История Фредди Меркьюри
Шрифт:
«Ты можешь стать кем захочешь» — прямая цитата из Ницше. Под этот модный призыв уступить своему эго следует целый каскад разноцветных масок, высовывающих
В этом контексте понятны пластилиновые клоуны, резвящиеся вперемешку с кадрами войн и концлагерей. Когда клоуны вскакивают друг другу на плечи, возникает устойчивая ассоциация с физкультурными парадами коммунистов и фашистов. Именно эти режимы культивировали образ сильного, здорового, красивого человека-животного. Такой человек прекрасен и могуч, как олимпийский бог, но на самом деле он — всего лишь бессловесный раб своего мрачного божества-диктатора — Гитлера, Сталина, Мао… А его боги-диктаторы, в свою очередь, рабы дьявола. Поэтому за клоунами наблюдает Некто с чёрным глазом. Они уверены в своём всемогуществе — но они всего лишь развлекают своего хозяина.
Как верующий зороастриец, Меркьюри не мог не испытывать к Ницше особо «тёплых» чувств. Ведь этот философ на весь мир осрамил и оклеветал зороастрийскую веру, сделав Зороастра героем своего сатанинского трактата «Так говорил Заратустра» и вложив в его уста весь свой богоборческий бред — что привело к неправильным представлениям о зороастризме в сознании европейцев.
Жёстко высказавшись против воинствующего сатанизма, Меркьюри обращается к людям с горячей проповедью:
Пока солнце светит на небе и есть в пустыне песок,Пока волны бушуют в море, разбиваясь о берег,Пока существует ветер, звезды и радуга,Пока горы не превратились в равнины —О да, мы будем пытаться идти той прекрасной дорогой!О, мы будем пытаться, да!Просто проводить время,Пока мы живём соответствуя расе, цвету кожи и вере,Пока нами управляет слепое безумие и чистая алчность.Наши жизни управляются традицией, суеверием,Фальшивой религией,А восходы солнца все продолжаются и продолжаются.О да, мы будем пытаться идти той прекрасной дорогой!О да, мы будем пытатьсяДо конца времён!… В малоизвестной поздней песне «The Hitman» («Боевик») есть странные строчки:
Бедствия на Востоке, бедствия на Западе.Идёт борьба со зверем — что за напасть, что за чума!Зверь — это апокалиптический «зверь, выходящий из бездны», тот, что в последние времена должен сразиться с пророками Илией и Енохом и убить их. Это также одно из названий Антихриста и дьявола — знаменитый сатанинский символ «три шестёрки» называют «числом зверя». Строчка о беспорядках на Востоке и Западе напрямую относится к христианским апокалиптическим текстам. Богослов Ефрем Сирин так писал о последних временах:
«Море мятется, земля иссыхает, небеса не дают дождя, растения увядают, и все живущие на востоке земли от великого страха бегут на запад, а также живущие на западе трепетом бегут на восток» («Слово на пришествие Господне,
Меркьюри снова переходит на язык проповеди, предупреждая о «последних временах».
Ещё одной рок-проповедью стала раскритикованная прессой «All God's People» («Все Божьи люди»):
О, люди, будьте щедры и гостеприимны!Благодарите Бога, о люди, и будьте щедры!Не отворачивайтесь от урока Господа!Все премьер-министры и монархи мира,Раскройте свои глаза, касайтесь и чувствуете,Действуйте по велению сердца и живите по совести!Любите, любите, любите, любите и будьте свободны!Все мы — Божьи люди!Поднимите лица (Станьте лучше),Станьте сильными и высокими!Все мы — Божьи люди!Действуйте по велению сердца и живите по совести!Все мы, Божьи люди, будем щедры и гостеприимны!Давайте благодарить Его, воистину Он непостижим!Все мы — Божьи люди!Критика назвала эту песню пошлой и напыщенной. Что делать, если Меркьюри пришлось творить в эпоху, когда такие слова считаются пошлостью, а пошлость — гениальностью!
И уже в последние месяцы своей жизни Меркьюри, умирающий и неспособный ходить без посторонней помощи, создаёт рождественский гимн «Winter's Tale» («Зимняя сказка»), и видеоклип-молитву «There Are The Days Of Our Lives» («Это были дни нашей жизни»).
Религиозная тема постоянно присутствовала и в сольном творчестве Фредди Меркьюри.
Песня «There Must Be More To Love Then This» («Должно же быть в жизни что-то большее») была написана Меркьюри для «Queen», но по каким-то причинам он решил не использовать её в новом альбоме группы и впоследствии включил в свой сольный альбом «Mr. Bad Guy». Она напоминает квиновскую «Is This The World We Created» и говорит о бедствиях и безумии нашего мира, никак не желающего жить по-человечески. Меркьюри снова напоминает: смысл жизни заключается не в нашем повседневном существовании. Главное, ради чего мы должны жить, находится за пределами нашего мира и невидимо нашим глазам. Иначе жизнь человека теряет смысл — зачем существовать ради того, чтобы умереть, как животное. Меркьюри призывает людей одуматься и вспомнить, ради чего они живут:
Должно же быть в жизни что-то большее!Как взять нам силы в мире без любви,Врачуя эти разбитые сердца,Заботясь о плачущих?Должно же быть в жизни нечто большее, чем просто существование!Должно быть нечто большее, чем видит глаз!Ну почему все должно быть только в черно-белом?Должно же быть в жизни что-то большее, чем есть!Но почему этот мир так полон ненависти?Люди везде гибнут, и мы уничтожаем то, что создали.Люди борются за права человека,А мы лишь говорим «такова жизнь».Вот, такова жизнь!Должно жизнь в этом мире нечто большее, чем убийства.Есть лучший способ для нас выжить.Чем же хороша жизнь, если в конце концов мы все должны умереть?Должно же быть в жизни что-то большее, чем есть!В «Made In Heaven» («По воле небес») происхождение Меркьюри видно, как ни в какой другой его песне (за исключением разве что «My Fairy King»). Фактически это мини-поэма, напоминающая творения персидского поэта и философа Месневи, поэмы Низами и Физули. В ней ставятся вопросы о свободе воли и божественном предопределении — проблема, всегда волновавшая персидских поэтов — как мусульманских, так и зороастрийских. Но не следует преувеличивать фаталистические нотки «Made In Heaven», как это делают некоторые исследователи, называя эту песню гимном фатализму и отчаянию. Скорее это покорность Божьей воле, готовность склониться перед непонятной и непостижимой волей небес. Меркьюри говорит и о своей миссии, своей роли в истории, которую он будет исполнять, как бы тяжело ему не было: