История Литвы с древнейших времен до 1569 года

ГУДАВИЧЮС Эдвардас

Решения Бенедикта Макры носили рекомендательный характер. Тевтонский орден еще в марте 1413 г. отверг посредничество Макры, порвал с ним связи и заявил, что императорский комиссар подкуплен. Дипломаты Ордена действовали при дворах Фландрии, Чехии, Франции и Бургундии, по его указке представители сословий Пруссии направляли обращения князьям и городам Германии. В них выражался протест против решений Макры, а литовцы изображались как агрессивные варвары. Эту деятельность увенчал сочиненный в 1412–1413 г. издевательский трактат «Разыскание о Ягайло и Витовте». Написанный на немецком языке, он оказывал воздействие лишь на жителей Германии, однако стал достоянием разнообразной читательской аудитории. Трактат изображал Гедимина конюхом Витеня, убившим своего повелителя и женившимся на его супруге. Использование этого Геродотова сюжета о царях Лидии должно было бросить тень на происхождение Витовта и Ягайло, тем самым опровергая их право на вотчинные владения. «Разыскание» имело отклик, о чем свидетельствуют сочинения в его духе, наличествующие в немецкой литературе XV в. Однако уже сама разработка сюжета говорила о том, что крестоносцы волей-неволей приняли точку зрения именно правящей династии Гедиминовичей, опиравшейся на природное право. Это было победой литовской элитарной политической культуры и молодой христианской литовской дипломатии, правда, еще робеющей перед своей польской наставницей. Конечно, на фоне европейских межгосударственных отношений этот

успех не выглядел чрезмерным.

Располагая материалами Макры, Сигизмунд Люксембург в апреле 1414 г. пригласил в Буду представителей Польши (выражавших заодно интересы Литвы) и Тевтонского ордена. Обе стороны повторно изложили свои соображения. Решения Макры помешали протевтонским симпатиям Сигизмунда проявиться со всей очевидностью. Хитроумному Люксембургу не оставалось ничего другого, как вновь затянуть решение вопроса. 14 июня 1414 г. заканчивались его двухгодичные полномочия суперарбитра. Спор между Литвой, Польшей и Тевтонским орденом по логике событий должен был дожидаться нового арбитража.

Дипломатическая борьба лишь затушевала волевые акции Ягайло /245/ и Витовта. В 1413 г. был заключена Городельская уния, упрочившая военный и политический союз Литвы и Польши, и начато крещение Жямайтии. Обе соперничающие стороны понимали, что всё будет вновь решать военная сила. Спаситель Тевтонского ордена Генрих Плауэн осенью 1413 г. даже начал военные действия на границах Мазовии. Однако значительная часть тевтонской знати оценила опасность столь безоглядных поступков и отлучила Плауэна от власти путем переворота. Руководство Ордена, отнюдь не склонное к уступкам Витовту и Ягайло, действовало более гибко и известило их о своих мирных намерениях. Ягайло и Витовт приняли посланцев Ордена в ноябре 1413 г. в Тракай. Король и великий князь согласились с предложенной идеей съезда и наметили провести его в 1414 г. в Куявии (в Польше). Была достигнута договоренность об устранении препятствий для торговли. В условленное время в Грабов (Куявия) прибыли Витовт, Ягайло и Михаил Кухмейстер, избранный великим магистром Ордена в январе 1414 г. Представители Литвы потребовали аннулировать условие о возврате Жямайтии Ордену. Беседуя с глазу на глаз, Ягайло и Кухмейстер в принципе договорились, что Жямайтия навечно остается в составе Литвы, но ее границы должны быть более тесными, чем того требует Литва. Однако стороны не пришли к итоговому соглашению, и переговоры прекратились. Польша и Литва начали подготовку к войне. 18 июля 1414 г. Ягайло, Витовт, мазовецкие и некоторые силезские (глогувский, опольский, опавский, ратиборский) князья объявили войну Тевтонскому ордену.

Союзники придерживались стратегии 1410 г., принесшей им столько выгод. Потому литовское войско, покинув свой край, вновь шло на соединение с поляками. В Пруссию они вступили во второй половине июля. Тевтонский орден теперь уже не решался вступать в открытый бой, однако его спасали мощные прусские замки, полностью укомплектованные гарнизонами и обеспеченные провиантом. Технически более слабые поляки и литовцы не могли их взять, зато они немилосердно опустошали беззащитный край. Вскоре посланники крестоносцев появились в королевском лагере, суля незначительные уступки. Условия не удовлетворили союзников, и война на измор продолжилась. Орден засылал в тыл союзникам свои отряды, также подвергшие край разграблению. Страдала и оставленная без прикрытия Литва, что беспокоило Витовта. Тем временем Иоанн XXIII прислал легата, Лозаннского епископа Вильгельма, с предложением прекратить войну. Ягайло получил соответствующее письмо и от Сигизмунда Люксембурга. Ресурсы призывного войска истощались, замки не удавалось взять, поэтому следовало воспользоваться предложенным посредничеством. 7 октября 1414 г. в лагере Ягайло близ Бродницы было заключено /246/ двухгодичное перемирие (до 8 сентября 1416 г.). Война на измор ничего не переменила, но было решено передать спорное дело на рассмотрение Констанцского собора. Договорились и о свободной торговле, в которой были заинтересованы обе стороны.

Стало ясно, что Польша склонна продолжать войны до той поры, пока не овладеет Кульмом и Поморьем, а Тевтонский орден в состоянии только обороняться. Так что Литва могла быть спокойна относительно того, что и в будущем сможет участвовать в действиях атакующей стороны и тем самым защищать Жямайтию. Однако перспектива подобных войн была не слишком отрадной, поскольку не обеспечивала долгосрочного мира и прочных границ страны. Витовт, истощенный войной, терпеливо сносил провокации крестоносцев и их дерзкое поведение, но постепенно сумел взять в свои руки обмен пленниками и урегулирование приграничных конфликтов. Всё это повышало престиж Литвы. Между тем, уже начал заседания Констанцский собор, приступивший наконец к рассмотрению спора Литвы и Польши с крестоносцами. На соборе эти страны были причислены к немецкой нации и составили ее меньшинство. Голосовали на соборе нациями, и поэтому перспективы Польши и Литвы выглядели плачевно. Интересы Литвы защищала польская делегация, главой которой был Гнезнинский архиепископ Николай Трамба. Он прибыл в Констанц в конце января 1415 г. В составе польской делегации были епископы и доктора Краковского университета. Из них особенно отличились Андрей Ласкарь и Павел Влодкович (Владимири). При необходимости литовцы присылали своих людей для укрепления польской делегации. Они уже разбирались во внутриевропейских отношениях и изучили менталитет европейцев. Геральдику литовских представителей хронист Констанцского собора Ульрих Рихенталь без колебаний включил в составленный им гербовник. Делегацией Тевтонского ордена руководил Рижский архиепископ Иоанн Валленрод и прокуратор в Риме Петр Вормдит. Иоанн Валленрод проявлял аристократический подход к делам, не особенно углубляясь в детали, а педантичному Петру Вормдиту недоставало кругозора. Однако в материальном плане делегация тевтонцев ощущала себя куда лучше, ибо в Констанце имела собственный дом, а кроме того, ее питали близлежащие владения Ордена. Обе стороны стремились воспользоваться услугами специалистов из других стран, завязать полезные контакты. Сигизмунду Люксембургу был выслан подарок из Литвы – зубр, но императору достались только его мясо и шкура.

В первой половине 1415 г. Констанцский собор принудил отказаться от власти «римлянина» Григория XII, изолировал «авиньонца» Бенедикта XIII, отказавшегося это сделать, и взял под стражу /247/ Иоанна XXIII, начавшего борьбу с собором. Для Литвы и Польши последнее событие было невыгодно, ибо этот папа в январе 1415 г. аннулировал данные Тевтонскому ордену концессии на завоевание новых земель, а в феврале назначил Ягайло и Витовта своими викариями в русских землях. Однако выхода не было, поэтому следовало считаться с Констанцским собором и его патроном – императором Германии. Сигизмунд Люксембург 20 апреля 1415 г. возобновил Любовльский договор 1412 г. 11 мая 1415 г. собор создал комиссию для разрешения спора Польши и Литвы с Тевтонским орденом. В нее вошли по два представителя от каждой нации, председательствовал флорентийский кардинал Забарелло. Однако эта комиссия оказалась пустой формальностью. Началась война подметных писем. Тевтонскому ордену мешали родственники отставленного и заточенного великого магистра Генриха Плауэна, которые перехватывали письма и посылаемые деньги. Определенной потерей для Польши и Литвы было устранение Иоанна XXIII. Делегации Польши и Тевтонского

ордена обменивались письменными обвинениями, но в скором времени прояснилась позиция Сигизмунда Люксембурга. Председательствуя 13 июля 1415 г. на немецком национальном заседании, он спросил у польской делегации, признает ли она императорскую власть. Это был очень скользкий вопрос, на который мудрый Андрей Ласкарь дипломатично ответил, что король Польши является самостоятельным государем. Сигизмунду помогли делегаты Тевтонского ордена, заявившие о своей покорности императору, что, естественно, загнало поляков – участников этой словесной игры – в угол. Сигизмунд Люксембург получил повод для демонстрации своей благосклонности к Ордену. Кроме всего прочего, крестоносцы 16 июля 1415 г. получили от него секретное послание с обещанием решить спор в их пользу. В свою очередь 5 июля Павел Влодкович представил трактат «О папской и императорской власти над язычниками». В трактате удачно излагалась концепция природного права: духовное начало превалирует над светским, поэтому император является орудием папы; вся власть от Бога, она законна, и ее следует отделять от веры; потому власть правителей-язычников также законна, однако папа может защищать своих подданных-христиан; мирные язычники не подлежат захвату, крещение – дело свободной воли и Божьего промысла; из этого следует, что насильственное крещение недопустимо; допустимы лишь оборонительные войны; никто не имеет права дарить языческие земли. Павел Влодкович схоластически сформулировал принципы политической доктрины Гедиминовичей и предложил логическую схему их применения. Все эти дискуссии показывали, что словесная война не приводит к победе ни одну из сторон, как и реальная война в Пруссии. 18 июля /248/ 1415 г. Сигизмунд Люксембург отбыл в Южную Францию. Делегация Ордена знала, что он предпримет, ибо при императоре действовал ее агент Бунцлау, копировавший получаемые Сигизмундом письма.

В ту пору происходило крещение жямайтов, и у Витовта возникла возможность использовать этот факт. В ноябре 1415 г. на Констанцский собор прибыла делегация из 60 окрещённых жямайтов во главе с подольским старостой Георгием Гедговдом, жямайтским дворянином Георгием Голимином и секретарем великого князя Николаем Сепенским. На стыке января-февраля 1416 г. она появилась на пленарном заседании собора. Ее участники предъявили «Жалобу жямайтов», в которой было указано, что жямайты – часть литовского народа, принявшая крещение, а крестоносцы в годы своего правления их не крестили, а только грабили. Была также повторена жалоба, написанная по этому поводу в 1407 г. Эти жалобы, без сомнения, были инспирированы Витовтом. Делегация жямайтов произвела хорошее впечатление. В грамоте от 13 февраля 1416 г. литовцы и поляки предложили переселить Тевтонский орден на границу с Турцией. В конце февраля делегаты /249/ Ордена подготовили ответ, в котором повторяли свои традиционные измышления и обвиняли Витовта в подстрекательстве жямайтов. В 1416 г. возобновилась война трактатов. Тевтонскому ордену помогал доктор из Бамберга Иоганн Форбах, пытавшийся доказать, что язычники сродни диким зверям. В ответ на это чех Маврикий Рвачка из Праги и Павел Влодкович обвинили Иоганна Форбаха и крестоносцев в ереси. Их поддержал авторитетный французский эрудит Жан Жерсон, игравший на соборе большую роль. В моральном плане делегация Польши и Литва, которую эта делегация представляла, получили перевес, но не дождались никаких выгодных для себя постановлений. Перемирие, заканчивавшееся в сентябре 1416 г., было продлено до 12 июля 1417 г. Тем временем Витовту удалось добиться, чтобы Констанцский собор назначил его попечителем Дорпатского (Тартуского) епископа (с целью охраны его от Новгорода и Пскова). Однако встреча Ягайло и Витовта с великим магистром Тевтонского ордена и магистром Ливонии в Велюоне 16–17 октября 1416 г. закончилась ничем. Правители Литвы и Польши в нескольких письмах конца 1416 г. и начала 1417 г. предупредили собор, что Тевтонский орден не поддается на уговоры. Позднее у Витовта вызвало беспокойство перемирие, заключенное между Ливонским орденом и Псковом в сентября 1417 г..

Положение не изменилось и после возвращения на собор Сигизмунда Люксембурга в январе 1417 г. Именно в это время много шума наделали сочинения доминиканца Иоанна Фалькенберга, нанятого тевтонцами. В пасквиле «Берись за меч» доказывалось, что поляки и их король отступили от христианства. В официальном трактате «Наука о папской и императорской власти» утверждалось, что власть императора не меньше папской власти, и он вправе распоряжаться языческими странами. Фалькенберг требовал убить польского короля и запугивал Европу «сыном сапожника» Витовтом, «обещавшим напоить своих коней из Рейна». Польская делегация подняла шум, и Фалькенберг был взят под стражу. Специальная комиссия 4 июня 1417 г. осудила его выступление. Самого Фалькенберга осудили и некоторые нации, но на пленарном заседании это не было сделано.

11 ноября 1417 г. Констанцский собор избрал папой Оттона Колонну, принявшего имя Мартина V. Это был сторонник Тевтонского ордена, к тому же оскорбленный в пылу спора польской делегацией. Однако церковную политику Витовта Мартин V поддержал. Он принял православную делегацию, возглавляемую Григорием Цамблаком. В 1418 г. Мартин V утвердил произведенное Иоанном XXIII назначение Ягайло и Витовта викариями на русских землях. Констанцский церковный собор завершил работу 15 мая 1418 г., не приняв никакого решения о Жямайтии. 13 мая /250/ Мартин V на год (до 13 июля 1419 г.) продлил перемирие, о котором в апреле 1418 г. уже предварительно договорились полномочные представители обеих сторон в Куявском Бресте. Новый папа пытался прислать своего легата для разрешения спора на месте. Это совпало с инициативой Ливонского ордена, выдвинутой еще летом 1417 г.: созвать непосредственные переговоры сторон, на что дал согласие Витовт. Польша и Литва не хотели вмешательства Мартина V и торопились осуществить предложение Ливонского ордена. Им удалось убедить папу подождать, и во второй половине октября 1418 г. состоялся переговорный съезд в Велюоне, инициированный Тартуским епископом.

На этот съезд правители Литвы и Польши отправились уже после начала восстания крестьян Жямайтии, случившегося весной 1418 г. Причиной восстания стали новые повинности, вводимые местной знатью, стремившейся получить то, чем обладала знать в великокняжеском домене. Пострадали хозяйства нескольких крупных феодалов, были затронуты некоторые храмы. Восставшие проникли и во владения крестоносцев, которым нанесли известный ущерб. Витовту пришлось объясняться по этому поводу; тевтонская пропаганда трубила о сопротивлении жямайтов христианству, хотя мотивы восстания были социальными, а не конфессиональными. Староста жямайтов Кезгайло, при содействии Витовта и дворян Жямайтии, быстро подавил восстание. Эти волнения совпали с куда более серьезными политическими событиями. Подчеркнутые Городельским актом привилегии католикам, а также конфликт Витовта с Фотием, – оживили светскую православную оппозицию, знаменем которой вновь стал Швитригайло. В конце марта 1418 г. князья Даниил Острогский, Александр Нос и Андрей Смоленский при поддержке большинства бояр Волыни освободили заточенного в Кременецком замке самого юного из Ольгердовичей. Заговорщики взяли Луцк, однако великокняжеские администраторы их быстро изолировали. Швитригайло был вынужден бежать через Валахию в Венгрию, а затем в Австрию, и наконец прибыл к находящемуся в Констанце императору Сигизмунду. Хитрый Люксембург, оставшийся по обыкновению внешне безучастным, стремился использовать его, однако гораздо более опасными выглядели контакты Швитригайло с Тевтонским орденом, завязавшиеся в апреле 1418 г.