История Гарри
Шрифт:
Что верно, то верно, шрам у меня чесался точно так же, как тогда, с дневником.
– Я с тобой не справлюсь, если что, - честно сказал я и задумался.
– Слушай, а давай его кому-нибудь подбросим?
– Например?
– Да хоть младшей Уизли. Она уже имела дело с дневником, - напомнил я, - и Волдеморт легко ею овладел.
– Гарри!
– Разумом ее овладел, не цепляйся к словам! Думаешь, Джинни выпустит из рук такую роскошную цацку?
– спросил я, подкидывая медальон на ладони.
– Она с тетрадкой-то старой расстаться не могла, а тут золото-изумруды...
– А как мы его ей подбросим?
– деловито спросила Гермиона.
– Если она его... м-м-м... найдет, то станет спрашивать, не терял ли кто, а медальон и впрямь красивый, вдруг еще кому-то приглянется?
– Пришлем анонимно, - подумав, сказал я.
– От поклонника со Слизерина. Вроде как бижутерия, зеленый цвет так ей идет, бла-бла-бла, Джинни нужно было оказаться на другом факультете... Как тебе идея?
– Бредовая, - ответила Гермиона, - но может сработать. Я сама записку сочиню, ты так не сумеешь. Ты Локхарта не читал.
– А причем тут Локхарт?
– Джинни большая его поклонница, - пояснила она и зловеще засмеялась, а потом добавила: - А ты напиши своим родственничкам. Регулус упоминал о Фламмеле, не забыл? Если он с его женой знаком, то вдруг знает что-нибудь о камушке? В смысле, о том, как его использовать! Или может выяснить...
– Напишу, - кивнул я.
Ну а что такого? Регулус нам был жизнью обязан, вообще-то, и не только своей, так что мог и помочь!
Правда, пока я сочинял записку, то передумал. Я имею в виду, насчет медальона.
– У тебя семь пятниц на неделе, - в сердцах сказала Гермиона, когда я заявил, что подбрасывать крестраж Джинни мы не станем.
– Что еще тебе на ум пришло?
– Да понимаешь, - ответил я, - подкинуть-то медальон не сложно. А вот забрать его назад... Помнишь, что вытворяла Джинни с дневником? А тот был создан всего-навсего школьником!
– Н-да... А этот крестраж сделал уже взрослый Волдеморт, - подумав, добавила она.
– Опасаешься, он может василиска переманить?
– Вполне, если подчинит себе волю Уизли. Мы, конечно, василиска на мои струны привязали, но если в Джинни Волдеморт вселится, то змей, думаю, не различит, кто им командует...
– Угу, а нам только убийств и не хватало, - протянула Гермиона и вздохнула.
– И как же быть? Нам же надо выяснить что-то о других крестражах!
– Я пожертвую собой, - решительно сказал я.
– В следующие выходные. Поношу медальон сутки, посмотрим, что будет. А ты станешь вести журнал наблюдений. Если что, вы с Невиллом сумеете меня остановить! Увидите, что я веду себя неадекватно - обезоруживайте, обездвиживайте и отбирайте крестраж, ясно?
– А шрам?
– напомнила Гермиона, на что я извлек из сумки скотч и демонстративно заклеил им лоб. Так хоть не раздеру шрам в кровь!
– Потерплю ради дела, - добавил я, и она вынужденно согласилась.
Невилла после огласки дела Сириуса Блэка мы, конечно, посвятили в подробности, а он обиделся, что мы его с собой не брали. Правда, обещал помочь меня обезвредить, если что, но покамест демонстративно
В субботу утром я залепил лоб в три слоя, сверху для маскировки нацепил бандану с черепами (подарок Дадли) и мужественно надел медальон.
К ужину от меня прятались даже близнецы Уизли: я сделался невыносим, причем даже сам это осознавал. И если обычно мы с Гермионой не пакостили никому нарочно, то за этот уик-энд я, кажется, превзошел не только близнецов, но и легендарных Мародеров. Что там! От меня даже Пивз удрал с воплями, когда я со смаком пересказал ему обряд экзорцизма и предложил опробовать кое-что на нем самом...
Спасибо еще, Гермиона вовремя оттаскивала меня от преподавателей (да они и появлялись редко, наслаждаясь отдыхом от учеников... или, что гораздо более верно, проверяли домашние работы за неделю). И то, когда она отлучилась в туалет, я умудрился запустить Снейпу под дверь десяток змей, благо помнил заклинание, которым их вызывают. Потом я повторил тот же фокус с учительской и был вознагражден истошным визгом прорицательницы Трелони, которая выбрала именно этот день, чтобы спуститься из своей башни, а также смачной руганью мадам Спраут.
Еще мне очень хотелось сыграть ночью на волынке возле покоев МакГонаггал, но волынки у меня не было. Зато была губная гармошка (мистер Грейнджер подарил ее Гермионе, как и обещал), поэтому в ночь с субботы на воскресенье замок огласили душераздирающие трели, вопли и хрипы: играть я не умел, но меня это не остановило, а по трубам звук разносится лучше некуда... Обвинили в этом безобразии Пивза, и как он ни уверял, что это вовсе не его проделки, ему не поверили.
– Гарри, это мелкое хулиганство!
– сказала мне Гермиона к вечеру воскресенья.
– Когда ты уже перейдешь к злодеяниям?
– Я не виноват, что у меня такая сильная воля и хорошее чувство юмора, - обиделся я и погладил василиска.
Мы прятались в Тайной комнате, потому что час назад я спер на кухне громадную бутыль масла, у Хагрида - флягу самогона, разлил адскую смесь на верхней площадке Астрономической башни и поджег, заявив, что это будет маяк и светоч надежды для магов Британии, прямо как я сам - для домовиков. Вышло неплохо, видно наверняка было издали, а поскольку поджигал я не просто так, а воспользовавшись струнами, то потушить огонь удалось далеко не сразу. Наверно. Мы не видели, мы смылись...
– Дурь у тебя подростковая, а не чувство юмора, - буркнула она.
– Не обижайся, если бы у нас был еще один крестраж, мы могли бы хулиганить вместе, - утешил я и взял тетрадку.
– Вот была б она цела...
– Между прочим, - напомнила Гермиона, - ты должен выяснить, какие еще крестражи есть у Волдеморта, а не дурью маяться!
– Но тебе пошла бы диадема, - продолжал я, не слушая.
– Диадема... Жаль, я ее еще не нашел. Впрочем, кольцо - тоже недурно, хотя оно грубовато для девушки... Вдобавок мое фамильное кольцо, я уж не говорю о реликвиях Основателей, не годится для какой-то грязнокровки!