История инквизиции. том 3

Ли Генри Чарльз

Поразительная литературная плодовитость Люллия оставила много сочинений, которым суждено было оказать крупное влияние на последующие поколения. Исследователям известны заглавия 321 книги, принадлежность которых Люллию можно считать вне сомнения. Из этих книг 61 посвящена искусству учить и общим вопросам, 4 — грамматике и риторике, 15 — логике, 21 — философии, 5 — метафизике, 13 — различным наукам: астрологии, геометрии, политике, стратегии, квадратуре круга, познанию Бога по его милосердию; 7 — медицине, 4 — праву, 62 — духовному созерцанию и другим религиозным вопросам, 6 — гомилетике, 13 — Антихристу, завоеванию Св. Земли и другим разным вопросам, 46 — прениям с сарацинами, евреями, греками и аверроистами и, наконец, 64 — богословию, его самым темным вопросам, и религиозной поэзии. Имя его, как имена всех знаменитых ученый той эпохи, охотно ставили в заглавии трудов по алхимии и магии, но все подобного рода сочинения, приписываемые ему, апокрифичны; в действительности же его мнение об алхимии выражено в одном месте его «Великого искусства»: «Всякий элемент имеет свои собственные особенности, так

что один вид не может быть изменен в другой; это-то и сокрушает алхимистов». В своем уединении на горе Ранда Люллий составил «Искусство», представляющее из себя метод выводить и удерживать в памяти при помощи диаграмм и символов самые тонкие истины богословия и философии. «Краткое искусство» представляет из себя резюме системы; «Великое искусство» излагает ее с большими подробностями и строит на этом основании мировую теорию. Люллисты считали этот труд вдохновленным Богом. Он сам преподавал это «Искусство» в Монпелье и Париже, а в 1309 г. сорок членов Парижского университета единогласно рекомендовали этот труд как необходимый и полезный для защиты веры. «Искусство» преподавалось в университетах Арагона и Валенсии. В середине XV в. в Пальме образовали Школу Люллия, расширившуюся впоследствии в Университет Люллия, где традиции его учения сохранялись почти до XIX в., но уже в XV и XVI вв. многие считали «Искусство» бесполезным и даже вредным, тогда как другие ставили его очень высоко, как дар Неба для исцеления невежества. В 1586 г. использование этой книги было запрещено в университете Валенсии. В этом труде, как во многих своих работах, Люллий старается доказать путем логических выводов истины христианской веры и утверждения богословия. Церковь видела опасность подобного рода разысканий. Люллий поэтому не упускал ни одного случая заявить, что вера — выше разума и что ошибочно думать, что вера, поддерживаемая разумом, теряет в своем достоинстве. Посвятив всю свою жизнь борьбе против аверроизма и обращению неверных, он знал, что проповедовать христианство можно только путем доказательств и, чтобы человека обратить, надо прежде его убедить. Так как слава Люллия росла и число его учеников становилось велико, то инквизитор Арагона Николай Эмерик решил осудить его память. В массе сочинений, касавшихся всевозможных деталей науки и веры, нетрудно было для опытного инквизитора найти заблуждения. В 1371 г. Эмерик получил от Григория XI указ рассмотреть сочинения Люллия. Король Арагона Петр IV запретил обнародование папского указа; но инквизитор послал в 1374 г. Григорию двадцать обвиненных в нечестии книг, а в 1376 г. Григорий объявил, что эти книги были тщательно изучены богословами, нашедшими в них двести (Эмерик говорит пятьсот) заблуждений явно еретических. Так как можно предполагать, что и в остальных сочинениях Люллия имеются такие же заблуждения, то архиепископу Таррагоны повелевалось собрать все эти книги и отправить их в Рим, где они будут рассмотрены. Король Петр просил папу, чтобы все преследование велось в Барселоне, так как сочинения Люллия, написанные главным образом на каталонском наречии, могут быть лучше поняты именно в этой стране.

Эмерик в своем «Руководстве инквизиторам» заявил, что Люллий получил свое учение от дьявола; но инквизитор остановился только на ста заблуждениях из пятисот, осужденных Григорием. Большинство их основывается на утверждении, «что все вопроси веры, таинств, папской власти могут быть доказаны путем необходимого, демонстративного и ясного рассуждения». Два или три положения, очевидно, были более еретические; одно утверждает, что вера может ошибаться, а разум не может; другое, что дурно убивать еретиков, и третье, что человеческий род будет спасен весь, не исключая евреев и сарацин. Люллисты, однако, заявляли, что Григорий ошибся, осудив их учителя, учение которого было открыто Духом Святым.

В этом содержались элементы новой ереси, на которую могли обрушиться инквизиционные методы. Но король и большая часть населения относились к люллистам сочувственно; в 1378 г. вспыхнул Великий Раскол, и Петр не признавал ни Урбана VI, ни Климента VII; люллисты утверждали, что булла Григория XI против Люллия была сочинена Эмериком; в 1385 г. было поднято расследование, кончившееся изгнанием инквизитора. Преемником Эмерика в Арагоне был его враг, Бернар Эрменгауди, который заявил, что в «Философии любви» Люллия нет тех заблуждений, в которых обвинял это сочинение Эмерик. Однако вскоре Эмерик вернулся и снова преследовал люллистов. В 1391 г. Валенсия послала жалобу папе на преступления Эмерика и просила отозвать инквизитора. Эмерик был снова изгнан и в 1393 г. умер в ссылке, до последней минуты обвиняя в ереси Люллия и его последователей. В 1395 г. Святой Престол начал расследование дела люллистов. Были внимательно пересмотрены реестры Григория за 1376 г., и архивариусы удостоверили, что не нашли упоминаний о спорной булле. Но так как затронута была честь доминиканского ордена и инквизиции, в 1419 г. произвели новое расследование; решение гласило, что булла была явно ложная и что все меры против люллистов, основанные на ней, не имеют силы; однако о сочинениях Люллия никакого решения не вынесли.

В Арагоне на решение 1419 г. смотрели как на окончательное. Королевские грамоты в пользу люллизма были изданы Альфонсом I в 1445 и 1449 гг., Фердинандом Католиком в 1483 и 1503 гг., Карлом V в 1526 г. и Филиппом II в 1597 г., последний проявлял особую любовь к сочинениям Люллия. Тем не менее имя Люллия было еще включено в официальные списки еретиков в 1608 г. Павел IV включил его в 1559 г. в первый папский «Перечень очищения». Однако каталонский епископ протестовал против этого пред верховным советом инквизиции, и имя Люллия не было внесено в испанский «Перечень» 1559 г. На Трентском соборе

от имени Испании была представлена петиция в пользу Люллия; расследование было произведено конгрегацией 1 сентября 1563 г., и было вынесено решение очистить «Перечень» Павла IV от всего, что касалось Люллия. Однако в 1583 г. Конгрегация Индекса постановила внести имя Люллия в число писателей, чтение которых запрещено; но Испания помешала этому.

22 августа 1619 г. папа известил испанского нунция, короля и инквизиторов о запрещении сочинений Люллия. Затем поступило ходатайство короля Майорки о разрешении исправить сочинения; 6 августа 1620 г. Павел ответил ходатаям приказанием замолкнуть, а 30 августа 1620 г. инквизиция признала необходимым запретить учение Люллия до его исправления; причем эксперты считали, что исправление невозможно. Таким образом, Люллий был заклеймен Св. Престолом как еретик, но из уважения к испанскому двору решение это никогда не было опубликовано официально. Общество же продолжало почитать Люллия как святого. Его сочинения неоднократно издавались и в XVII, и в XVIII вв. Однако инквизиция осудила в 1690 г. книгу в похвалу Люллия и включила в Индекс изданное в 1655 г. изложение богословия Люллия. В 1847 г. Пий IX утвердил богослужение «в честь св. Раймунда Люллия» в Майорке; в служебнике богослужения говорится, что Люллий был проникнут божественной мудростью. Однако доминиканцы продолжали утверждать, что сочинения Люллия, хотя их и нет в Индексе, запрещены.

Пример Раймунда Люллия показывает, какие ловушки подстерегали богословов. Эта наука полагала, что она знает и уже определила все тайны вселенной, и, однако, постоянно увеличивалась теориями и выводами из установившихся уже представлений. Эти новации были осуждены все огулом; летописи Парижского университета полны постановлений, вынесенных против новых пунктов учения и против их авторов. Иногда, впрочем, возникала какая-нибудь новая догма, которая одерживала победу в небезопасных спорах и занимала место среди истин, в отношении которых всякое сомнение было ересью.

Ожесточенные споры долго вели богословы о том, находятся ли души блаженных на небе и тотчас же после смерти созерцают Бога или должны ждать Воскресения и дня Страшного Суда. Этот вопрос, впрочем, имел большое практическое значение, так как действенность предстательства святых зависела от их близости к Богу и от того, мог ли святой лично ходатайствовать перед Богом, чтобы были услышаны молитвы почитателей этого святого.

От этого зависело, есть ли смысл в почитании святых, их мощей, реликвий и т. п. Среди заблуждений, осужденных в 1243 г. Парижским университетом, одно утверждало, что ни ангелы, ни души святых не видят и не увидят Божеского Существа; другое говорило, что ангелы обитают на седьмом небе, а души людей и даже душа Св. Девы никогда не поднимутся выше облаков. Развитие мистического богословия стремилось создать все более тесные сношения между душой и Творцом. Бонавентура считал, что души праведников увидят Бога, одни из них уже находятся на небе, а другие ожидают вознесения. Доминиканский магистр Дитрих Фрейбургский в XIV в. утверждал, что блаженные немедленно допускаются до лицезрения Бога; это было, по его словам, открыто ему одной его духовной дочерью.

Это верование сделалось общепринятым, не получив еще официального одобрения Св. Престола. В октябре 1326 г. Иоанн XXII признал ересью верование, что святые не вступят в рай раньше Страшного Суда; но вскоре он высказал сомнение в истинности новой догмы и осудил ее. В 1331 г. один английский доминиканец поддержал ранее высказанное мнение папы, но так как папа его изменил, этот монах был схвачен, и суд инквизиции приговорил его к тюремному заключению. Во время Рождественского поста 1331 г. Иоанн XXII в проповедях заявлял, что святые, допущенные на небо, не будут ясно созерцать Божеское Существо до воскресения тела и дня Страшного Суда; до этого времени они будут видеть лишь человеческое естество Христа.

Филипп Валуа собрал Парижский университет, который 3 января 1333 г. высказался в пользу блаженного лицезрения Бога и послал папе письмо, в котором открыто подтверждалось это учение. Король написал Иоанну, что отрицание блаженного лицезрения Бога не только разрушает веру в предстательство Св. Девы и святых, но уничтожает все прощения и индульгенции, исходящие от Церкви; Филипп заявлял, что настолько убежден в истинности этого догмата, что готов сжечь всякого несогласного с этим, хотя бы это был и сам папа. Все стали на сторону короля. Папа был вынужден уступить и написал Филиппу Валуа и Роберту Неаполитанскому, что никогда не отрицал лицезрения Бога святыми. Когда 5 декабря 1333 г. Иоанн умер, издали от имени покойного буллу, в которой он подтверждал свою веру в лицезрение Бога святыми; если в этом вопросе и в каких-либо других он держался мнений, противоположных мнению Церкви, то он брал назад все, что мог сказать или сделать, и отдавал себя на суд Церкви. Несмотря на все смирение этого заявления, глава доминиканцев Михаил Чезенский счел его недостаточным, так как в нем не было формального сознания и отречения от заблуждения; поэтому Иоанн умер не раскаявшимся еретиком.

Новый папа Бенедикт XII 29 января 1336 г. окончательно заявил, что святые наслаждаются лицезрением Бога, и постановил, чтобы все, кто будет придерживаться противного мнения, подвергались наказанию, как еретики. Догмат был включен в руководство инквизиции наравне с пунктами, относительно которых допрашивали людей, подозреваемых в ереси. Когда в 1439 г. на соборе во Флоренции была заключена номинальная уния с греческой церковью, то один из пунктов, которые она должна была принять, гласил, что души, не совершившие греха после крещения или должным образом очистившие себя после совершения греха, сразу допускаются на небо и лицезрят Св. Троицу. Таким образом Церковь приняла новый догмат, несмотря на сопротивление этому со стороны самого папы.