История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 3
Шрифт:
Разведав позицию неприятеля, главнокомандующий пришел к тому же мнению, что и его заместители, и решил, что англичане готовятся дать на этом участке сражение. Избежать его было трудно, ибо перед французами были только две дороги через Сьерра-де-Алкоба, если только не поискать прохода справа, в том месте, где Сьерра-де-Алкоба переходит в Сьерра-ду-Карамулу. Тут и в самом деле виднелось некоторое понижение участка, но местные жители, расспрошенные, несомненно, небрежно, утверждали, что в той стороне нет дорог. Французам не оставалось выбора: надо было либо захватить позицию, либо отступить. Мнения, между тем, разделились. Ней, который накануне хотел сражаться, теперь был другого мнения. Он сказал, что атаковать англичан следовало сразу и прежде, чем они укрепятся на своей позиции, а теперь слишком поздно, и лучше сразу отступить, чем проиграть сражение в этих ужасных ущельях и отступать с победившими англичанами за спиной.
Массена горячо отверг предложение отступить, которое Нею легко было делать, потому что он не нес за него ответственности. Он сказал, что подобный совет не достоин маршала, и высказался за сражение. Ренье поддержал Массена. Он заявил, что после тщательного осмотра позиции считает, что может ее захватить.
Массена
Французские генералы не ошибались, предположив, что Веллингтон решил дать сражение на высотах. Английский генерал и в самом деле, несмотря на привычную осторожность, не хотел возвращаться к своим линиям беглецом и решил дать оборонительное сражение, когда найдет позицию, против которой неукротимая храбрость французов окажется бессильной, что позволит ему отступить спокойно и укрепит боевой дух его войск. Именно такую позицию Веллингтон нашел на Сьерра-де-Алкоба.
К вечеру 26-го почти вся англо-португальская армия в 50 тысяч человек собралась на плато Сьерра-де-Алкоба. На самом краю плато, против Мондегу, Веллингтон расположил португальское подразделение, возглавляемое генералом Хиллом. Ближе к своему левому и французскому правому флангу он поставил дивизию Хилла (2-ю) и дивизию Лита (5-ю), частично перекрывавшую дорогу из Сан-Антонио, откуда должен был атаковать генерал Ренье. Дивизия Пиктона (3-я) завершала перекрытие прохода. Далее располагалась дивизия Спенсера (1-я), которая заняла промежуточную позицию между дорогой из Сан-Антонио и дорогой из Мойры и могла выйти и к той и к другой. Здесь Сьерра-де-Алкоба поворачивала и соединялась со Сьерра-ду-Карамулу, образуя изогнутую линию в направлении монастыря Буссако, куда вела дорога из Мойры. Эту последнюю позицию занимал Кроуфорд с легкими войсками англичан и основными силами португальцев, так что дорога из Мойры попадала под огонь и генерала Спенсера, и генерала Кроуфорда. Наконец, дивизия Коула (4-я) формировала крайний левый фланг английской армии у подножья Сьерра-ду-Карамулу. Веллингтон, который, как и Массена, полагал, что дальше проходимой дороги нет, отправил туда для наблюдения лишь небольшой отряд легкой кавалерии под водительством партизана Трента. Над Сьерра-ду-Карамулу господствовало плато шириной 100–200 туазов, весьма каменистое, но на котором хватало места, чтобы развернуть линии. Веллингтон расположил на нем сильные резервы пехоты и артиллерии, дабы неожиданно обрушиться на войска, достаточно храбрые, чтобы взобраться на вершину позиции. Таким образом, в Буссако он расположился еще более прочно, чем в Талавере, и с некоторым беспокойством, но без волнения, ждал сражения.
Французы, видимые со всех сторон и едва видевшие противника, не волновались по поводу грозных препятствий, нагроможденных на их пути. Их было почти пятьдесят тысяч, как и англичан, и, чувствуя превосходство над неприятелем, находившимся на равнине, они полагали, что смогут храбростью компенсировать трудность участка, который предстояло захватить. На рассвете 27-го корпуса Ренье и Нея выстроились перед Сан-Антонио и Мойрой, готовые штурмовать горы; артиллерия заняла позиции на холмах; кавалерия и 8-й корпус выстроились в боевые порядки на равнине, чтобы собрать армию, если она будет оттеснена. Массена занял место в центре линии на высоком пригорке, откуда мог с трудом различить оба пункта атаки.
На рассвете Ренье, как и обещал, первым двинулся на неприятеля. Его войско возглавляла дивизия Мерля, ведомая капитаном Шарле, накануне тщательно разведавшим участок. За ней следовала бригада Фуа из дивизии Оделе. Густой туман защищал обе колонны.
Проследовав некоторое время по дороге из Сан-Антонио, дивизия Мерля развернулась вправо и начала карабкаться на гору, пробираясь через покрывавшие ее деревья и густой кустарник. Второй легкий и 36-й линейный, ведомые генералом Саррю, и 4-й легкий, ведомый генералом Грендоржем, мучительно взбирались наверх, цепляясь за растительность, в то время как 31-й и 17-й легкие и 70-й линейный дивизии Оделе, формировавшие бригаду Фуа, продолжали колонной двигаться по дороге. После часового подъема дивизия Мерля добралась до вершины, задыхаясь и валясь с ног от усталости. Тотчас оказавшись на краю плато, она атаковала 8-й португальский полк, опрокинула его и захватила артиллерию. Но здесь же оказалась и вся дивизия Пиктона, опиравшаяся с одной стороны на дивизию Лита, с другой – на мощную батарею и дивизию Спенсера. Едва дивизия Мерля попыталась развернуть строй, как с фланга ее накрыла картечью артиллерия, а с фронта – ружейный огонь солдат Пиктона, стрелявших с пятнадцати шагов. Под этим смертоносным огнем пали, получив смертельные раны, генерал Грендорж, возглавлявший 4-й легкий полк, и полковник того же полка Дегравье, а также многие младшие офицеры и солдаты. Был тяжело ранен генерал Мерль.
Генерал Пиктон, чувствуя поддержку и справа и слева, выдвинул вперед 88-й и 45-й полки и атаковал в штыки застигнутых врасплох французских солдат, еще задыхавшихся от тяжелого подъема и лишившихся почти всех командиров. Он оттеснил их к самому краю плато, но в эту минуту 31-й полк дивизии Оделе, возглавлявший бригаду Фуа, дебушировал на левый фланг дивизии Мерля и поспешил поддержать ее. Однако, прежде чем он успел построиться, его накрыло картечным и ружейным огнем, и полк, лишившись своего полковника Деменье, был оттеснен к самому выходу с дороги. Солдаты, остановившиеся у самого края откоса, вели смертоносный стрелковый огонь по англичанам, не позволяя сбросить себя вниз и давая время подтянуться бригаде
В это время вступил в бой и Ней, к сожалению, довольно поздно, что объяснялось отдаленностью Мойры, служившей ему отправным пунктом. Его колонну возглавляла дивизия Луазона, сопровождаемая на некотором расстоянии плотной колонной дивизии Маршана. Дивизия Мерме осталась в резерве.
После горячей перестрелки Ней бросил войска на позицию. Две бригады Луазона сошли с дороги и стали карабкаться на гору, в то время как Маршан продолжал движение по дороге. С той стороны к горному склону лепилась деревушка Сул, вытянувшаяся вдоль дороги. Генерал Симон бросился в нее с 26-м линейным полком и Южным легионом, выгнал оттуда португальцев, захватил их пушки и превратил ее в опорный пункт для подъема к вершине. Несколько правее бригада Ферре, состоявшая из 32-го легкого и 66-го и 82-го линейных, мучительно взбиралась по тому же склону, без помех, но и без поддержки из деревни. Обе бригады упорно лезли вверх, цепляясь за камни и деревья, и уже добрались под огнем португальцев до вершины, как вдруг их почти в упор накрыла картечью артиллерия генерала Кроуфорда. В ту же минуту Кроуфорд бросил легкую дивизию и португальскую бригаду Колмана в штыковую атаку и опрокинул французские полки, прежде чем они успели построиться и оказать какое-либо сопротивление. Бригада Симона остановилась в Суле, потеряв своего раненого генерала, попавшего в руки неприятеля. Бригада Феррея, не сумев зацепиться, оказалась отброшена к подножию горы. В эту минуту дивизия Маршана, дошедшая до места, откуда дивизия Луазона повернула на Сул, оказалась под перекрестным огнем со всех высот. Под градом пуль португальцев и англичан дивизия дрогнула и, вместо того чтобы кинуться атакующим шагом к Буссако, свернула влево и прижалась к почти отвесному склону. Возможность энергичной атакой захватить парк монастыря была упущена.
Вести измученные войска в новую атаку, чтобы пытаться остановить побеждавшего неприятеля, было уже поздно. Если бы Массена командовал простой дивизией, он, вероятно, возобновил бы атаку и, быть может, одолел все препятствия своим беспримерным упорством, но как главнокомандующий он рассудил, что довольно потерь в 4500 человек убитыми и ранеными в результате одной бесплодной атаки, и, не теряя надежды прогнать англичан, решился взяться за дело иначе.
Он призвал своих заместителей, которым мог бы высказать не одно замечание по поводу состоявшегося боя. Генерал Ренье сдержал слово и сделал, что мог, но Ней атаковал слишком поздно и не выказал такой храбрости, как в Эльхингене. Однако Массена ни в чем не упрекнул их и выслушал с невозмутимым хладнокровием, каковое сохранял в трудном положении. Ренье рассказал о своем поведении, и оно было безупречно. Ней объявил, что сделал всё возможное, возложил вину за неудачу на недостаточность средств экспедиции и заявил, что разумнее всего повернуть обратно и дождаться между Алмейдой и Сьюдад-Родриго новых подкреплений. Массена не стал ни перекладывать вину за неудачу на своих заместителей, ни выражать огорчение в пустых рассуждениях о том, что следовало делать, лишь отверг свысока всякую мысль о возвращении. Приказав воссоединить войска у подножия горы, собрать раненых и приготовиться к маршу, он удалился для принятия решения. Подобные минуты были триумфом его сильной души. Массена думал, что англичане тоже понесли значительные потери и наверняка не осмелятся спускаться с высот на равнину, где могут столкнуться не только с по-прежнему решительно настроенной пехотой французов, но и с кавалерией и артиллерией, с которыми не имели дела на вершине (и он думал правильно, ибо англичане, хоть и победили, но опасались новой атаки и не решались покинуть позицию). Он думал также, что справа, на низкой гряде, через которую Сьерра-де-Алкоба соединяется со Сьерра-ду-Карамулу, наверняка должен быть какой-то проход; что местные жители обязательно должны были проложить там какую-то дорогу, а он слишком легко поверил словам первых встречных. И Массена отправил на правый фланг армии Монбрена и полковника Сен-Круа с драгунами, чтобы они попытались найти этот проход. Приняв решение, он терпеливо стал дожидаться результата.
Генерал Монбрен и полковник Сен-Круа помчались к холмам между двумя горами, исследовали их изгибы и обнаружили дорогу, которая была не хуже и не лучше прочих португальских дорог и к тому же годилась для провоза артиллерии. Чтобы узнать, куда ведет дорога, они доехали почти до вершины холмов, откуда виднелись равнина Коимбры и большая Лиссабонская дорога, и повстречали там крестьянина, который рассказал, что дорога спускается к самой равнине и соединяется с большой дорогой Коимбры рядом, у местечка под названием Сардао. Монбрен и Сен-Круа находились в ту минуту у деревушки Боялву, расположенной уже за перевалом и не занятой англичанами. Они оставили в ней драгунский полк с артиллерией, расставили рядом три полка с приказом оборонять деревню любой ценой, и галопом спустились к Сардао, дабы удостовериться в том, что крестьянин сказал правду; убедились в правдивости его слов и спешно вернулись к Массена с известием о счастливом открытии.
Массена получил известие на следующий день после сражения, то есть в полдень 28-го. Сдерживаемые присутствием французской армии и обеспокоенные ее намерениями, англичане не трогались с места и казались парализованными, будто победу одержали не они. Массена, не теряя времени, приказал Жюно, чей корпус остался цел и невредим и располагался ближе всех к дороге на Боялву, с наступлением темноты тихо сниматься с лагеря и двигаться вслед за драгунами Монбрена по вновь обнаруженной дороге, чтобы занять равнину по ту сторону гор. Нею он предписал следовать за Жюно, колонне обозов с тремя тысячами раненых – следовать за Неем, а корпусу Ренье – замыкать движение. Оставшиеся драгуны Монбрена формировали последний арьергард.