История из Касабланки
Шрифт:
Библиотека – очень красивое здание на другой стороне nouvelle ville, и хотя до нее приходится какое-то время идти пешком, оно того стоит. Мне нравится бродить между рядами высоких книжных полок, чувствуя, что я могу не только спрятаться там от мира, но даже убежать в другие миры между обложками всех этих прекрасных книг. Это помогает мне не так сильно скучать по нашему дому в Париже и не чувствовать себя здесь в ловушке из-за неприятных обстоятельств. Мадемуазель Дюбуа любезно показала мне, где найти книги, переведенные на французский, чтобы я могла прочитать их Нине. Ей нравится слушать «Лорд Питер и клуб “Беллона”» [15] , и она очень хорошо умеет угадывать возможного убийцу.
15
Детективный
Мы много времени проводим во дворе, и Нина теперь может скакать до 200 раз без остановки. Мой рекорд – 339. Когда мы не читаем книги Дороти Л. Сэйерс, Нина рассказывает мне о своей семье и жизни в Марокко. Однажды я призналась ей, что мне часто снятся кошмары и я плохо сплю, и она сказала, что у нее есть старая тетя, которая могла бы мне помочь. Очевидно, ее тетя своего рода рассказчица, которая очень мудра, поэтому люди приходят ее послушать. Нина говорит, что сама тетя очень хорошо умеет выслушивать людей и определять, что им необходимо, а затем она продает им лучшие сны, если их собственные тревожны. Я и не знала, что сны можно купить, но Нина говорит, что можно, но только у кого-то вроде ее старой тети, обладающей особыми способностями. Я думаю, что мне очень нужно встретиться с этим «продавцом снов», чтобы узнать, правда ли это, но когда мы спросили Кензу, можем ли это сделать, она очень уверенно покачала головой и ответила, что моя мама не одобрит. Я знаю, она права на сей счет, тем не менее мне все равно хотелось бы купить несколько новых снов.
Я не слишком жду уроков. Они будут мешать проводить время во дворе с Ниной. Моя единственная надежда состоит в том, что мисс Дороти Эллис будет такой же милой, как мадемуазель Дюбуа, и такой же занимательной, как Дороти Л. Сэйерс. Тогда, возможно, все будет не слишком плохо. Мы начинаем на следующей неделе.
Другая важная новость заключается в том, что британская и австралийская армии сражались с итальянцами в Ливии и захватили важный порт под названием Тобрук. Аннет говорит, что если им удастся добиться большего прогресса, то, возможно, война в Северной Африке очень скоро закончится, и это должно облегчить получение наших виз в Америку. Однако во Франции дела обстоят плохо, так что мы все еще не можем вернуться домой. А мама давно не получала никаких известий от дяди Жозефа.
Дневник Жози – понедельник, 3 февраля 1941 года
Сегодня приходила мисс Эллис, и она очень милая. У нее веселые уроки, и она даже сказала, что мы можем иногда читать книги Дороти Л. Сэйерс. А еще она сказала, что мой английский превосходен. Получай, Аннет! Но она собирается немного помочь мне с грамматикой и такими вопросами, как запятые и апострофы, которые бывают довольно сложными. Перед началом урока мы выпили по чашке чая в гостиной вместе с мамой и папой. Мисс Эллис, похоже, довольно хорошо знает папу. Как оказалось, ее представил ему один из вице-консулов в американском консульстве. Мама говорит, что это настоящий общественный центр.
У мисс Эллис есть велосипед, который она называет своим Стальным Мустангом, это порода лошадей. Она оставляет его в холле. Я наблюдала за ней с лестницы, когда она уходила после моего урока. Папа вышел из гостиной, чтобы попрощаться с ней, и протянул ей коричневый конверт. Она убрала его в свой кожаный портфель, который затем положила в корзинку на руле Стального Мустанга. Сначала я решила, что это плата за обучение, но потом задумалась и поняла, что пакет слишком большой. Наверное, это какая-нибудь скучная газетная статья о войне. Когда мы пили чай, взрослые говорили о том, как немцы посылают новые войска под названием Африканский корпус, чтобы помочь итальянцам. Папа сказал, что читал об этом в утренних газетах. Похоже, британская армия все-таки не добилась больших успехов.
В выходные Кенза спросила маму, может ли она отвезти меня и Нину в медину, где они живут. Мама сначала сомневалась, но я умоляла ее разрешить и обещала все время быть рядом с Кензой. И получила разрешение. Я, конечно, скрыла, какой мы с Ниной разработали план, чтобы увидеться с продавцом снов. Но я в любом случае не нарушу своего обещания маме, потому что древняя тетушка живет в том же риаде, что Кенза, Нина и другие члены их семьи.
В действительности дом Кензы не так уж далеко от нашего, но, очутившись в медине, представляешь, что ты попал в другой мир. Проходишь через арку в форме замочной скважины и внезапно оказываешься в лабиринте крошечных улочек. Здесь очень легко заблудиться. Некоторые стены выкрашены в небесно-голубой цвет, а здания расположены настолько близко друг к другу, что улицы оказываются в тени целиком,
Там оказалось очень много необычных вещей, на которые интересно было смотреть. Перед плетеной корзиной, скрестив ноги, сидел мужчина, и когда мы подошли ближе, он снял с нее крышку, чтобы показать большую змею. Он заиграл мелодию на странного вида дудочке и стал раскачиваться взад-вперед, а змея вылезла наружу и вытянулась, повернувшись с нему. Она покачивалась в такт музыке, пока раскручивалась – коричневые чешуйчатые кольца бесшумно и легко скользили друг по другу, а над холодными немигающими глазами раскрылся капюшон. Это зрелище вызвало у меня мерзкое чувство страха, скрутившее желудок. Я испытала огромное облегчение, когда змея наконец опустилась обратно в свою корзину, а мужчина закрыл крышку, хотя еще довольно долго ощущала легкую тошноту. Я положила несколько монет в протянутую мужчиной шляпу и быстро отдернула руку, опасаясь змеи, которая в любой момент могла вылезти из этой хлипкой на вид корзины и вонзить в меня жало. После этого мы немного прошлись, поглазели, как жонглер подбрасывал ножи высоко в воздух и ловил их, не порезавшись. Мое сердце чуть не выскочило!
И еще там были сказители. Нина объяснила мне, что в марокканской культуре есть особенные люди, которые знают много старых историй, и когда они их рассказывают – это настоящий спектакль. Ее тетя, продавщица снов, была уже слишком стара, чтобы рассказывать истории на публике, поэтому мы собирались навестить ее приватно в ее собственном доме, который одновременно является домом Нины. А этот сказитель был публичным. Прежде всего музыкант ударил в барабан, чтобы объявить о его появлении. Собралась толпа. Затем начала разворачиваться история – рассказчик не просто спокойно сидел и произносил слова, он разыгрывал их, и вся толпа то громко смеялась, то дрожала от страха, то задыхалась от изумления. Я его не понимала, потому что он говорил на дарижи, но это не имело особого значения: он прекрасно изображал каждого персонажа, и я обнаружила, что улавливаю суть. Там был маленький мальчик, могущественный султан и злой джинн, который угрожал всем. Султан и его армия пытались свергнуть джинна, но в конце концов с помощью хитрости победил маленький мальчик. В конце рассказа толпа аплодировала и аплодировала, а музыкант прошел со шляпой, в которую зрители бросали деньги. Я тоже положила пару франков, это была бо2льшая часть карманных денег, которые у меня оставались, но рассказчик заслужил их за свое превосходное и занимательное выступление.
Затем мы вернулись в дом Кензы, чтобы перекусить, и она оставила нас играть во дворе, а сама пошла готовить. Это был наш шанс. Нина приложила палец к губам и повела меня к лестнице в углу здания. Когда мы поднимались на верхний этаж над внутренним двором и крались по выложенному плиткой проходу к двери в комнату древней тетушки, мое сердце было готово выпрыгнуть из груди от страха, что Кенза вернется и поймает нас. Мне было неловко ослушаться ее, но я очень хотела получить лучшие сны и хорошо спать. Нина тихо постучала в дверь. Я вся была в предвкушении и одновременно немного нервничала от предстоящей встречи с продавцом снов. После заклинателя змей, жонглера и сказителя у меня осталось всего несколько sous [16] , но Нина сказала, что этого должно хватить, чтобы купить хороший сон.
16
Су – французская монета.
Тихий голос предложил нам войти, и Нина распахнула дверь. В комнате было довольно темно, и после ярких побеленных стен внутреннего двора моим глазам потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть. Пахло ладаном и маслом пачули, а маленький оловянный фонарь со свечой отбрасывал на стены узоры из звезд. В углу сидела сказительница – продавщица снов, и Нина подтолкнула меня вперед, чтобы я примостилась на кучу мягких подушек у ее ног. Женщина откинула шаль со своих белых волос и посмотрела на меня своими блестящими глазами. У нее было очень морщинистое лицо и татуировки на лбу и подбородке. Позже я спросила Нину о них, и она объяснила мне, что это старый племенной обычай, но в исламе его не одобряют, потому что изменение любого творения Аллаха, включая внешность человека, – haram, что означает запрет, поэтому сейчас люди почти не делают наколок.