История Филиппин
Шрифт:
Доводы Мабини против выработки конституции были отвергнуты большинством делегатов. Тогда он предложил свой конституционный проект, в котором опять-таки решающая роль отводилась исполнительной власти, а полномочия законодательной были сведены к минимуму [30] . Конституционная комиссия отвергла проект Мабини, выдвинув для постатейного обсуждения текст проекта, составленного Фелипе Кальдероне, энергичным защитником буржуазно-парламентарной формы государственного устройства (его обсуждение продолжалось с конца октября до начала декабря 1898 г.). Малолосская конституция (как и первая филиппинская конституция — Биакнабатская) была призвана утвердить на Филиппинах буржуазно-демократический строй. Авторы Малолосской конституции использовали при ее составлении самые прогрессивные нормы существовавшего в то время буржуазного государственного законодательства.
30
Позиция Мабини по вопросу о конституции и полномочиях президента» проистекавшая в значительной мере из практических задач революционного движения, воспринималась многими его современниками лишь как откровенная поддержка
Конституция провозглашала Филиппины независимой и свободной республикой. Статья 4 определяла ее правительство как «народное, представительное, выборное и ответственное», осуществляющее свои функции через три раздельные власти (законодательную, исполнительную и судебную), причем подчеркивалось, что «ни одно лицо или корпорация не могут быть облечены более чем одной из этих властей». О явном стремлении составителей конституции воспрепятствовать тенденции квозникновению авторитарных форм правления свидетельствовали детально разработанные положения о функциях законодательной власти в лице Собрания представителей нации, созываемого ежегодно. Деятельность президента «ак главы исполнительной власти была поставлена под контроль законодательной власти. Большое место в конституции занимали статьи, посвященные утверждению в стране буржуазного правопорядка и гарантиям демократических прав и свобод гражданам республики.
В Малолосской конституции получил отражение новый важный фактор — расширение территориальных и этнических рамок революционного движения. Если на первом этапе революции освободительная борьба в основном развертывалась на территории Лусона и ее главным центром были тагальские провинции (во многих официальных документах революционного правительства, относящихся к 1896–1897 гг., используется термин «тагальская революция»), то на завершающем этапе в активное революционное движение были вовлечены народы не только Лусона, но и Висайских островов. В отличие от Биакнабатской конституции, объявившей тагальский официальным языком Филиппинской республики, новая конституция провозгласила свободное пользование (ст. 93) всеми «языками, употребляемыми на Филиппинах» (для официальных актов и судебных дел продолжал использоваться испанский). По конституции, создание независимого государства основывалось на принципе унитаризма (в ст. 1 записано: «Политическое объединение всех филиппинцев составляет нацию, государство которой именуется Филиппинской республикой»), в чем получила несомненное отражение объективно действующая тенденция к общефилиппинскому национальному единству. Создание единого государства диктовалось и необходимостью защиты национальной независимости, так как все более очевидной становилась угроза военного конфликта с США.
Ни в одной из статей конституции не указаны территориальные границы Филиппинской республики. Процесс создания независимого унитарного государства зарождался на территории Лусона и Висайских островов, в центрах революционного восстания. В тексте конституции отсутствует упоминание о южных районах Филиппин. На основании некоторых других документов и источников можно, однако, сделать вывод, что термин «филиппинская территория», используемый в тексте конституции (ст. 6), подразумевал распространение власти филиппинского правительства на всю территорию архипелага в тех границах, которые установились при испанском режиме, включая присоединенные во второй половине XIX в. мусульманские районы.
Руководителям филиппинской революции не был ясен будущий статус мусульманских территорий — либо они должны были стать со временем частью унитарного филиппинского государства с сохранением известной автономии, либо вступить в федеративные отношения с ним. Последнее было сформулировано в послании Агинальдо конгрессу 1 января 1899 г. с предложением начать переговоры с моро Сулу и Минданао «в целях достижения национального единства на основе реальной федерации при абсолютном уважении их веры и традиций». Понятно, что проблема мусульманского Юга не ограничивалась, вопросом административно-территориального статуса областей, заселенных моро. Между двумя основными конфессиональными группами филиппинского населения, развивавшимися в изоляции друг от друга в течение более чем 300-летнего периода, сохранялись антагонистические отношения. Революционное правительство предпринимало шаги для преодоления отчужденности и вражды между филиппинцами — христианами и мусульманами. Позиция филиппинских лидеров основывалась на идее общефилиппинского национального единства в борьбе с испанским колониализмом (одинаково угнетавшим как христиан, так и мусульман) и на демократическом принципе свободы религии. Эти идеи содержало послание к моро Гонконгской хунты (весной 1898 г.), в котором о мусульманах говорилось как «о наших братьях, которые, как и мы, сражаются за свою независимость». В период работы Малолосского конгресса революционное правительство направило манифест некоторым влиятельным дато Минданао, в котором враждебность моро и христиан объяснялась политикой испанцев, насильственно разъединивших филиппинские народы, принадлежащие «к одной и той же расе».
Все эти шаги, предпринимавшиеся революционным руководством, не находили отклика в среде мусульман. Сказывались традиционная враждебность к христианскому населению, длительная изоляция южных районов, их социально-экономическая отсталость и политический застой, господство мусульманской идеологии, ориентировавшей филиппинцев-мусульман на принадлежность к «миру ислама» и культивировавшей религиозную обособленность мусульманской общины. При существовавшем уровне общественного и духовного развития моро им, естественно, были чужды и непонятны демократические и националистические идеи, пропагандировавшиеся филиппинскими революционерами. Правители султанатов воспринимали филиппинское республиканское правительство как преемника испанской колониальной администрации, проявляя недоверие, а зачастую и откровенную враждебность к любым его действиям, направленным на вовлечение южных районов в общий процесс освободительной борьбы [31] .
31
Войска буайанского дато Пианга нападали и истребляли отряды революционной армии, пытавшиеся установить
Самый краткий третий раздел Малолосской конституции, озаглавленный «Религия», содержит только одну статью (5), в которой записано, что «государство объявляет равноправие всех вероисповеданий и отделение церкви от государства». В лаконичной формулировке была выражена суть программы буржуазных националистов по вопросам религии и церкви, которая была выработана еще в период движения за реформы. Однако именно эта формулировка стала предметом продолжительных и ожесточенных дискуссий. Часть делегатов конгресса (представителей различных течений — от умеренного либерала Кальдероне до радикала Мабини) выступила против отделения церкви от государства. Их позиция основывалась на конкретной ситуации, сложившейся на Филиппинах в годы революции в результате развивавшейся в течение всего XIX в. борьбы филиппинского духовенства. Подавляющее большинство местных священников выступало с поддержкой антиколониальной революции. Многие священники-филиппинцы непосредственно участвовали в вооруженной борьбе (особенно на втором этапе революции) в качестве военных капелланов и одновременно солдат и командиров революционной армии, оказывали большую помощь республиканскому правительству в мобилизации и сплочении патриотических сил для завершения задачи национального освобождения. К тому времени, когда открылись заседания конгресса в Малолосе, испанское духовенство оказалось в полной изоляции от верующих филиппинцев [32] . Стала складываться национальная католическая иерархия, во главе которой стал филиппинский священник Грегорио Аглипай (1860–1940), выдвинувшийся в качестве революционного лидера и одного из руководителей духовенства в начале 1898 г. [33] . В октябре 1898 г. Агинальдо по инициативе Мабини назначил Аглипая генеральным викарием Филиппинской республики, т. е, поставил его во главе всего филиппинского духовенства.
32
Архиепископ и руководство орденов укрылись в Маниле, оккупированной американцами. Некоторым монахам удалось бежать из страны, многие были арестованы революционными властями либо убиты повстанцами.
33
Грегорио Аглипай происходил из семьи илокосских крестьян. Высшее духовное образование получил в Университете св. Фомы. С начала революции служил военным капелланом в революционной армии.
Учитывая популярность филиппинских священников среди населения и растущий авторитет национальной иерархии, Мабини и его сторонники опасались, что включение в конституцию статьи об отделении церкви от государства лишит правительство республики поддержки со стороны многочисленной и политически активной группы местного духовенства и, следовательно, приведет к падению авторитета революционного руководства среди верующих филиппинцев. Немаловажное значение имела позиция самих представителей местного духовенства, участвовавших в работе конгресса, которые решительно выступали против отделения церкви от государства, в поддержку выдвинутой в 1898 г. Мабини идеи создания национальной католической церкви, подчиняющейся непосредственно Ватикану. В результате бурных дебатов большинством в один голос статья 5 об отделении церкви от государства была включена в конституцию. Вслед за тем была принята дополнительная (сотая) статья, приостанавливавшая действие ст. 5 впредь до созыва Учредительного собрания.
Дискуссию вызвал также вопрос о церковной собственности. В период работы конгресса большинство орденских поместий уже были захвачены крестьянами-арендаторами. Однако конгресс под давлением буржуазно-помещичьих делегатов, опасавшихся вообще подрыва права собственности помещиков на землю, не решился законодательно подтвердить ликвидацию орденского землевладения. Лишь в январе 1899 г. в условиях внешней угрозы (со стороны США), когда возросла необходимость укрепления общенародного фронта революции, и в целях смягчения аграрных движений в конституцию была внесена дополнительная статья, согласно которой все виды собственности, принадлежавшие религиозным корпорациям, объявлялись собственностью правительства.
Работа конгресса была прервана известием о подписании в Париже (10 декабря 1898 г.) мирного договора между Испанией и США, согласно которому Испания уступала Филиппины Соединенным Штатам. Решение Парижской мирной конференции вызвало взрыв негодования на Филиппинах. Молодое государство, едва сбросившее испанское колониальное иго, оказалось перед угрозой нового порабощения. В обстановке подъема патриотических чувств и настроений политические разногласия и противоречия внутри революционного лагеря отошли на второй план. Было спешно сформировано правительство. Президентским декретом 2 января 1899 г. на посты премьер-министра и министра иностранных дел Филиппинской республики был назначен Аполинарио Мабини. 5 января 1899 г. правительствам США, европейских держав и Японии был разослан текст манифеста, подписанного Агинальдо, в котором заявлялся официальный протест против решения Парижской конференции о назначении военным губернатором Филиппин откровенного аннексиониста генерала Отиса, командующего американскими военными силами на архипелаге. Филиппинские представители за границей усилили пропаганду за признание республики. Представитель филиппинского заграничного комитета в США Фелипе Агонсильо установил контакты с рядом деятелей Демократической (оппозиционной) партии и руководителями антиимпериалистических лиг, выступавших с критикой аннексионистской политики правительства и проводивших кампанию против ратификации Парижского договора. Однако все его попытки добиться официальной встречи с государственным секретарем Хэем и другими представителями властей были безрезультатны. В Маниле в январе 1899 г. шли переговоры между филиппинским правительством и американским командованием. Во избежание войны филиппинцы готовы были пойти на некоторые уступки, но при единственном условии — сохранении национального суверенитета. Именно это не входило в планы американцев. Они сознательно затягивали переговоры, избегая прямых ответов и заявлений.