История и сага
Шрифт:
Внутренняя борьба усугублялась вмешательством норвежских королей, которые издавна стремились подчинить Исландию. До начала XIII в. междоусобные войны, потрясавшие Норвегию, делали эти попытки безуспешными. Со второй четверти XIII столетия королевская власть в Норвегии упрочилась. Король Хакон Хаконарсон стал поддерживать одних исландских хёвдингов против других, способствуя разжиганию вражды между ними, с тем чтобы прибрать, наконец, к рукам страдавшую от анархии страну.
Снорри Стурлусон был одним из главных действующих лиц истории Исландии критического периода — периода упадка и надвигавшейся гибели исландского «народоправства».
Но именно этот период ознаменовался бурным расцветом художественного творчества. Закат «народоправства» дал наиболее зрелые плоды в области духовной жизни. Имя Снорри неразрывно связано с перипетиями политической борьбы, раздиравшей Исландию, но оно же стоит на первом месте в истории исландской культуры. Снорри нередко
Род Снорри — Стурлунги — играл решающую роль в общественной жизни Исландии конца XII и первой половины XIII в. Недаром за этим временем закрепилось название эпохи Стурлунгов. Среди предков Снорри известны такие выдающиеся исландцы, как Снорри Годи, пользовавшийся немалым влиянием, Эгиль Скаллагримссон, один из самых знаменитых исландских скальдов, жизнеописанию которого посвящена отдельная сага, Маркус Скеггьясон, скальд и законоговоритель. Родился Снорри [1] в 1179 г. (или 1178?) в семье крупного бонда. Мальчиком его взял на воспитание могущественный и знатный человек Йон Лофтссон. В его усадьбе Одди Снорри приобрел обширные знания по исландскому праву, истории, поэзии и мифологии. Получив часть наследства Йона, умершего, когда Снорри исполнилось 18 или 19 лет, и увеличив свое имущество посредством выгодного брака, Снорри разбогател. Политическая активность Снорри благоприятствовала его дальнейшему обогащению, причем источники не скрывают, что он, подобно многим своим современникам-соотечественникам, отличался неразборчивостью в средствах для извлечения собственных выгод. Вскоре он стал годи, т. е. выполнял функции судьи и предводителя бондов, а затем был избран на пост законоговорителя.
1
Стурлусон не фамилия Снорри, ибо в ту эпоху у скандинавов не было фамилий (как нет их у исландцев и поныне), — это его отчество («сын Стурлы»).
Теперь Снорри превратился в самого богатого и одного из наиболее влиятельных предводителей в Исландии, но он этим не удовольствовался. В сорокалетнем возрасте он отправился в Норвегию и вступил в тесные сношения с ярлом Скули — правителем государства при малолетнем конунге Хаконе Хаконарсоне. Исследователи отмечают немалое сходство характеров Снорри и Скули: непомерное честолюбие, неразборчивость в средствах в борьбе за достижение успеха. Заслужив доверие ярла и конунга, Снорри получил от них высокие титулы лендрмана (обладателя земельного пожалованья от конунга) и придворного и при отплытии в Исландию (в 1220 г.) удостоился многих подарков от Скули, довольного хвалебной песнью, сочиненной Снорри в его честь.
Дары и отличия, пожалованные Снорри норвежскими правителями, объяснялись прежде всего их стремлением поставить под свой контроль независимую Исландию — для этого необходимо было заручиться поддержкой части ее знати, превратив ее представителей в проводников норвежского влияния. Возможно, Снорри дал в Норвегии какие-то заверения относительно своей готовности способствовать осуществлению их планов. Но если в Исландии и подозревали Снорри в уступках норвежскому государю, он сумел рассеять подозрения. Так или иначе, по возвращении на родину Снорри вторично был избран законоговорителем и занимал этот пост в течение десяти лет. Он успел нажить еще бо?льшие богатства, но вместе с ними и многочисленных опасных врагов.
В 1237 г. Снорри вновь посетил Норвегию. Скули, ставший к тому времени герцогом, по-прежнему к нему благоволил и, по слухам, возвел его в достоинство ярла. Однако обстоятельства начали оборачиваться против Снорри. Во-первых, к концу 30-х годов обострились противоречия между Скули и конунгом Хаконом, претендовавшим на самостоятельное правление. Вскоре эти трения вылились в открытую борьбу, завершившуюся поражением и гибелью герцога. Таким образом, ставка Снорри на его поддержку оказалась битой. Во-вторых, и внутренние противоречия в Исландии побудили норвежского конунга искать других сторонников своего дела среди исландских предводителей. Снорри, очевидно, не внушал ему доверия. Еще до разрыва между герцогом и конунгом Снорри, вопреки прямому запрету последнего и заручившись согласием Скули, покинул Норвегию и отплыл на родину (1239): он спешил принять участие в столкновениях между знатными родами Исландии, достигших в эти годы крайней ожесточенности и угрожавших влиянию. Помимо всего Снорри предстояло тягаться с собственными родственниками из-за имущества, которое он со свойственной ему алчностью не желал им уступить. После гибели герцога Скули (в мае 1240 г.) Хакон Хаконарсон в письме одному из исландских предводителей Гицуру Торвальдссону, бывшему зятю Снорри, приказал доставить Снорри в Норвегию независимо от его согласия либо убить его, как повинного в измене государю, выразившейся в нарушении приказа о невыезде из Норвегии. В ночь на 23 сентября 1241 г. Гицур во главе большого отряда напал на усадьбу
В 1262–1264 гг. Исландия была подчинена конунгом Хаконом Хаконарсоном и превращена в норвежскую колонию. Эпоха «народоправства», как обычно называют ранний период истории Исландии (с конца IX в., когда началось ее заселение, или с 930 г. — момента образования альтинга), завершилась.
Основные свои произведения Снорри создал, видимо, между 1220 и 1235 гг. Правда, «Сага о Стурлунгах» — главный источник сведений по истории Исландии того периода и, в частности, данных о Снорри — интересуется им преимущественно как политическим деятелем и собственником, а не как автором литературных произведений. Тем не менее она сообщает, что осенью 1230 г. его племянник Стурла Сигхватссон пользовался книгами саг, «составленных» Снорри. Считается, что сперва Снорри написал «Эдду», затем «Сагу об Олафе Святом», а затем и «Хеймскринглу», в которую включил сагу об Олафе в качестве центральной ее части.
«Хеймскрингла» не первое и не единственное историческое сочинение в обширном своде исландских литературных памятников той эпохи. Истоки исландской историографии нужно искать в утраченных ныне сочинениях полулегендарного Семунда Мудрого и в «Книге об исландцах» Ари Торгильссона. Оба эти автора жили во второй половине XI — первой половине XII в. В XII в. работали и другие исландские историки, среди них Карл Йонссон, составивший первую часть «Саги о Сверрире» — норвежском конунге последней четверти XII в. В конце XII в. появился «Краткий обзор саг о норвежских конунгах». В отличие от перечисленных историков, писавших на древнеисландском языке, монахи Одд Сноррасон и Гуннлауг Лейфссон оставили жизнеописания конунга Олафа Трюггвасона на латинском языке. По-латыни написаны и «История о древностях норвежских королей» монаха Теодрика, возможно норвежца, и анонимная «История Норвегии» («Historia Norwegiae»). Существовали жития святого конунга Олафа; из них сохранились отрывки из «Древнейшей саги», «Легендарная сага» и сага Стирмира Мудрого. К началу XIII в. относится обширная история норвежских конунгов под названием «Гнилая кожа» («Morkinskinna»). Несколько позднее была составлена «Красивая кожа» («Fagrskinna») (названия указывают, очевидно, на состояние пергаментных свитков). Остается невыясненным отношение «Красивой кожи» к «Хеймскрингле»: у этих сочинений, несомненно, общие источники, но какое из них старше и использовал ли его автор другое, — вопрос спорный. Наконец, генеалогические поэмы, воспевавшие предков знатных норвежцев, содержали сведения по истории начиная с легендарных времен. Упомянем еще саги о правителях Фарерских и Оркнейских островов, сагу о викингах из Йомсборга и родовые саги, в которых немало исторических известий.
Во всех этих и в некоторых других сочинениях собран обширный материал по истории Норвегии. Ценными данными насыщена и поэзия норвежских и исландских скальдов — современников, а подчас и участников воспеваемых ими событий.
Большая часть саг и обзоров истории Норвегии возникла, как мы видим, в Исландии. Так сложилось, что социальная память и средства ее фиксации были развиты у исландцев куда сильнее, чем в Норвегии. Исландцы («жители Туле») населяют неплодородную страну, писал в начале XIII в. датский историк Саксон Грамматик, но они «дух противопоставляют бедности», культивируя знания о происходившем в других странах и находя удовлетворение в собирании и хранении исторических фактов. Исландия на протяжении нескольких поколений поставляла Норвегии скальдов и историков. Народ, внутренняя история которого небогата крупными событиями, сумел создать могучую историческую традицию, независимую от европейской католической историографии.
Таким образом, «Хеймскрингла» появилась отнюдь не на пустом месте, и автор ее имел возможность воспользоваться трудами своих предшественников. Не является Снорри и создателем новой формы исторического повествования. Несомненно, однако, что именно в «Хеймскрингле» исландская историография достигает наивысшего своего подъема. «Хеймскрингла» — самое совершенное создание среди саг о конунгах.
«Хеймскрингла» не хроника, каких немало было написано в средние века, — это именно сага, вернее, целая серия саг, ибо каждому из норвежских конунгов (начиная с IX и до последней четверти XII в.) посвящена отдельная сага.
Сага — жанр повествования, встречающийся только в Скандинавии и преимущественно у исландцев. Особенности саги (мы имеем пока в виду сагу об исландцах, или сагу родовую) обусловлены специфическим местом, которое она занимает на грани между фольклором и литературой. С фольклором сагу сближает наличие в ней несомненных следов устной народной традиции, в частности разговорной речи, и то, что в саге совершенно не виден ее автор, манера рассказа которого не индивидуализирована и который — это особенно существенно — не осознает своего авторства. Вместе с тем, хотя саги первоначально и бытовали в устной передаче, при записи они, вероятно, подверглись известной трансформации; мы их знаем, естественно, только в той форме, в какой они были записаны (преимущественно в XIII в.).