История франков (Книги 1-5)
Шрифт:
Гунтрамн отказался. Он велел выставить на дорогах стражу, чтобы никто не смог беспрепятственно пройти через его королевство. Услышав об этом, Хильдеберт послал в Марсель Гундульфа, из сенаторской семьи, занимавшего весьма низкое положение среди королевской челяди, но сделанного ради этого герцогом. Гундульф опасался идти через царство Гунтрамна, поэтому прибыл в Тур.
Я встретил его дружелюбно, тем более что он оказался дядей моей матери. Я принимал его в течение пяти дней, обеспечил его всем, что могло понадобиться ему во время путешествия, и затем позволил ему продолжить свой путь. Гундульф продолжил свое путешествие,
Епископ Теодор, ранее присоединившийся к Гундульфу, также не смог вернуться в свой собор. С помощью духовенства Динамий заблокировал городские ворота, начав глумиться над ними обоими, как над епископом, так и над герцогом, и осыпал их градом насмешек. Тогда Гундульф вместе с Теодором убедили Динамия прибыть для переговоров в церковь Святого Стефана, находившуюся за стенами Марселя.
Церковные двери охранялись церковными сторожами, получившими распоряжение закрыть их, как только войдет Динамий. Так и сделали, поэтому сопровождавшая его вооруженная свита осталась снаружи и не смогла попасть внутрь. Сам же Динамий не ведал о том, что произошло. Они обсудили у алтаря различные проблемы, затем прошли внутрь ризницы.
Когда Динамий, войдя внутрь, оказался без своих сторонников, они начали оскорблять его. Тем временем его воины, отрезанные от своего начальника, обошли вокруг церкви, затем попытались использовать свое оружие, но получили отпор.
Тогда же герцог Гундульф собрал самых значительных городских жителей и приготовился войти в Марсель вместе с епископом. Увидев это, Динамий попросил прощения, одарил герцога подарками и поклялся, что в будущем сохранит верность епископу и королю, поэтому они отдали ему обратно его вооружение.
Снова открыли городские ворота и также церковные врата, герцог Гундульф и епископ Теодор вошли в Марсель под звон колоколов, толпа кричала, флаги развевались в их честь.
Замешанное в бунте местное духовенство вместе со своими главарями аббатом Анастасием и священником Прокулом спаслось в доме Динамия, ища поддержку у человека, спровоцировавшего их на выступление.
Многих простили, но только после того, как те выплатили значительные штрафы, но и после этого их заставили пойти и предстать перед королем, объяснив ему свое поведение. Вернув город под юрисдикцию Хильдеберта и восстановив на своем престоле епископа, Гундульф направился обратно ко двору короля.
Динамий же скоро забыл о том, что поклялся сохранять верность королю Хильдеберту. Он отправил представителей к Гунтрамну, чтобы те заявили ему, что благодаря проискам епископа Теодора король наверняка потеряет ту часть Марселя, что принадлежала ему, но что он пусть не питает надежду, что удержит город под своей властью до тех пор, пока не изгонит этого прелата.
Гунтрамн впал в ярость и повел себя самым нечестивым образом. Он велел связать высшего священника Господа Бога и привести к нему. «Этого врага моего царства следует отправить в ссылку, – заявил он, – так он не сможет больше наносить мне вред». Епископ узнал о том, что собираются сделать, поэтому вполне легко удалось убедить его уйти из города.
Как раз в это время ему надо было освящать часовню вне городских стен. Теодор вышел из Марселя и во главе процессии направился на этот праздник, но тут неожиданно, с громкими криками выступила из засады группа вооруженных людей и окружила
Когда они проезжали через Эксан-Прованс, епископ того города по имени Пиенций сжалился над своим коллегой и дал ему в помощь своих клириков. Он обеспечил Теодора всем, в чем тот нуждался, и только после этого позволил ему продолжить свой путь.
Пока все это продолжалось, духовенство Марселя снова проникло в церковные дома, выведало все церковные секреты, описало часть того, что нашли, и унесло остальное в свои собственные дома. Сам же епископ Теодор предстал перед королем Гунтрамном, но его признали невиновным. Ему разрешили вернуться домой, и народ принял его с радостью. В результате возникла страшная ссора между королем Гунтрамном и его племянником Хильдебертом. Они разорвали все договоры и начали строить козни друг против друга.
12. Увидев, что распри между его братом и племянником не утихают, король Хильперик призвал герцога Дезидерия и повелел ему предпринять нападение на короля Гунтрамна. Дезидерий собрал войско, вступил в сражение с герцогом Рагновальдом, заставил его спасаться бегством и наконец занял Перигё. Заставив жителей принести клятву верности, он направился в Ажен.
Услышав о том, что ее муж был вынужден спасаться бегством и что его город может попасть в руки короля Хильперика, жена Рагновальда бросилась искать убежище в церкви Святого Мученика Капразия [142] . Однако ее вынудили выйти, отобрали всю собственность, схватили слуг и позволили ей отправиться в Тулузу только после выплаты большого денежного залога. Она нашла убежище в церкви Святого Сатурнина, находившейся в том же городе.
142
Святой Капразий был замучен в Ажене вместе со святым Фо в 303 г.
Тем временем Дезидерий захватил все остальные города, принадлежавшие королю Гунтрамну в этом регионе, и передал их Хильперику. Герцог Берульф узнал, что жители Буржа планируют вторгнуться в окрестности Тура. Он двинул свое войско в том направлении. Территории, расположенные близ города Тура (вокруг Изёра и Барру), подверглись тогда полному разорению. Позже всех, кто не смог принять участие в походе Берульфа, сурово наказали.
Герцог же Бладаст пошел в Гасконь и потерял там большую часть своего войска.
13. Луп, житель Тура, потерявший свою жену и детей, добивался церковного сана. Его брат Амвросий выступал против этого, опасаясь, что после этого Луп оставит все свое имущество церкви Господа. Готовый воспользоваться дурным советом, этот брат нашел новую жену для Лупа и назначил день, когда они должны были встретиться и обменяться свадебными подарками.
Оба отправились в город Шинон, где у них был дом. Жена Амвросия, ненавидевшая своего мужа, утешала себя связью с другим мужчиной и подстроила ловушку для мужа. Братья поужинали вместе и провели остаток вечера распивая вино, пока совершенно не опьянели. Они легли спать в одной и той же постели.