История и культура гуннов
Шрифт:
Осознаем мы это или нет, но, говоря о кочевниках, часто имеем в виду отца Авраама, прообраза бедуинских шейхов, ставивших свои палатки сегодня здесь, завтра там, постоянно находившихся в движении с пастбища на пастбище. Аммиан так описывал аланов: «Когда они попадают на место, богатое травой, они едят, как дикие звери. Как только корм для скота заканчивается», они переходят на другое место. Это китайский стереотип: «Они идут за водой и травой». Мобильность пастухов всегда считалась земледельцами – греческими, индийскими и китайскими – непонятной, необъяснимой и негуманной. Археологические свидетельства опровергают Аммиана.
В степях и на лесных пастбищах от Западного Казахстана до Карпатских гор раскопали много курганов и обнаружили тысячи захоронений всех сарматских периодов. Пока не было найдено следов поселений. Можно
Кроме того, есть сарматские гончарные изделия. Истинные кочевники, такие как бедуины или монголы, имеют кожаные или деревянные, а не глиняные сосуды. Начиная с самых ранних времен глиняные сосуды использовались сарматами. Это доказывает, что они были пастухами (хотя многие археологи этого не видят). Даже если все сделанные на гончарном круге глиняные сосуды, найденные в захоронениях, были ввезены – крайне маловероятное предположение, – остается много горшков с плоскими днищами. Люди, часто переезжающие с места на место, обычно имеют горшки с круглыми днищами, которые можно поставить на мягкую землю, нести на веревках или в сетке. У сарматов были сосуды обоих типов – очевидно, они использовались для разных целей. Но то, что они вообще изготавливали сосуды, приспособленные для долгих стоянок, говорит об их длительных задержках на одном месте.
Странствия древних, средневековых и современных кочевников Центральной и Восточной Азии могут временами и в зависимости от географических факторов быть очень длительными. Но, как правило, они повторялись: с одних и тех же зимних квартир на летние пастбища и обратно. Существовала определенная свобода в выборе летних пастбищ, но зимние квартиры оставались одними и теми же. «Истинно» кочевой образ жизни, как у бедуинов, был редким исключением: в Центральной Азии только казахи и туркмены Аральско-Каспийских степей и полупустынь постоянно перемещаются, или до недавнего времени перемещались, с пастбища на пастбище.
Полукочевой образ жизни гуннского племени подтверждает Иордан: «Летом альцигиры разбили лагеря в степях возле Херсона в Крыму, где скот имел хорошие пастбища, а зимой они перебирались через Понтское море», предположительно к Сивашу, lacus putidus [87] , где обилие тростника обеспечивало хороший корм для животных. Заявление Иордана, безусловно ценное, нельзя принимать буквально. Не было и нет кочевников, которые занимались бы единственно крупным рогатым скотом. В сравнении с лошадьми и скот всегда и везде играл второстепенную роль.
87
Гнилой пруд. (Примеч. пер.)
Согласно
Ни один греческий или римский автор не упоминает овец, без которых гунны не могли жить. Мясо, которое они варили в больших котлах, было бараниной. Овцы давали им молоко и сыр. Палатки делались из овечьих шкур или войлока, который, в свою очередь, изготавливался из овечьей шерсти. Как и у сарматов, обувь гуннов делалась из овечьей кожи. Изогнутые шапки гуннов, несомненно, делали из войлока. Иероним исправил немного вульгарный термин Аммиана galerus. Он назвал одеяние гуннов тиарой, которую описал как «круглую шапку, похожую на изображенную в Одиссее, как будто мяч разрезали пополам и одну часть надели на голову». Но только galeras incorvus Аммиана – это почти наверняка не круглая, а изогнутая шапка, остроконечная, как фригийский колпак, – тип, известный повсеместно от Черного моря до границ с Китаем.
Гунны, утверждает Томпсон, не могли ткать, потому что у них не было на это времени. Как странно! Сарматы, судя по всему, имели много времени для досуга, потому что в их могилах найдено много сотен веретен, сделанных из камня, алебастра, вырезанных из донышек глиняных сосудов. Захоронения на Торгуни и Иловле открыли нам саржевую шерстяную ткань. Как сарматы, гунны пряли шерсть своих овец. Они также изготавливали льняное полотно. Аммиан упоминает о льняном платье. Навесы, под которыми девушки встречали Аттилу, когда он входил в резиденцию, были из белого льна, а в доме царицы Эрики льняная скатерть – вышита. Возможно, гунны ввозили лен? Маловероятно, поскольку готы в Южной России тоже носили льняные одежды, и куски льняного полотна были найдены в поздних сарматских захоронениях на нижней Волге.
В экономике гуннов на Венгерской равнине верблюды занимали скромное место или их не было вообще. Если бы Приск увидел хотя бы одного верблюда, он наверняка не преминул бы упомянуть об этом. Отступая из Персии в 395 г., гунны могли пригнать с собой нескольких верблюдов [88] . Но на Дунае это животное не могло быть ничем, кроме экзотической диковины. Дальше к востоку, однако, в Румынии и на Украине, гунны, как и сарматы до них, вполне могли иметь двугорбых бактрийских верблюдов [89] . В последних веках до и в первых столетиях нашей эры верблюд, уже давно одомашненный, служил варварам от Великой Китайской стены до Крыма в качестве вьючного и верхового животного.
88
Небольшое число верблюдов из регионов, к югу и юго-востоку от озера Урмла, присутствует в списках добычи, полученной халдеями в VIII и VII вв.
89
Верблюды в Западной Европе были одногорбыми дромадерами. Об Италии можно прочитать у Эннодия, о Галлии Меровингов – у Григория Турского.
В весьма познавательной статье Шафер (1950. 177–178) систематизировал литературные свидетельства присутствия верблюдов у хунну, тогонов (тююйхуней) и табгачей (тоба) в Шанышане, Куче, Карашаре и Согдиане. Археологические свидетельства не менее убедительны. Пластина с изображением двух верблюдов была найдена в захоронении хунну в Сичагоу в провинции Ляонин. Верблюжьи кости обнаружили в поселении хунну на Иволге возле Улан-Удэ. Бронзовый диск с изображением сидящего на верблюде человека и еще один, с двумя стоящими верблюдами, был раскопан в районе Минусинска. Среди наскальной живописи на Писаной горе мы видим дерущихся верблюдов. На золотом диске из сибирской коллекции Петра Великого изображен тигр, нападающий на верблюда.