История Кубанского казачьего войска
Шрифт:
В самое удобное время для черкесов, когда союзные войска бомбардировали в разных местах Черноморию, горцы действовали неумело и нерешительно. Сам Магомет-Амин, продолжавший волновать горцев, не успел воспользоваться этим моментом благодаря соперничеству с Сефер-беем. По сообщению сотника Гетманова от 13 сентября генералу Рашпилю, Магомет-Амин образовал большое сборище горцев, но не успел ничего с ними сделать, — черкесское ополчение расстроилось, так как Омер-паша, командовавший турецкими войсками на Черноморском побережье, потребовал через Сефер-бея, чтобы в Батумский турецкий корпус были посланы в подкрепление черкесские войска. Требование это было настолько нетактичным и трудно выполнимым, что разочарованные и возмущенные горцы разбрелись по домам.
Настал 1856 год, год расправы русских с черкесами, изменившими присяге. Военные власти решили наказать примерно главным образом бжедухов. Намечен был главный центр бжедухских аулов — Энем. Для разгрома Энемского аула был образовал отряд из 2971 чел.
Глава XХII
Борьба с горцами на Старой и Новой линиях
В 1841 году решено было окончательно заселить Новую Линию по реке Лабе. Благодаря этому колонизационному плану, в состав русских владений вошла огромная площадь земель между Кубанью и главным ее притоком Лабой. На этом пространстве считались уже покоренными ногайцы, карачаевцы и некоторые другие племена, то принимавшие присягу на подданство России, то изменявшие ей. Необходимо было окончательно покорить как эти племена, так и других горцев, часто тревоживших своими набегами русские владения. Решение заселить Новую Линию казачьими станицами вытекало, таким образом, из естественного хода тех событий, из которых слагалась длительная борьба русских войск с горцами. Вот почему русские военные власти, по крайней мере за 3 года вперед, начали приводить в исполнение колонизационный план Новой Линии.
Генерал-адъютант Граббе 18 мая 1840 года писал из г. Ставрополя начальнику правого фланга Кавказской линии г.-м. Зассу, что, ввиду усиленных военных действий со стороны черкесов на Черноморском побережье и общего восстания их в Закубанском крае, необходимо усилить действующие войска на Кавказе, чтобы нанести горцам одновременно решительное поражение. Так как Зассу поручено было перенести Кордонную линию с Кубани на Лабу, то генерал Граббе уведомлял Засса, что по его просьбе отряд будет пополнен новыми войсками. На первое время предполагалось назначить на Новую Линию 3 батальона пехоты, 1 казачий Донской полк и конноартиллерийскую казачью роту с 8 орудиями; позже — еще 1 батальон Кабардинского полка, а затем предполагалось передвинуть на Новую Линию и другие местные войска, взамен которых предстояло перевести на Кавказ новые военные части из России. Предоставляя полную свободу действий Зассу, генерал Граббе высказал уверенность, что Засс успеет произвести постройку укреплений по Лабе еще в нынешнем году с таким расчетом, чтобы в половине августа начать главные наступательные действия против абадзехов, шапсугов и других горских племен. Генерал Граббе намерен был принять под свою личную команду предназначенный для этих действий отряд.
В августе и сентябре 1840 года действительно начались уже наступательные действия русских войск против горцев. Генерал Засс донес Граббе, что 2 сентября его отряд выступил из лагеря у Махошевской просеки, а 5-го на рассвете прибыл на реку Белую, совершивши в трое суток переход в 150 верст. «Все меры, — писал Засс, — были приняты, чтобы скрыть движение наше для внезапного нападения на неприятеля. Мы шли ночами без дорог, и скрывались днем в оврагах и лесах; но все-таки русский отряд не мог пройти незамеченным. Лишь только он показался у р. Белой, как выстрелы из ружей и крики бывших на карауле у реки абадзехов подали сигнал к тревоге. Стрелки успели занять лес, несмотря на противодействие неприятеля». Часть войск Засс выслал впёред против абадзехов, чтобы отбросить неприятеля и дать возможность отдохнуть отряду и «поесть каши». В лесу и на полях закипела перестрелка. Егеря, линейные и донские казаки теснили горцев, отступавших и не желавших оставить несколько тел и бегавших без всадников лошадей.
Русским не было смысла дальше скрываться от неприятеля. Засс старался завязать дело с абадзехами где-нибудь на открытом месте, чтобы нанести им решительное поражение. Зная горячность этих горцев,
В половине октября 1840 года генерал Засс донес г.-а. Граббе, что, вследствие волнений в Чечне, обнаружили враждебное настроение к русским и абадзехи и стали собираться в значительные толпы для нападения на русские владения. Чтобы предупре-дить нападение, Засс составил отряд из 550 чел. пехоты и 1000 линейных казаков при двух пеших и четырех конных орудиях. Отряд этот в 2 ч. дня, 7 октября, прибыл на реку Ходз, при впадении в нее Губса, и расположился здесь лагерем. Чтобы использовать движение отряда в места расположения горского населения, Засс одновременно вел здесь и съемки местности. Дождь и туман 8 октября препятствовали съемке: 9 и 10 дни были ясные, и съемка велась очень успешно; 11 октября отряд двинулся к Длинному лесу на реке Псефир. Здесь горцы загородили дорогу русским войскам. Завязалось сражение. Действием орудий отряд очистил лес, вытеснивши из него горцев. С 12 по 15 октября продолжалась съемка разных мест, примыкающих к Новой Линии. Всего снято было за Лабой более 1600 кв. верст, и отряд вернулся назад, расположившись снова лагерем против возводимого Темиргоевского укрепления.
К 20 апреля Засс получил известие, что за р. Белой, выше Бжедуховских аулов, находилось сборище абадзехов. Присоединивши к прежнему отряду еще 540 чел. пехоты и поручивши команду всеми казачьими полками флигель-адъютанту князю Белосельскому-Белозерскому, а пехотой полковнику Лойвису, генерал Засс на рассвете 21 октября прибыл на реку Гиагу и расположился здесь лагерем в скрытом месте. Ночью отряд двинулся дальше к р. Белой и на рассвете 22 октября подошел к переправе через нее. Но лишь только войска приблизились к реке, как абадзехи, бывшие в карауле, выстрелами из ружей подняли тревогу. Быстро были переправлены казаки с конными орудиями на другой берег реки, где и завязали перестрелку с неприятелем. Абадзехи со всех сторон окружили казаков и смело атаковали их. Но казаки опрокинули горцев, захватили в плен двух раненых и отняли 5 убитых горцев и 6 лошадей. Когда же переправились к казакам остальные части кавалерии, Засс, продолжая борьбу с абадзехами, выделил особо Кавказский и Кубанский казачьи полки, снабдивши каждый полк двумя конными орудиями, приказал им жечь в окрестностях хлеб и сено неприятелей. Когда казаки исполнили данное им поручение, Засс, чтобы увлечь за собой горцев, велел отряду быстро отступать, сосредоточивши все силы в арьергарде, зная привычку горцев нападать на эту часть армии. Засс не ошибся в своем расчете. Лишь только абадзехи приблизились к отряду на ружейный выстрел, как были осыпаны градом пуль и картечи из ружей и пушек, а с флангов налетели на них линейные казаки. Это так смешало и ошеломило абадзехов, что они отступили и больше не отваживались уже нападать на отряд.
В то же время отряд Засса в течение шести месяцев занимался возведением четырех укреплений и трех постов на Лабинской линии, неоднократно дрался с неприятелем и сделал ряд просек, снявши при помощи военных топографов 8000 кв. в. между Лабой и Кубанью и 1600 кв. верст за Лабой.
Между тем как все это происходило на Новой Линии, горцы не оставляли в покое Старую Линию.
В ночь под 15 апреля небольшая партия горцев незаметно подкралась к Верхне-Варсуковскому посту. Горцы осторожно начали прорезать плетневую ограду поста, но часовой казак Семен Харин услышал шум у плетня и, заметивши там какие-то тени, громко спросил: «кто там?» В ответ раздался выстрел, и пистолетная пуля врезалась в правый бок казаку. Харин отличался храбростью и отвагой. Не обращая внимания на острую боль от раны в боку, он выскочил за ворота и сцепился с первым горцем, который подвернулся ему под руку. Он быстро смял его под себя и повалил на землю, но горец успел вынуть кинжал и нанес две раны казаку — в грудь и в левую руку. Тогда Харин схватил горца за руки и навалился на него всем телом.
Выстрелы и шум от происходившей между казаком и черкесом борьбы были услышаны постовой командой. Казаки вскочили на ноги. Первым побежал хоперец Алексей Лобанов, а за ним остальные товарищи, освобождая на ходу винтовки от чехлов. Харин, как только показались казаки, крикнул первому из них, Лобанову, чтобы он вернулся назад на пост и осмотрел, целы ли казачьи лошади, а остальным казакам сказал, чтобы они осторожно поискали в прилегавшей к посту местности черкесов.
Впопыхах товарищи, не обративши внимания на то положение, в котором находился раненый Харин, быстро выполнили его поручения. Одни начали осторожно «шарить» вокруг поста, а Лобанов, удостоверившись в наличности лошадей, снова выбежал к Харину. Тут только он заметил, что Харин держал под собой черкеса, но, не обладая ни выдержкой, ни распорядительными наклонностями своего товарища, он в порыве гнева выстрелил из ружья и убил горца наповал. Тогда только сильно израненный и окровавленный Харин позаботился о собственной особе и и был сменен другим часовым.