История философии
Шрифт:
1 М.Вебер. Протестантская этика и дух капитализма. Перевод М Левина. В кн. М.Вебер. Избранные произведения.
– М., 1990.
– С. 61-70.
При ответе на вопрос: какие психологические запреты блокируют буржуазный образ жизни?
– полезны введенные Вебером типы действий. Определенные этико-религиозные ценности, аффективные установки и глубоко укорененные привычки "запрещают" современный, практически-рациональный образ жизни (целевую рациональность). Вебер говорит, что этика каждой эпохи встроена в определенные образцы действия и может функционировать как внутренняя помеха становлению экономически-рационального образа жизни. (Из теории Фрейда мы знаем, что этика определенной культуры
Радикальная перемена в этических представлениях о долге, как следствие теологических и этических преобразований в течение Реформации, разбивает эти запреты и делает возможной этику, которая легитимирует новый рациональный образ жизни. Согласно Веберу, протестантская этика по теологическим соображениям обосновывает ранее неизвестную этику труда и новую рациональную жизненную установку. Более того, такие этика и рациональная установка даже рассматриваются по религиозным причинам в качестве морально обязательных. Именно это и сделало возможным дух капитализма. Согласно Веберу, решающими здесь являются практически-психологические следствия теологических доктрин Реформации. Так как систематическая работа приобрела религиозное значение для протестантов и кальвинистов, то она ста
673
ла для них "призванием". В итоге были разрушены запреты, которые ранее в традиционном обществе сковывали усилия человека по поиску прибыли. Экономический успех индивида стал интерпретироваться как знак его принадлежности к "избранным". Отрицательное отношение к "плоти" и всем "чувствам" ограничивало потребление и вело к накоплению капитала. Таким образом, протестантизм создал то, что Вебер называет "мирской аскезой" (innerweltliche Askese). Мирская аскеза порождает новую структуру личности. Мы имеем внутреннюю рационализацию личности, которая ориентирует ее на труд и систематический самоконтроль. На следующем этапе внутренняя рационализация поддерживается внешней рационализацией экономической жизни.
В течение этого процесса действующие агенты не обязательно осознают, что закладывают внутреннюю или интеллектуальную основу буржуазного образа жизни и, следовательно, современного капитализма. Вебер не утверждает, что в намерения Лютера и Кальвина входило создание интеллектуальных условий для возникновения капитализма. Не развивалась с этой целью и капиталистическая этика. Вебер говорит, что появление на Западе капитализма было непреднамеренным результатом этико-религиозных способов действия, разработанных в протестантских сектах. Буржуазный образ жизни и капиталистический дух возникают как бы за спиной действующего агента.
Теория Вебера находится в центре интенсивных дискуссий на протяжении всего двадцатого столетия. Многие видели в ней основную альтернативу марксистской концепции связи между базисом (экономикой) и надстройкой (идеологией и религией). В этом контексте важно осознавать то, чего Вебер не говорит. Он не утверждает, что протестантская этика является необходимым и достаточным условием зарождения капитализма, но опровергает "монокаузальные модели объяснения" и подчеркивает, что существовало много причин возникновения западного капитализма. Таким образом, "протестантская этика" является необходимым, но не достаточным условием возникновения капитализма.
Веберовский диагноз современности: свобода и "железная клетка"
Подобно Ницше, Вебер во многом порывает с верой Просвещения в прогресс. Веберовская концепция современности и будущего находится под влиянием ницшеанского пессимистического
674
диагноза. Рационализация деловой активности привела к удивительному экономическому росту, но и создала то, что Вебер называет "железной клеткой" ("стальным панцирем")
"Судьба культурной эпохи, "вкусившей" плод от древа познания, состоит в необходимости понимания, что смысл мироздания не раскрывается исследованием, каким бы совершенным оно ни было, что мы сами призваны создать этот смысл, что "мировоззрения" никогда не могут быть продуктом развивающегося опытного знания и, следовательно, высшие идеалы, наиболее нас волнующие, во все времена находят свое выражение лишь в борьбе с другими идеалами, столь же священными для других, как наши для нас" [3].
1 М.Вебер. Избранные произведения.
– М, 1990.
– С. 206.
2 M.Weber. The Theory of Social and Economic Organization. Translated by A.Henderson and T.Parsons.
– New York, 1947.
– P. 456.
3 "Объективность" социально-научного и социально-политического познания.
– С. 352-353.
Научная рационализация ведет к тому, что Вебер называет "утратой смысла и внутренней потребности" (Sinnverlust und innere Not). В своем диагнозе современности он, таким образом, сталкивается с проблемами "бессмысленности". В сфере ценностей идет борьба всех против всех. Результат этой борьбы не может быть предрешен рациональными аргументами и критериями. Подобно экзистенциальным философам (Сартр и др.), Вебер утверждает, что мы должны делать выбор в этой борьбе, который, однако, никогда не может быть рационально обоснован. В этом состоит так называемый децизионизм Вебера.
Согласно предпосылкам самого Вебера, иррациональный децизионизм в сфере этико-политических вопросов во многом является неудовлетворительным. Как мы видели, Вебер подчеркива
675
ет, что определенные фундаментальные ценности являются конститутивными для научной деятельности в целом. Истина и общезначимость носят основополагающий характер для любого исследования, независимо от того, какую область выбирает исследователь, исходя из собственных или присущих его эпохе ценностных представлений. Не имеет ли это место и при обсуждении этико-политических вопросов? Придерживаясь одних ценностей и отвергая другие, разве мы не предполагаем, что утверждаемое нами является истинным и общезначимым? По крайней мере, как подчеркивает Вебер, мы связаны "нормами нашего мышления". В дальнейшем мы увидим, что такие возражения против "децизионизма" и "этического релятивизма/субъективизма" в духе Вебера выдвигают немецкие философы Апель и Хабермас.
Мы указали, что Вебер оценивал рост рациональности и бюрократизации как угрозу человеческой свободе. Единственную политическую альтернативу этому процессу он видел в харизматической "вождистской демократии" (Fuhrerdemokratie), то есть в харизматическом "вожде", который сможет придать развитию общества новое направление. (В свете истории XX века этот тезис вызывает неприятные ассоциации). После первой мировой войны Вебер выразил свой пессимизм в следующем видении будущего:
"Не цветение лета предстоит нам, но сначала полярная ночь ледяной мглы и суровости, какая бы по внешней видимости группа не победила. Ибо там, где ничего нет, там право свое утерял не только кайзер, но и пролетарий" [1].