История Мадлен

Ром Полина

— «Имеет право жить в доме привратника»? – повторила я часть своего завещания. – То есть, по сути, он не будет мне принадлежать, я просто буду там жить?

— Да, мадемуазель. Дом находится на земле, что принадлежит теперь мадемуазель Николя. К завещанию прилагается полная опись придомового хозяйства. Домик привратника окружен небольшим участком земли и, фактически, выпадает небольшим клином из ровного прямоугольника хозяйского сада. Вы имеете право жить там сколько вам угодно, пользоваться той мебелью, что в нем есть сейчас, а если нынешняя хозяйка особняка или её супруг решат держать

привратника, как и покойная хозяйка, им придется построить для него отдельный дом или выделить каморку в особняке, но продать его вы не имеете права – только пожизненно проживать. – ответил на мой вопрос месье Кузнечик.

— То есть, – с гонором начала сестрица – она может оставаться здесь, недалеко от моего дома и позорить меня своим видом? Просто жить там и за это не должна выполнять никаких обязанностей? – она начала ходить из угла в угол, и я поняла, что покоя мне ожидать точно не следует. Мало того – нужно как можно быстрее собрать свой скарб, состоящий из поношенных тряпок, и валить в новый дом, иначе, она и этого не даст сделать. Вдруг еще начнет считать количество…

— Так и есть, мадемуазель Марион, – обратился он к Бернардет. – в завещании не указано, что она что-то должна делать в поместье, а просто жить в доме….

— Ну, а как же дрова, как же… – она не могла придумать больше ничего, что можно было вписать в графу расходов, касаемых моего содержания, которые могли бы принести ей хоть малейший ущерб.

— Дрова, пищу, и все прочее я буду добывать сама. Можешь не утруждаться, сестрица. Я просто буду жить там. Поверь мне, ноги моей не будет в твоем особняке, – я встала и направилась к столу, возле которого нотариус сейчас разбирал бумаги. – Будьте добры, выдайте мне деньги, и я отправлюсь в мой дом, – я встала перед ним и выкинула ему навстречу свою ладонь, дав понять, что деньги хочу получить прямо сейчас.

Месье открыл саквояж, стоящий на стуле, вынул из него увесистый мешочек и положил на мою ладонь. Подвинул бумаги, что требовали подписи. Я на минуту задумалась, но потом как-то машинально сделала сложный росчерк на двух экземплярах, выхватила свой и поторопилась по лестнице в чужую уже комнату. Пока они здесь разбираются, я должна успеть сложить все, что мне доступно из моих тряпок, ведь я и не представляла в каком состоянии находится этот «дом».

Глава 5

Вернувшись в комнату и более детально осмотрев содержимое шкафа, пришла к прискорбному выводу, что собирать-то тут особо и нечего.

– Да уж, думаю можно сильно и не спешить паковать своё “имущество”, – рассуждала я, обводя скептическим взглядом окружающую обстановку, – При всей своей жадности, трудно представить, чтобы “сестрёнка” могла позариться на такое убожество.

Осознав, что, наверное, не с того конца взялась за переезд, натянула верхнюю одежду и отправилась знакомиться со своим будущим жилищем. Для начала следовало выяснить, что там уже есть, а что придётся тащить с собой.

Похрустывая январским снегом, по узкой тропинке продралась в самый дальний угол сада. Моему взору предстал крохотный каменный домишко.

– Это вот этим что ли драгоценная тётушка хотела унизить нелюбимую племянницу?

Чтобы я, мол, жила в этой яичной скорлупе и истекала слюной вперемежку со слезой, наблюдая из своих окон её прекрасный особняк? Ха! Наивная старушка просто никогда не жила в современных хрущёвках! – почти вслух усмехнулась я.

Постучав башмаками о крыльцо, стряхивая налипшие комья, осторожно толкнула дверь и вздрогнула от неожиданности.

Во флигеле ещё находился проживавший в нём садовник-привратник.

– А я того, этого, вот вещички собираю. Приходили уже от мамзель Бернардет … – тоже, видимо, не ожидавший такого быстрого визита будущей хозяйки недвижимости, широколицый, простоватый мужчина, мявший в больших “рабочих” руках какую-то тряпку, заметно растерялся.

– Когда вы сможете освободить этот… домик? – спросила я, уныло оглядывая помещение.

– Дык, того, эта…, как госпожа новая-то распорядилась выделить мне каморку, так я и съеду, со всеми нашими удовольствиями. Раньше-то тут еще и садовник жил, но потом он оженился и ему другой домик предоставили, получше, в самом углу сада-то…

– Логично, – подумала я, – когда бы он успел, если завещание только огласили? Придётся идти скандалить с сестрой, чтобы она пошевелилась предоставить мужику альтернативу. Если желает избавить себя от моего присутствия.

Флигель представлял собой каменный дом, состоявший из двух комнат. Не сказать, чтобы в плохом состоянии – всё-таки в нём до сих пор проживал мужчина. То есть, слава богу, дверь не болталась на одной петле и, даже, не скрипела, мебель не рассыпалась от малейшего прикосновения, потолок не тёк и не грозился обрушиться на голову. На этом хорошие новости заканчивались. В том-то и дело, что в доме много лет жил мужчина. Точнее, холостяк.

То есть, в плане уюта и комфорта глазу даже зацепиться было не за что. В “прихожей”, размером, наверное, метров пятнадцать от силы, в которой я сейчас находилась, имелся стол, стул, два сиротливо стоявших у стены табурета, малюсенькое окошко и одинокий гвоздик в углу, выполнявший функцию “гардероба”. Вот, в общем, и всё. А, нет, “слона-то я и не приметил” – в качестве сомнительного отопительного прибора, в комнате присутствовал камин. Но, судя по холодище, стоявшей в доме, задачу свою он исполнял номинально.

– Это Спарта, детка! – со вздохом резюмировала я и продолжила экскурсию.

Вторая комната была ещё меньше, чем прихожая. Главной, впрочем, как и единственной её достопримечательностью оказалась большая, очень высокая, совершенно не удобная кровать.

– Ножки придётся тупо спилить. Иначе, вообще не понятно, как при моём нынешнем росте покорять этот “Эверест”. И приличной занавеской отгородить.

Антисанитария, царившая вокруг, энтузиазма не добавляла.

Немногочисленная, но добротная деревянная мебель была покрыта толстенным, жирным слоем застарелой грязи. Как и стены, потолок и всё остальное. Я уже молчу про пол, который не просто никогда, очевидно, не видел коврика, но вообще сперва показался мне земляным. На деле оказалось, что садовник банально не имел “барской” привычки снимать в помещении уличную обувь и за долгие годы натащил сюда земли, хватившей бы на небольшой огородик.