История философии. Средние века

Коплстон Фредерик Чарлз

Несмотря на дуализм психологии человека, Посидоний, вслед за Платоном и Аристотелем, в своей общей психологии выделял различные степени развития души. Так, растения, которые у древних стоиков имели только природные свойства, но не душу, у Посидония обладают стремлениями, а также способностью к питанию и способностью к росту; а животные обладают еще и горячностью (смелостью), ощущениями, стремлением и способностью перемещаться. Человек – существо более сложное, чем животное, он имеет разумное начало и обладает способностью к речи, уму и размышлению.

Таким образом, хотя Посидоний и унаследовал от Платона дуализм, он подчинил его, в конечном счете, монизму, находясь под влиянием Гераклитовой теории гармонии противоположностей или единства в различии.

И эта попытка соединить дуализм с монизмом стала важным шагом на пути к неоплатонизму. В противоположность Панэцию, Посидоний верил в стоическую теорию о возможности предсказания будущего. Поскольку в Космосе царит всеобщая гармония и господствует Судьба, то будущее можно предвидеть; более того, Божественное Провидение не утаило от людей средства, помогающие его предсказывать. В таких состояниях, как сон и экстаз, душа, свободная от помех тела, может разглядеть связь событий и предвидеть будущее. Мы уже говорили о том, что Посидоний верил в существование демонов, а также в то, что человек может вступать в общение с ними.

Посидоний создал теорию истории или развития культуры. Во время золотого века примитивными людьми управляли мудрецы, то есть философы (у животных это соответствует естественному лидерству самого сильного зверя в стаде). Именно они были авторами тех изобретений, которые помогли людям подняться от примитивного способа жизни к более утонченным условиям материальной цивилизации. Так, мудрецы открыли металлы и научили людей изготовлять орудия труда и т. д. В области морали за периодом примитивной невинности последовал период упадка нравственности; разгул жестокости привел к появлению законов. Соответственно, философы, предоставив другим заботу о развитии технических средств, занялись улучшением нравственного облика человечества. Сначала они посвятили себя практической и политической деятельности, а позже – теоретическим размышлениям. Однако все эти виды деятельности, от низшей до самой высшей, – это всего лишь разные уровни одной и той же мудрости.

Посидония интересовали также вопросы этнографии; он подчеркивал влияние климата и природных условий на характер и образ жизни людей – путешествия дали ему богатый материал для подобных выводов. Кроме того, интерес к эмпирической науке побудил его заняться исследованиями в области специальных наук – математики, астрономии, истории и литературы. Но самой выдающейся чертой Посидония была его способность сводить свои обширные эмпирические знания в единую философскую систему. Он везде находил связи, взаимодействия и гармонию, пытаясь постичь рациональную структуру Вселенной и рациональное развитие истории.

Развитие школы перипатетиков в эллинистическо-римский период

1. Стратон из Лампсака, по прозвищу Физик, сменил Теофраста на посту главы перипатетической школы в Афинах и занимал этот пост с 287-го по 269 год до н. э. Его философские взгляды сложились под влиянием идей Демокрита, заложивших основу его монистических взглядов на Вселенную. Мир состоит из частиц, между которыми располагается пустое пространство. Эти частицы делятся до бесконечности и обладают свойствами. Стратон считал, что существует два исходных качества или свойства – теплое и холодное. Мир был создан естественной необходимостью или по законам природы, и его создание может быть приписано Богу только в том случае, если под Богом понимать бессознательные силы самой природы. Словом, хотя Стратон и не следовал Демокритовой теории во всех деталях, все же обращение его к материалистическому монизму и отрицание дуализма Аристотеля следует приписать влиянию именно Демокритовой философии. Подобная трансформация, которую претерпели идеи перипатетиков в системе Стратона, объясняется его особым интересом к физической науке, за что он и получил прозвище Физик. Его исследования повлияли также на развитие медицины, астрономии и механики в александрийский период.

По мнению Стратона, всю психологическую деятельность, например мысли и чувства, можно свести к движению –

это деятельность рациональной души, которая располагается между бровями. Объектом нашей мысли может быть лишь то, что перед этим породило чувственные впечатления, и, наоборот, всякое восприятие включает в себя интеллектуальную деятельность. На первый взгляд, это всего лишь повторение гносеологии Аристотеля, но Стратон, очевидно, не верил, что человек подчиняется рациональному принципу, который и отличает его душу от души животного. Из отрицания рационального начала в человеке логически вытекало отрицание бессмертия души, ибо если мышление полностью зависит от восприятия, то не может быть и речи о том, чтобы мыслящее начало могло существовать независимо от тела.

2. Под руководством последователей Стратона – Ликона из Трои, Аристона из Хиоса, Критолая из Фазелиса, Диодора Тирского и Эримнея – школа перипатетиков не внесла ничего нового в развитие философской мысли. Более того, в школе проявилась четкая тенденция к эклектике. Так, хотя Критолай и защищал Аристотелеву доктрину о вечности мира, с критикой которой выступали стоики, он вслед за стоиками утверждал, что Бог и душа человека материальны (и состоят из эфира), и разделял отношение киников к удовольствию.

3. Когда схолархом стал Андроник Родосский, в истории школы перипатетиков наступил новый этап. Андроник был десятым по счету схолархом в Афинах (считая самого Аристотеля) и занимал этот пост с 70-го до 50 года до н. э. Он опубликовал «педагогические» работы Аристотеля, исследовал их подлинность и составил ко многим работам комментарии, уделив особое внимание логике. Самым выдающимся комментатором Аристотеля был Александр Афродизийский, который читал в Афинах лекции по философии перипатетиков между 198 – м и 211 годами н. э. Будучи комментатором великого философа, Александр тем не менее не постеснялся отойти от его учения. Например, он занимал номиналистскую позицию по отношению к универсалиям и отрицал антропоцентрическую телеологию. Более того, он отождествлял творческий разум с первопричиной. Человек при рождении получает только природный ум, а позже приобретает приобретенный ум под влиянием творческого разума. Следствием этого было отрицание бессмертия человеческой души. И хотя в этом Александр был согласен с Аристотелем, следует признать, что это отрицание вытекало из учения самого Александра, а не из соответствующих замечаний Аристотеля.

4. Следует упомянуть о том, как в своем комментарии к «Первой аналитике» Александр красноречиво доказывал необходимость изучения логики. Он утверждал, что логика заслуживает нашего внимания и изучения не потому, что она является составной частью философии, а потому, что служит ее инструментом. Ибо, если величайшее благо человека заключается в том, чтобы стать подобным Богу, и если это подобие достигается в результате созерцания и познания истины, а познание истины достигается путем доказательства, то мы должны относиться к доказательству с величайшим уважением и почтением. Это справедливо и по отношению к силлогизму, ибо доказательство – это форма силлогического мышления. Вместе с тенденцией к научным исследованиям развивалась и тенденция к эклектизму. Так, знаменитый врач Гален (129 – ок. 199 н. э.) и Аристокл из Мессины (ок. 180 н. э.) в доктрине имманентного активного Ума, пронизывающего всю природу, склонялись к стоицизму.

5. Перипатетиков последнего периода вряд ли вообще можно назвать перипатетиками, ибо эта школа была поглощена неоплатонизмом, последним великим достижением греческой философии, и последние перипатетики либо склонялись к эклектизму, либо занимались исключительно комментированием работ Аристотеля. Так, Анатолий из Александрии, ставший епископом Лаодиции около 268 года н. э. и у которого учился Ямблих, сочетал в своем трактате о числах от 1 до 10 рассмотрение реальных свойств чисел с пифагорейским «числовым мистицизмом».