История любви одного парня
Шрифт:
тишине.
– Я думал…В смысле, я думал, что она про нас.
Чувствую, как кровь отливает от лица.
– Что? Нет.
Он легко смеется.
– Колин и…Йен? Или Эван, наставник?
– Она про Колина и Йена. Другого ученика.
Боже мой. Боже мой.
– Но, – начинает он, а затем опускает взгляд, краснея.
Я усердно стараюсь сдержаться.
– Что?
Он перелистывает страницу и прикладывает
– У тебя опечатка в Таннере здесь. В том месте, где ты хотел заменить на «Колина», мне
кажется. Его не захватило твоим поиском и не заменило.
ЧЕРТ.
Та же глупая опечатка в моем имени, которую я постоянно делаю.
– Ладно, да. Изначально, это было обо мне и какой– то теоретической личности.
– Серьезно? – спрашивает он со светящимися любопытством глазами.
Я тереблю зажим, которым обычно скрепляю страницы вместе.
– Нет. Я понимаю, ты не…
Он переворачивает еще одну страницу и протягивает мне.
Я ругаюсь себе под нос.
«…С переплетенными пальцами перед собой, Франклин раскачивается на своих пятках.
– У Себа очень занятое расписание, безусловно, – я мысленно стону. Себ. – Но мы оба с
ним чувствуем, что этот опыт станет полезным для каждого из вас. Я верю, что он вдохновит
вас….»
Себ. Я даже не задавал поиска и не менял его прозвище.
Себастиан собирается что– то еще сказать – выражение его лица невозможно прочитать, но
оно не кажется испуганным – когда в дверях звучит голос.
– Себастиан, милый?
Мы оба оборачиваемся на звук. Я готов расцеловать женщину, которая прервала эту
неловкую адскую дыру. Его мать, я узнаю ее по снимкам, входит в комнату. Она миниатюрная с
темно– русыми волосами, собранными в хвост, в простой рубашке с длинным рукавом и джинсах.
Не знаю почему, но я ожидал какое– нибудь пышное цветастое платье– монашки с огромным
бантом в волосах, но все мои синапсы быстро собираются воедино.
– Привет, мам, – произносит Себастиан, улыбаясь. – Это Таннер. Он ходит на Семинар в
этом семестре.
Его мама улыбается мне, подходя ближе, чтобы пожать руку и поприветствовать. Мое
сердце стучит отбойным молотком о мои ребра, и мне интересно, я выгляжу так, будто могу
упасть в обморок. Она предлагает мне попить и поесть. Она спрашивает, над чем мы работаем, и
мы оба бормочем что– то бла– бла– связанное с книгой, не глядя друг на друга.
Но видимо наши ответы достаточно нормальные,
Себастиану.
– Ты перезвонил Эшли Девис?
И как будто по собственной воле, глаза Себастиана порхают ко мне, а потом обратно.
– Напомни еще раз, кто она?
Ее разъяснения заставляют мой желудок ухнуть.
– Координатор мероприятий, – она замолкает, многозначительно добавляя. – У нее есть
одинокие подопечные.
– Ох. Нет пока.
– Значит, – она тепло улыбается. – Убедись, что ты сделаешь это, хорошо? Я сказала ей,
что ты перезвонишь. Я просто думаю, что пришло время.
Пришло время? Что это означает? Его родителей беспокоит, что ему девятнадцать и у него
все еще нет девушки? Я считал, что он не должен состоять в отношениях, когда уезжает на
миссию.
Они подозревают, что он гей?
Он открывает рот, но она аккуратно его перебивает, отвечая на некоторые из моих
вопросов.
– Я не говорю, что ты должен привязываться к кому– то. Я просто хочу, чтобы ты
познакомился с несколькими…людьми… – фу, она имеет виду девушек. – …чтобы когда ты
вернулся домой…
– Хорошо, мам, – тихо говорит Себастиан, бросая и снова уводя от меня взгляд. Он
улыбается ей, чтобы избавиться от обиды, когда его перебили.
Она, кажется, довольна его ответом и продолжает.
– Мы уже получили рекламное расписание от твоего агента?
Себастиан морщится, качая головой.
– Пока нет.
Улыбка его матери спадает, и хмурая морщинка занимает место между ее бровей.
– Я переживаю, что у нас не хватит времени, чтобы все скоординировать, – произносит
она. – И еще нужно оформить твои документы и согласовать их с МУЦ. Если ты уезжаешь в июне,
то у тебя времени в обрез. Мы еще не знаем, куда ты поедешь, поэтому мы предположили, что
тебе понадобиться три месяца в центре перед отъездом.
В любом другом доме, такой подробный план вынудил бы меня пошутить о шпионах и
агентах Кью и ручках, которые превращаются в мачете. Но не здесь.
Но потом что– то щелкает. Мои мозги внезапно кажутся, как мамин старый «Бьюик». Она
всегда давила на педаль газа до того, как заводился двигатель, и двигатель затопляло, и
требовалось несколько дополнительных секунд для очистки. Мне требуется точно такое же
количество времени, чтобы осознать, что Себастиан с мамой говорят об этом лете.
А точнее, о том, что он уедет из Прово на два года.
МУЦ – это Миссионерский учебный центр. Он уезжает через четыре месяца.