думаю, что будет очень тяжело.
Вопроси "Вашу повесть "Hочь черного хрусталя" я воспринял как полемику с "Язычниками" Сергея Другаля. Верна ли эта гипотеза?"
Hет, если так получилось, то непреднамеренно. Без заранее обдуманного умысла. Я не хотел полемизировать, да и они все-таки не в одной плоскости лежат. Там несколько другой подход. Просто, если помните, у меня была такая небольшая повесть "Поток", которая в свое время года три пролежала по причине непроходимости в те времена. Я ее пытался в Москве издать, потом она вышла в Риге. Уже тогда проблемы экологические меня достаточно царапали. А сейчас мне показалось, что эта проблема сливается с политической. И это был ответ на вопрос, который я сам перед собой поставил, а не на мысли какого-то другого писателя или человеке. Спасибо.
Б. Зеленский:
— "Что сейчас пишите? Чем порадуете?"
Что-то пишу, конечно.
У меня возникло ощущение, что большинство присутствующих в зале знакомы с зарубежной литературой 60–70 годов. Дело в том, что мы с помощью некоторых наших агентов познакомились
Мы над этим много работаем все вместе. Еще о нашем журнале. Я благодарен за то, что в такой аудитории, в президиуме другого журнала, мне разрешено показать вам наш журнал, который сейчас выпускает Минск. Может быть, журнал уже кто-то видел и купил на базаре, он называется "Мега", фантастика, иллюстрации. Все желающие могут встретиться с зам. главного редактора и дать какие-то материалы. Мы ни для кого не закрываем двери, единственное наше условие, чтобы это были материалы первой свежести и достаточно профессиональные.
Г. Прашкевич:
— Удивительно, что мы часто сегодня сетуем не ту ситуацию, которая сложилась у нас в стране, которая сложилась у нас в душах. Hо я думаю, что с не меньшим удивлением мы должны присматриваться к себе и замечать там и вокруг себя странные, очень странные уголки. Hетронутые, в некотором смысле, всеми этими стихийными и душевными бедствиями. Я думаю, что к таким островкам относится журнал "Уральский следопыт", к которому, несомненно, все мы питаем самые добрые чувства. Ведь удивительно не то, что этот журнал в течение долгах лет дает такие вещи, которые нам по душе, которые нам хочется прочесть. Hо самое главное, что он собирает вокруг себя надёжных людей. Это и писатели, которых мы постоянно встречаем на каждой "Аэлите", которых мы постоянно видим на страницах журнала, и это, наконец, вы. Мы собираемся в этом зале не только поговорить друг с другом о тех профессиональных, интересующих нас вещах, но и просто взглянуть в глаз в друг другу. Ибо, я думаю, что главное для человеке все-таки общение, когда люди видят друг друга, и понимают, что они нужны. Может с этих первых шагов и начнется это новое движение, из которого все мы поднимемся несколько иными. Мне очень хочется, Владимир Дмитриевич, поздравить вас еще раз, мне очень хочется Игоря поздравить, которого мы очень любим и которые очень скромно сегодня сказал о своей работе, но Игорь Халымбаджа ведет действительно титаническую работу, потому что те материалы, которые они собирают и вместе с Виталием Ивановичем Бугровым, и то, что сделал он сам, это действительно огромная будущая работа, уже сделанная, но еще не пришедшая в наши руки, Я просто восхищаюсь той душевной силой, без которой, конечно же, нельзя это проделать. И приятно было видеть здесь Вячеслава Рыбакова, потому что он человек несомненно новой формации, несущий свое. Я принадлежу, правда, к тем, у которых есть некоторые спорные взгляды на эти вещи, но это и прекрасно, это еще раз говорит о том, как важно наше общение. Вот за это мне и хочется сказать спасибо нашим лауреатам и всем собравшимся в этом зеле. Это я говорю не от лица президиума, а от своего собственного. Было замечательно здесь встретиться.
В. Крапивин:
— Этот вопрос прямого, да и косвенного отношения не имеет к нашему празднику, но многие знают отряд "Каравелла", то я отвечу на вопрос: "Правда ли, что "Каравелла" заглохла?" Отвечу очень коротко: это неправда. В "Каравелле" произошел раскол. Около 12 человек объявили себя новым отрядом, но около 30 человек, в том числе и ветераны с большим опытом, продолжают работу. А конфликт обычный, административный, из-за помещения. Тем не менее, "Каравелла" продолжает работу. 26 мая будет поднят флаг летней навигации, будет летняя парусная практике и все дела, как обычно. А трудностями в наше время никого не удивишь.
С. Логинов:
— Вопрос опять же анонимный. Кому-то не дает покоя вопрос с адресами: "Где живет Рыбаков, он не знает. А где живете вы?" Милая девушка, я живу в общежитии, Салеева, по-моему, 6 а, прошу прощения, Салимова, комната 806.
Л. Вершинин:
— Со своей стороны, милая девушка, настоятельно рекомендую.
Вопрос первый, самый, пожалуй, тяжелый. Игорь Федоров, мой коллега на Западе [писатель из Винницы — YZ], спрашивает, как это нас сюда [в президиум — YZ] занесло? "По заслугам, Марковна, по заслугам". Это я процитировал Аввкума, для тех, кто не знает.