История Кубанского казачьего войска

Щербина Федор Андреевич

«Наблюдавшееся здесь похвальное нераздробление войск, — говорит Суворов, — имело некоторые невыгоды». Разъезды сильно утомляли людей и истощали лошадей. В этих видах Суворов проектировал ряд дополнительных укреплений по Кубани с таким расчетом, чтобы отдельные части войск находились в наблюдательном положении по местам, а для лучшего наблюдения за неприятелем Суворов решил выжечь все плавни и камыши, по которым прятались и пробирались черкесские шайки, и расположить посты между более крупными укреплениями на переездах, чтобы большой нужды в разъездах не было.

Татары, или ногайцы, по характеристике Суворова, отличались «всегдашним непостоянством, коих нравы сходны с башкирскими,

легкомысленны, лакомы, лживы, не верны и пьяны». Их близкое соседство с беспокойными абазинцами и черкесами требует наложения «какой-либо военной узды». Особенно неуживчивы черкесы. Они неоднократно пробовали делать нападения на пикеты, но большей частью безуспешно. А когда проезжал линию Суворов, они стреляли в него и его спутников из ружей на расстоянии восьмидесяти сажен, но стрелки они худые, о чем Суворов судил по стрельбе их с сошек.

Наконец, Суворов при объезде позиций имел случай встречаться с некрасовцами и говорить с ними через реку Кубань. По рассказам некрасовцев, они лишены жилищ и бродят бесприютно в горах. Всего населения у них около трех тысяч душ обоего пола и от шести до восьми сот строевых. Суворову они выражали готовность жить спокойно и желание возвратиться на русскую сторону.

Таковы результаты десятидневного осмотра Суворовым местности и позиций русских войск в нижней части р. Кубани. С свойственной этому полководцу быстротой и сообразительностью, Суворов создал очень простой и практический план, вытекавший из развития принятой уже системы. Оставивши базисом для армии Копыл, лежавший у деления Кубани на два рукава — азовский и черноморский, Суворов наметил главные укрепления и второстепенные посты так, чтобы русские войска по возможности задерживали прорывы горских шаек в степную полосу Прикубанья, не ослабляя людей и лошадей частыми и усиленными разъездами.

Но Суворов не мог сразу же приступить к сооружению укреплений. В январе стояли еще холода, и Кубань покрывалась настолько толстым льдом, что черкесы свободно переправлялись на другой берег и отходили от него версты на две вглубь степей. С наступлением теплой погоды, как только начнет таять земля, Суворов рассчитывал немедленно приступить к сооружению укреплений.

Пока же он представил графу Румянцеву второй план укреплений вверх по Кубани — против шапсугов, натухайцев, божедухов, против pp. Лабы, Урупа и далее вплоть до Моздокской линии. Это могло бы разъединить черкесов и татар, поставивши русских в господствующее положение. Для осуществления своего плана Суворов считал необходимым снабжение укреплений несколькими дюжинами пушек, которые он просил отпустить из Азова, и один пехотный полк с тремя егерскими ротами.

Вместе с этим соображениями Суворов доставил Румянцеву новые сведения о закубанских горцах. По показаниям ушедших из черкесского плена, силы горцев составляют около двадцати тысяч, из которых вооружено ружьями, саблями и луками — не более 15 000. Пороху и свинцу у черкесов мало. За горсть пороху дают овцу, а свинец так высоко ценится, что за пять пуль отдают хорошую бурку. Русских черкесы боятся, татар считают плохими единоверцами и единомышленниками. Пищи и кормов у них обилие. Ближайшими к Таманскому полуострову племенами управляют три султана, из которых Батыр-Гирей султан считался самым сильным, влиятельным и храбрым.

Всех вообще черкесских орд восемь: 1) Абаза, 2) Черкес, 3) Тукай, 5) Кабарда, 5) Базадук, 6) Шапсуг, 7) Темиргой и 8) Угай. Из них самая большая Абазинская. Кабарда и Угай, хотя и находятся в сношении с другими ордами, но живут смирно. В горах проходы тесные и леса большие, а по склонам гор, где живут черкесы, дороги ровные и реки «не

топкия, поелику в них обитает камень».

Таким образом, и в данном случае Суворов уловил общие и наиболее существенные черты горских племен, и проектированный план Кубанской кордонной линии был принят и осуществлен в силу необходимости.

Осуществление суворовского плана пришлось не по сердцу горцам. Как только началось возведение укреплений, черкесы стали усиленно нападать на пикеты и тревожить русские войска. Хотя эти набеги всегда почти оканчивались отражением или даже поражением черкесов, но это не останавливало их намерений. Такова была стычка горцев с отрядом подполковника Фока, как сообщил об этом Суворов Румянцеву рапортом от 27 февраля. Одна партия горцев разбита была драгунами и казаками, а другая, попавшая в лесу на засаду русской пехоты, сильно пострадала от пехоты и спешившихся драгун.

В мае черкесы напали на крепость Троицкую и на Славянский фельдшанец, но в обоих случаях они были отражены русскими войсками. Заметивши, что горцы снова начали собираться, русские сделали засаду и разбили наголову партию их около ста человек, причем горцы оставили в руках русских 19 человек убитыми и трех раненых. В июне замечено было значительное скопище черкес в пяти верстах по Кубани против левого фельдшанца. Посланный туда со ста казаками и драгунами прапорщик Татаров скрылся в кустарнике и, давши переправиться в течение ночи до пятисот горцев, напал на них на другой день, подкрепленный ротой пехоты. Горцы не устояли и бросились вплавь в Кубань, понесши поражение и оставивши в руках русских пять человек, изрубленных гусарами, и убитых лошадей, 45 живых и несколько ружей и луков со стрелами.

Особенно жестокая расправа с горцами была произведена отрядом полковника графа Соллогуба. Составленный из трех рот гренадерского полка и одной мушкатерского, двух эскадронов гусар Славянского полка и 550 донских казаков, при трех пушках, отряд этот переправился на лодках при Благовещенской крепости и, сопровождаемый опытными проводниками — двумя братьями мурзами Джан Мамбетом и Килимбетом и кузнецом Белозерского пехотного полка Покотиловым, бежавшим из плена от черкесов, ночью 19 июля внезапно обложил натухайский аул Хапай. Атакованный с четырех сторон и подожженный Хапай весь выгорел вместе с населением. Бывшие вблизи аула на сенокосах черкесы убиты и изрублены, по приблизительному расчету, в количестве до 400 человек.

Между горцами поднялась тревога. Абазинцы и черкесы, скопившиеся до 5000 человек, пытались при возвращении отряда отнять пленных, взятых в Хапае в числе сорока душ обоего пола. Произошло жаркое сражение. Пленники были перебиты солдатами и казаками, а горцы с большим уроном отражены. По предположениям русских, в этом сражении погибло до трехсот черкесов. Русский же отряд во все время действий потерял 13 убитыми и 38 ранеными.

В сентябре того же года была оказана помощь Гаджи-Гирей Султану в его борьбе с Дулак-Султаном. Отряд под начальством полковника Гинцеля двинулся, согласно указаниям Гаджи-Гирея, к Лабе, 17 сентября перешел через Кубань вброд выше Павловской крепости и скрывался в течение ночи и следующего дня. В следующую ночь отряд двинулся к р. Лабе с таким расчетом, чтобы прибыть на рассвете к аулам, где жил противник Гаджи-Гирея Дулак-Султан; в действительности же войска подошли в 10 часов дня. Черкесы заметили русских и приготовились дать отпор. Такой исход дела заставил полковника Гинцеля обратиться за разъяснениями к Гаджи-Гирею. Последний сознался, что он ночью послал своих людей, чтобы они предупредили население о готовящейся опасности, не желая подвергать свои аулы разгрому.