История философии
Шрифт:
В соответствии с этим Фрейд отрицает существование прирожденной способности к различению добра и зла. Зло может иногда даже быть желаемым и приятным. Именно суперэго решает, что является хорошим и что плохим. Страх перед суперэго порождает чувство вины. Кроме того, мы приходим к потребности в наказании, так как не можем скрыть наши затаенные желания от супер-эго. Попытка культуры блокировать реализацию наших инстинктов приводит к возрастанию чувства вины, которое порождает многие трудности индивида. Следовательно, Фрейд небезосновательно полагал, что чувство вины является наиболее важной проблемой в развитии культуры.
Этот
636
Согласно Фрейду, решающим для судьбы человечества является вопрос о возможности и способах, которыми культура может подчинить себе человеческие агрессивные и разрушительные инстинкты.
"Ныне люди настолько далеко зашли в своем господстве над силами природы, что с их помощью легко могут истребить друг друга вплоть до последнего человека. Они знают это, отсюда немалая доля их теперешнего беспокойства, их несчастья, их тревоги. Остается надеяться, что другая из "небесных властей" - вечный Эрос - приложит свои силы, дабы отстоять свои права в борьбе с равно бессмертным противником. Но кто знает, на чьей стороне будет победа, кому доступно предвидение исхода борьбы?" [1].
1 Там же.
– С. 134.
Реконструкция Фрейдом культурной истории человечества имеет несколько общих признаков с моделями, которые мы находим в учениях Гоббса, Локка и Руссо. Его же негативная антропология (пессимистическое видение человека) имеет много общего с идеей Лютера и Гоббса о "войне всех против всех" и тезисом, что "человек человеку волк" (homo homini lupus est). В ряде моментов психоанализ по-новому освещает проблемы социологии. Его разъяснение функции суперэго описывает неожиданным образом то, что Вебер назвал "мирским аскетизмом", а его теория о "злой" основе человека вызывает ассоциации с кальвинистским и протестантским пессимистическим взглядом на род человеческий.
Фрейд, конечно, возражал бы против характеристики его как философа. В письме к своему другу В.Флиссу (Wilhelm Fliess) Фрейд говорит, что на самом деле он не ученый и исследователь, а конкистадор (conquistador). С помощью психоанализа он и стал философским конкистадором, которым хотел быть, так как завоевал страну бессознательного.
Во многом философская позиция Фрейда не однозначна. Диагностируя современность, он для уменьшения невротических страданий рекомендовал большую степень сексуальной удовлетворенности. С другой стороны, он полагал, что вытеснение инстинктов неизбежно для цивилизованной жизни. По-видимому, у него отсутствуют критерии обозначения границ между инстинктами удовлетворения и инстинктами вытеснения. Их проведение становится достаточно
637
нии морали. Такое обоснование необходимо для разработки рациональной концепции культурного суперэго, то есть рациональной этики, которая может ограничить произвол и "дикую свободу". Это важно, потому что Фрейд рассматривает суперэго как иррациональный аспект ментального аппарата. Поэтому остается неясным, какое значение имеют для него этические проблемы и аргументы. С социологической перспективы, его точка зрения на первоначальную субъективную свободу может показаться иллюзией (см. теории Гегеля и Дюркгейма об историческом генезисе свободы).
Вполне возможно, что Фрейд преувеличивал репрессивный характер современной культуры. Многое из его критики сексуальной морали современной культуры кажется совершенно устаревшим. Фрейд также пренебрегает критикой культуры, которая исходила от мыслителей, подобных Дюркгейму. Последний пытался показать, что кризис современной культуры является следствием возрастающего разрушения стандартов морального поведения. Иначе говоря, Фрейд недооценивал внутреннюю связь аномии (anomie, то есть разрушения социальных норм), конфликтов совести и чувства вины.
Вопреки многим возражениям, выдвигаемым против учения Фрейда, нельзя не признать его решающий вклад в "демистификацию человека", которая аналогична современному научному "расколдовыванию мира" (Вебер). Вот почему его теории все еще вызывают интерес.
Психоанализ и философия науки
Эпистемологические споры вокруг психоанализа ведутся о его научном статусе, а также о содержании и важности таких основных его понятий, как "ментальный детерминизм", "объяснение", "бессознательное", "ид", "суперэго" и т.д.
Существуют большие разногласия по поводу того, можно ли психоанализ считать наукой. До некоторой степени они могут быть прослежены вплоть до того факта, что отсутствует однозначная концепция науки вообще [1]. Кроме того, требования, выдвигаемые к научной теории, сильно различаются в таких разных науках, как физика, социология и сравнительное литературоведение. Иначе говоря, бессмысленно опровергать научный статус психоанализа
638
на том основании, что он не удовлетворяет некоторым специфическим требованиям, предъявляемым к современной физике. Хотя некоторые из психоаналитических положений и могут обнаруживать определенное сходство с гомеровскими мифами, вряд ли это является достаточной причиной для полного отрицания психоанализа как науки.
1 Ср. с пониманием науки (Wissenschaft) в широком смысле.
Если понимать "теорию" широко (почти как "доктрину" или учение), то можно сказать, что Фрейд считал психоанализ совокупностью утверждений. Часть из них описывает наблюдаемые факты, часть формулирует общие предположения, если угодно, гипотезы, а часть интерпретирует наблюдаемые факты в свете таких предположений или гипотез. Выше отмечалось, что Фрейд трактует психоанализ как естественную науку с такими основными понятиями, как "сила" и "энергия". В современных эпистемологических спорах многие ученые рассматривают это понимание как неверное и выдвигают тезис о том, что психоанализ является фактически интерпретативной, "принципиально герменевтической" дисциплиной.