История и культура гуннов
Шрифт:
Количество черепов хунну невелико, но все же оно является достаточным, чтобы сделать на его основе важные выводы. Дебец измерил 16 черепов из курганов в долине Селенги, что недалеко от Усть-Кяхты, которые в 1897–1903 гг. раскопал польский антрополог Талько-Гринцевич, и женский череп из Ноин-Ула, найденный экспедицией Козлова в 1925 г. Череп мужчины, найденный Венгерско-монгольской экспедицией в Ноин-Ула в 1961 г., был измерен и описан Т. Тотом (1962). Он обнаружил в нем черты байкальского (палеосибирского типа): долихоцефальный низкий череп, челюсть не выдается вперед, очень слабо выраженный горизонтальный профиль, то есть плоское лицо и широкий плоский нос, покатый лоб, сильные надбровные дуги. Другой череп из Ноин-Ула такого же типа, равно как и черепа из долины Селенги, хотя один из них имеет смягченные монголоидные черты (как и, возможно, вся серия). Череп из Иволгинского городища, который изучил Гохман, тоже байкальского типа.
Самый ранний байкальский череп был найден в 1952 г. в пещере недалеко от реки Шилка. Окладников
Каменная лошадь из захоронения в долине реки Вэй в Шэньси топчет копытами варвара. Это захоронение Ho Ch'"u-ping, великого полководца, знаменитого своими победами над хунну, который умер в 117 г. до н. э. Хотя в точности датировки скульптуры уверенности нет, она, вне всяких сомнений, относится к периоду Хань. Военачальник, похороненный под земляным курганом, возможно, был вовсе не Ho Ch'"u-ping, но наверняка – выдающимся человеком, а его враги – хунну. Он имеет плоское лицо и высокие выступающие скулы, но роскошную, совершенно немонголоидную бороду. В этом отношении он напоминает всадника с маленькой бронзовой пластины, найденной П. С. Михно в Забайкалье. На бронзе, хранящейся в Британском музее, принадлежавшей хунну, изображен европеоид. Обратите внимание на широко открытые глаза и густые усы.
Монголоидные элементы в хунну существенно укреплялись китайскими перебежчиками и военнопленными. Из рабов хунну – цяны, дахи и динлины – цяны почти наверняка были монголоидами. Но из своих рейдов в оазисные города Синьцзяна хунну, должно быть, приводили и много европеоидов. Полезным является двойное захоронение к северу от Миньфэн-Сянь. Разноцветный шелк, одежда и обувь такие же, как в Ноин-Ула. Но на полотне изображен человек с отчетливо выраженными европейскими чертами. Пара в захоронении также была европеоидной.
Здесь мы не будем заниматься первым появлением европеоидов на границе с Китаем. Двух ссылок достаточно, чтобы обозначить проблему. Карлгрен указал, что бронзовая фигура преклонившего колени человека из одного из захоронений Цзинь Цунь, датированного 450–230 гг. до н. э., представляет не монголоида. Я бы сказал, что плоское лицо все же принадлежит монголоиду, но широко открытые глаза европеоидные. Охотник на часто воспроизводимом золотом диске из Сибирской коллекции Петра Великого, несомненно, является европеоидом. Диск датирован III–I вв. до н. э., если не раньше.
Как показывает рассказ о массовом убийстве хунну цзе в Чжао в 349 г., большая часть представителей этого народа были европеоидами. Когда Jan Min захватил власть в Чжао на севере провинции Хэнань, где до этого правили цзе, он приказал уничтожить их всех. Всего были убиты больше 200 тысяч человек. Солдат цзе узнавали по высоким носам и густым бородам.
Uchida Gimpu и я, независимо друг от друга, привели характеристику цзе как доказательство существования европеоидной группы среди хунну в IV в. Это было отвергнуто Tsunoda Bumie (1954. 197–200), который заявил, что цзе не хунну. Потом возражения выдвинул S. Klyashtornyi со ссылкой на Yao Wei-y"uan, который попытался доказать, что цзе – это юэджи. Pulleyblank [134] сделал еще шаг вперед и заявил, что цзе – это тохары.
134
Его аргументация несколько замысловата. По его мнению, хунну говорили на языке, имеющем родственные связи с енисейским. Он сравнивает цзе (chieh), старокитайское *kat, с енисейским khes, kit, «камень». Chieh, таким образом, получается, что название хунну означает «каменные» люди. Ши Ло, основатель Поздней Чжао, был цзе, его предки – выходцы из отдельного племени хунну Цян Цян-чу. Китайское shin значит «камень», Ch'iang-ch'u, среднекитайское khia-gio – возможно, тохарский диалект kanka-, «камень». Это тохарское слово было один раз транскрибировано и дважды переведено, один раз на хунну-енисейский язык, потом – на китайский. Немного затруднительно сравнивать старокитайскую транскрипцию этнического названия неизвестного значения со словом на языке, на котором говорили маленькие племена рыбаков в Сибири в XVIII в. Как kit – или что там – khes? – звучал в то время, когда chieh был *kat? Поскольку китайские транскрипции очень часто заключают в себе значение иностранного слова, можно ожидать наличия аналогично звучащего слова, которое означает «камень». Например, омоним chieh, «скала, каменный столб», вместо chieh – «валух».
Возможно, цзе отличались
Лю Юань, хунну-завоеватель Лояна в 311 г., имел рост 184 см и рыжие пряди в длинной бороде. Хунну Хэлянь Бобо, основатель недолговечной династии Ся, современник Аттилы, имел рост 195 см. Некоторые принцы туюйхуней тоже были очень высокими [135] . Мужун Туюйхунь – ветвь сяньби. Анекдот в Shih-shuo hsin-y"u, труде, составленном Лю И-цином в первой половине V в., показывает, что сяньби, которые, предположительно, говорили на монгольском языке, что касается расы, были кем угодно, только не монголоидами. Когда в 324 г. император Минг, чья мать, урожденная Сюнь, прибыла из царства сяньби Янь, услышал о мятеже Ван Дуня, он направился к лагерю мятежников, чтобы выяснить их силу. Он галопом проскакал через весь лагерь. Озадаченные противники решили, что он сяньби, из-за его желтой бороды. Хотелось бы знать, из какого племени был «китайский» предок Саканоуэ-но Тамурамаро, которого звали Ати-но Оми; он имел красноватое лицо и желтую бороду.
135
Эберхард, перечисляя 78 человек выше среднего роста в периоды Сань-го (San kuo), Цзинь (Chin) и Вэй (Wei), не находит разницы между разными этническими элементами населения. Боюсь, такая статистика, хотя, конечно, нельзя не оценить усилия, затраченные на сбор материалов, имеет ограниченную ценность. Чтобы придать ей больше смысла, автору следовало перечислить не только всех лиц, чей рост указали хронисты, но также тех, кого хронисты не указали, предположительно потому, что их рост был средним (если они не упомянули их рост, потому что не знали его, подобная статистика лишится всякого значения). Эберхард подчеркивает факт, что 17 высоких сяньби, хунну и тибетцев из 32 высоких человек периода Цзинь были правителями или вождями, которые, считает автор, стали такими высокими, потому что росли в лучших жизненных условиях. Между тем большинство выдающихся китайцев являлись выходцами из родовитых семей и в детстве и отрочестве тоже не голодали. Непропорционально большое число высоких варваров означает расовое различие между ними и китайцами.
Период Тан выходит за рамки настоящего исследования. Я только вскользь упомянул европеоидных «тохаров», изображенных на фреске в Северном Синьцзяне с рыжими волосами и зелеными глазами. К. И. Петров («Очерки происхождения киргизского народа») считает, что китайцы ошибочно истолковали этническое имя (которое, по его убеждению, означает «красные» из-за красного цвета земли) и приписали народу рыжие волосы. Варвары-всадники из Юй-Чжоу в поэме Ли По, возможно тюрки, имели зеленые глаза. Даже позже китайцы знали о народе хуантоу шивей, «шивеях с желтыми головами». Чингисхан и его потомки имели светлые или рыжеватые волосы и синие глаза.
Можно предположить, что европеоиды хунну первоначально были членами покоренных племен, военнопленными или рабами. Некоторые, вероятно, да, но Цзинь Жиди, имевший рост 191 см, современник Но Ch'u-ping, являлся принцем крови сюту, царской ветви хунну. После покорения хунну современной Тувы во II в. до н. э. население, и ранее расово смешанное с преобладанием европеоидных черт, стало не меньше, а больше европеоидным.
Часто цитируемое описание Янь Шигуянь Шигу усуней, соседей и наследственных врагов хунну вроде бы доказывает, что когда-то усуни были в основном европеоидами: «Из всех жуней западных земель усуни самые необычные. Современные Ни, имеющие небесно-голубые глаза и рыжие бороды, выглядят как мартышки Mi [136] , – их потомки». Янь Шигу (579–645), очевидно, полагался на некий более ранний источник. Но является ли такой источник надежным?
136
В одних словарях – обезьяны с длинными хвостами, в других – короткохвостые макаки.
Уже в то время, когда было известно лишь небольшое количество черепов с территории, занимаемой усунями, их признавали европеоидными. Дебец отметил легкую монголоидную примесь. Усуней не считали такими чистыми европеоидами, как предшествовавших им саков, которые выглядели как афганцы или жители северной части Индии, но «психологически усуни напоминали сегодняшних безродных узбеков или ферганских таджиков, то есть европеоидные черты были в них явно выраженными». По мере накопления материала местные различия стали более значительными, чем казалось вначале. Да и развитие шло не в одном и том же направлении. В III в. некоторые усуни были почти чистыми европеоидами, в то время как другие приблизились к южно-сибирскому типу, то есть приобрели отчетливые монголоидные черты. И все же ничто в материале не подтверждало заявление Янь Шигу, пока молодой казахский антрополог О. Исмагулов не опубликовал результаты своих исследований. Из 87 черепов из захоронений в Семиречье шесть, датированных приблизительно началом нашей эры, были или европейскими, или близкими к этому. Эти усуни не напоминали узбеков или таджиков, а были людьми с синими глазами и красными бородами.