История франков (Книги 1-5)
Шрифт:
На следующее утро мы снова собрались на обычном месте, король также пришел и заявил: «Если вы просто дали этим людям ответный дар, то зачем требовали с них клятву в верности Меровею?» – «Признаю, что хотел заручиться их расположением к нему, – сказал Претекстат, – для этого я хотел бы просить не только смертных, но и ангела небесного, ибо он – мой духовный сын, которого я крестил». Продолжая говорить, он бросился на землю и сказал: «Всемилостивейший король, я виновен перед тобою и перед небесами!» Услышав это, король преклонил колени перед епископами и заявил: «Святые люди, вы слышали, что этот мерзавец только что признался в своих ужасных преступлениях».
Король ушел в свои покои, а затем прислал нам книгу канонов, в которую были вставлены четыре новые страницы, содержавшие якобы апостольские установления со следующими словами: «Епископ, обвиняемый в убийстве, прелюбодеянии или клятвопреступлении, должен быть лишен сана». Пока все это читали, Претекстат не произнес ни слова. Епископ Бертрам сказал с горечью: «Послушайте, брат наш и друзья-епископы. Вы потеряли благосклонность короля, но не ожидайте мягкого приговора от нас, попросив у него прощения».
Когда все было кончено, король Хильперик потребовал, чтобы Претекстату сохранили его должностную ренту, или чтобы над его головой был прочитан 108-й псалом с проклятиями против Иуды, или, по крайней мере, он был лишен должности. Этот вердикт и был внесен в книги. Я выступил против, поскольку такой приговор противоречил обещанию короля поступать исключительно в соответствии с каноном. Однако Претекстата увели и посадили в тюрьму. Однажды ночью он пытался бежать, но его поймали и сильно избили. Вскоре его отправили в ссылку на остров напротив города Кутанс (очевидно, о. Джерси. – Ред.).
Говорили, что Меровей снова стал искать убежище в церкви Святого Мартина, но Хильперик велел ее тщательно охранять, и его попытка не удалась. Охранники оставили открытой только одну дверь, через которую входили мои клирики, но люди были вынуждены протискиваться, ибо все остальные двери были закрыты. В это время в Париже видели небесное знамение. Двадцать лучей появились на севере, затем двинулись на восток и снова вернулись на запад. Один из них был длиннее и светил сильнее всех. Он поднялся в самое небо и исчез, а другие ослабели. По-моему, это предвещало смерть Меровея.
Меровей скрывался где-то возле Реймса, ибо не доверял восточным франкам. Причиной его гибели стали жители Теруана, заявившие, что если он согласится принять их, то они забудут о своей преданности его отцу Хильперику и признают его своим вождем. Вместе с группой самых преданных сторонников Меровей быстро отправился к ним. А они устроили ему западню и окружили его в одной загородной усадьбе. Поставив вокруг усадьбы охрану, они отправили гонца к его отцу. Услышав новости, Хильперик тотчас же бросился туда.
Меровей понял, что с ним сделали, и, испугавшись, что его враги могут жестоко расправиться с ним, позвал своего верного слугу Гайлена. «С этого дня, – сказал он, – мы должны думать и действовать одинаково. Если враги захватят меня, возьми мой меч и убей меня, чтобы я не попал к ним в руки». Гайлен не стал ждать, а тут же убил Меровея его же мечом. Прибывший туда король обнаружил тело Меровея. Говорили, что последние слова Меровея были обращены к королеве и что его убили по ее тайному распоряжению.
Гайлена схватили, жестоко пытали, а затем, отрубив руки, ноги, уши и нос, убили. Гриндиона колесовали, а затем повесили. Циоцилона, бывшего придворного короля Сигиберта, убили, отрубив голову. Со всеми, кто помогал Меровею, жестоко расправились.
19. Когда император Юстин сошел с ума и был признан ненормальным, империей стала единолично править императрица София. Я уже рассказывал в книге IV, что люди выбрали кесарем Тиберия, талантливого человека, сильного и телом и духом, милосердного и посвятившего себя заботе о нуждающихся. Он раздал бедным большую часть сокровищ, которые скопил Юстин, так что императрица нередко упрекала его в том, что он разорил государство. «То, что я собирала многие годы, – говорила она, – ты так быстро растратил». – «Получив дары, бедные выкупят пленных, – отвечал Тиберий, – так что наша сокровищница не опустеет. Как говорит Господь: «Но собирайте себе сокровище на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет его и где воры не подкапывают и не крадут» (Мф., 6: 20).
Как я уже говорил, Тиберий был искренним христианином, фанатично верующим и считавшим, что чем больше он отдаст бедным на земле, тем больше Господь даст ему на небесах. Однажды, проходя по дворцу, он заметил мраморную плиту, на которой был высечен крест. «Это твой знак, Христос, – воскликнул он, – мы осеняем им лицо свое и грудь, а здесь мы наступаем на него». Он распорядился немедленно выкопать плиту и перенести ее в другое место. Когда ее подняли, то обнаружили под ней вторую плиту с таким же знаком. Доложили Тиберию, и он велел поднять и вторую плиту. Под ней оказалась третья. Когда подняли и ее, то нашли огромный клад, более ста тысяч фунтов золота. Теперь Тиберий смог еще больше жертвовать беднякам. Очевидно, что Господь в Своем милосердии не допустил, чтобы Тиберий страдал.
Я должен поведать и о другом даре Господа Тиберию. Нарсес, знаменитый имперский полководец в Италии, имел дом в одном городе. Вернувшись из Италии, он поселился в нем. Под домом он тайно вырыл огромный подвал, где спрятал много сотен тысяч фунтов золота и серебра. Все, кто знал об этом, были убиты, и он доверил тайну только одному старому слуге, поклявшемуся хранить ее. Когда Нарсес умер, сокровища остались лежать в земле. Старик, о котором я говорил, увидел бесконечную щедрость Тиберия, пришел к нему и сказал: «Господин, я хочу раскрыть тебе один секрет». – «Говори, – ответил Тиберий, – и, если он того стоит, я награжу тебя». – «Я знаю, где спрятаны сокровища Нарсеса, – сказал тот, – и, поскольку жизнь моя подошла к концу, я не могу больше хранить эту тайну». Тиберий тут же послал с ним своих слуг. Они открыли вход в подвал и вошли туда. В подвале оказалось так много сокровищ, что они переносили их много дней. Теперь Тиберий смог еще больше помогать нуждающимся.
20. Против епископов Салония и Сагиттария поднялось недовольство. Они были дьяконами при святом Ницетии, епископе Лиона, и именно он поставил их епископами, Салония в Амбрён, а Сагиттария в Гап.
Но, став епископами, они, как безумные, погрязли в грабежах, резне, убийствах, блуде и других преступлениях. Когда Виктор, епископ Сен-Поль-Труа-Шато, справлял годовщину своего назначения, они напали на него, собрав отряд вооруженных мечами и луками людей. Напавшие разорвали на епископе одежду, перебили его слуг, унесли сосуды и весь пиршественный прибор, оставив епископа в высшей степени оскорбленным.