История ленивой собаки

Уильямс Алан

Самолетом управлял Нет-Входа. Он вел его на скорости 100 узлов на высоте пятьдесят футов над поверхностью воды. Жаки начала перекусывать кусачками из кабины пилотов проволоку, стягивающую упаковки с долларами, а Райдербейт и Мюррей разворачивали надувной спасательный плот.

– Не трогай сотенные, дорогуша! – окликнул Райдербейт. – Бери мелочевку.

– Мы положим и сотенные, сказал Мюррей. – Не время дрожать над каждым долларом. В унитаз мы можем спустить «вашингтоны» и пятерки, но на плоту должны

быть настоящие деньги, Возможно, это их не убедит, но хотя бы сделает подозрительными. Иначе для чего все это?

Райдербейт с унылым видом посмотрел на него:

– Ах ты, думающий негодяй! – он взглянул на Жаки, которая принесла три упаковки из Банка Индокитая.

– Это двадцатидолларовые, – сказала она.

Райдербейт тихо выругался на африкаансе.

– Мне нужно выпить, – он перехватил взгляд Мюррея и поморщился. – О, только не начинай говорить, что алкоголь притупляет реакцию! Единственное, что притупляет мою реакцию, это сознание того, что я не могу этого сделать.

Он достал свою фляжку, сделал средний глоток и протянул ее Мюррею:

– Не могу смотреть, как за борт летит большой, чудесный загородный дом в Англии, и не проронить при этом пьяную слезу.

Мюррей пригубил фляжку, в ней оказался хороший французский коньяк.

– Не думал, что тебя может растрогать загородный английский дом, Сэмми.

– Я чувствителен ко всему, что стоит денег.

Мюррей кивнул:

– Ладно, за дело. – Он положил фляжку к себе в карман, и они начали привязывать упаковки с деньгами к еще не надутому плоту.

– И еще нам нужен труп, – сказал Райдербейт. – Сандерсон подойдет.

– Сандерсон с пачкой сотенных в кармане, – сказал Мюррей. – Ибо помимо нас именно его будут подозревать. Ведь он отвечал за операцию и исчез вместе с самолетом.

– Но почему у него в кармане должны найти сотенные? – простонал Райдербейт.

– Потому что именно этого они не ожидают от таких злодеев, как мы. Спасательный плот и несколько банок с маслом для запаха. Они не удивятся, найдя несколько пачек мелочи. Но труп с несколькими штуками в сотенных купюрах заставит их поволноваться.

Райдербейт развел руки в стороны:

– Почему нельзя обойтись пятидесятидолларовыми, солдат? Ради меня.

– Здесь для тебя больше сотни миллионов фунтов стерлингов. Разве этого не достаточно? – Мюррей похлопал его по плечу: – Считай, что это входит в процент расходов вместе с тридцатью миллионами, которые мы должны заплатить Као Дай.

– Эти ублюдки и толстяк...

– Идем над сетями! – крикнул из кабины Джонс.

Мюррей поднял упаковку с пачками по одному и по пять долларов вперемешку и пошел по узкому проходу в хвост самолета, где они уже приготовили две пятилитровые банки с машинным маслом, груду запчастей, инструменты и аптечки, спасательные

жилеты, шлемы двух погибших пилотов, документы, бортовой журнал «Карибоу» и карты с проложенным маршрутом на Филиппины.

– Сначала масло и баксы, – сказал он Райдербейту, который, чуть не плача, наблюдал, как руки Мюррея вскрывают упаковку и выбрасывают деньги в унитаз в туалете в хвосте самолета. Жаки прошла за ними и теперь спокойно курила, сидя на упаковке с долларовыми купюрами.

– Это преступление, солдат! Настоящее преступление! – ныл Райдербейт.

– Принеси сюда одну банку, – сказал Мюррей.

Райдербейт держал в руках банку и смотрел на белую трубу под стульчаком. Оттуда сквозило.

– Выливай, – приказал Мюррей.

Райдербейт опустошил банку. Мюррей спустил первую пачку двадцатидолларовых банкнот и смотрел, как они кружатся в потоке воды и исчезают.

– Ты что, хочешь, чтобы я сиганул следом за ними? – спросил Райдербейт.

– Просто вылей еще одну банку, Сэмми.

Райдербейт ушел, а Мюррей спустил еще одну упаковку долларов, размышляя о хрупкости валютной системы и о мазохистском удовольствии, которое он получал, спуская эти деньги через унитаз в чужое озеро далекой страны.

– Там их еще много, – улыбнулся он Райдербейту, с видом страдальца притащившему вторую банку и выливающему масло в унитаз.

Мюррей приготовил последнюю пачку. Достаточно, чтобы купить парочку «роллс-ройсов», каникулы на солнечном берегу, драгоценности, машины, девочки, наряды... Все это было таким нереальным. Райдербейт вылил вторую банку, и Мюррей швырнул вниз всю пачку. На секунду ему показалось, что Райдербейту вот-вот станет дурно.

– А теперь – плот, – сказал он. – Надуем его у дверей.

Они волоком подтащили к задним дверям резиновый конверт с балластом из упаковок в водонепроницаемой бумаге.

– Ну, и Сандерсон, – сказал Мюррей. Теперь командовал он, а Райдербейт молча подчинялся. Он взвалил безвольное тело на плечи, протащил его между рядами упаковок с деньгами и грубо бросил на спину. Голова Сандерсона, как кокос, ударилась о стальной корпус самолета. Жаки прикурила еще одну сигарету.

– У него сломана шея, – сказал Мюррей.

Райдербейт пожал плечами:

– Это Джонс. Такое ведь могло произойти и во время аварии. – Он начал расстегивать серо-зеленый френч Сандерсона, а Мюррей тем временем отобрал две пачки со стодолларовыми банкнотами. Когда он вернулся, Сандерсон, как пьяница, лежал на спине, мундир был расстегнут, из-под него виднелась трогательная полосатая рубашка. У кителя были внутренние карманы с клапанами, которые, по всей видимости, были специально заказаны портному. Райдербейт расстегнул клапаны и посмотрел, как Мюррей кладет туда деньги.