История нашего времени

Цибуля Надежда

– Поехали ко мне домой, – предложил он, не желая с ней расставаться, когда они зашли в автобус и сели на свободные места.

– Сейчас? – очнулась она, даже не зная, что ответить.

– Ты не хочешь? – смотрел он пристально на неё, пытаясь понять и почувствовать её желания.

– Может, завтра? Сегодня уже поздно, – пыталась оттянуть она время.

– Ты всё хочешь перенести на завтра, но ведь завтра, может, жизнь что-то более интересное преподнесёт.

– Ну… если только не надолго.

– Хорошо, –

широко улыбнулся он, довольный согласием. Это означало, что ещё один вечер они будут вместе.

– А с кем ты живёшь?

– С мамой, батей и братом.

– А собаки у тебя есть?

– Да. Две. Ты любишь собак?

– Я их боюсь. Нет. Я не поеду к тебе, – сразу передумала она.

– Они добрые, умные и во всём меня слушаются.

– А что за порода? – она надеялась, что хоть порода окажется нестрашная.

– Французский бульдог.

– Я даже представить себе не могу, о ком идёт речь. Я очень надеялась, что будет такса или пудель, – расстроилась она.

– Да ты их видела, такие маленькие, пухленькие, крепкие и вечно хрипят…

– А как вы спите? Они не мешают? – удивилась Надя, зачем такое существо терпеть дома.

– Я не слышу. А вообще, закрываем двери на ночь. Они живут в коридоре, – объяснил Саша. – Нам выходить.

Это оказалась та остановка, на которой вчера Саша в магазине доставал мягкие игрушки. И Надя поняла, что он ещё вчера хотел пригласить её к себе домой, чувствуя при этом, как он серьёзно настроен.

– Пойдём зайдём в магазин, – предложил он, кивая туда, где они были вчера.

– Ты вчера, получается, был рядом с домом и поехал меня провожать. Зачем?

– Мне это было приятно, – спокойно ответил он.

– Ты настоящий джентльмен. Не бросишь даму в беде, – была тронута она его поступком. А он в это время уже опустил пятак в автомат и снова достал белого мягкого зайчика с розовым носиком и добрыми глазками.

– Держи. А теперь можно идти дальше, – с улыбкой вручил он ей зайчика, довольный собой.

– Спасибо, – обрадовалась она его подарку. – Ты умеешь дарить радость. Я как ребёнок, радуюсь каждой твоей игрушке. Мне кажется, у меня маленькой столько игрушек не было, сколько ты мне даришь.

– Были, были. Ты просто забыла. Надо иногда напоминать, – радостно светился Саша, снова соединяясь с ней руками.

Они неторопливо прогуливались по тропинкам к дому, а она вспоминала эти места.

– Ты здесь всегда жил?

– С рождения.

– Я в твоей школе окончила музыкальную студию. Семь лет мы учились в одной школе и ни разу не пересеклись, пока не встретились на заводе, – печально произнесла она.

– Так ты в какую смену там училась?

– У нас не смены были. У нас были вечерние занятия, после школы. А ты был когда-нибудь там на третьем этаже?

– Конечно. У нас там уроки проходили. Мы и видели, и слышали, как там постоянно

играет то фортепиано, то гитара, то аккордеон, – ему было приятно вспомнить школьные годы. – Хорошо играешь?

– Да. Я была хорошистка. По всем предметам четвёрки. Как бы ни пыталась изменить оценки, всё равно ставили четыре, – вспоминала она.

– Хорошо, что хорошистка, а не удовлетворительница, – пошло пошутил он, а Надя даже не сразу сообразила.

– Ты чего, – пихнула она его в бок, чтоб привести в чувства. – Ну и шуточки, а я-то думала, ты хороший, воспитанный мальчик.

– Я уже давно не мальчик. А ты что, ещё девочка? – завёлся он как школьник, и было даже странно и необычно видеть, как из ответственного строгого мастера, любящего мужчины он неожиданно превратился в мальчишку.

– Саша, – остановилась она, – опомнись. Что вдруг на тебя нашло? Такие шутки в школе можно услышать, но никак не от тебя.

– Молчу, молчу, – постукал он себе по губам. – Что, не смешно? – сдерживал он улыбку.

Она взяла его за руку, смотрела, как он еле сдерживает смех, и сама расхохоталась. А он сразу подхватил её, дав волю эмоциям.

– А что, у вас в школе так парни не шутили? – успокаивался он.

– Они только лифчики пытались расстёгивать в пятом классе, а в седьмом курили всякую дрянь, – вспоминала, веселясь, Надя.

– Вот так? – дёрнул за застёжку лифчика Саша и побежал.

– Блин, – спохватилась Надя, взмахнув руками, и побежала за ним. – Ну я тебя догоню…

– И что? – уклонялся, как в боксе, он, веселясь и заигрывая, пытаясь завести подругу на соперничество.

– Ну… я сначала догоню, а потом что-нибудь придумаю, – не могла она его поймать, такой он был изворотливый и ловкий.

– Хорошо, – остановился резко он, и она наткнулась прямо на его грудь, а он её обнял и прижал к себе, чувствуя её учащённое дыхание и сердцебиение, – ты меня поймала. И что теперь?

– Ну, защекочу, – попыталась она щекотать его бока, но он даже не дёрнулся, потому что умел контролировать ощущения.

– Не получится, – стоял он как памятник и крепко держал её руками.

– Ну, буду щипать, – щипала она пальчиками осторожно его щёки и плечи.

– Так мне это даже нравится, – улыбался он.

– Ну не умею я делать неприятно людям, – обиженно сказала она.

– Может, поднимемся ко мне и ты мне сделаешь приятно, – опять принялся он за пошлые намёки и получил хороший сильный щелбан в лоб от раздосадованной Нади.

Сразу убрал руки и схватился за лоб, сгибаясь пополам, показывая, как ему больно. Надя перепугалась и начала разнимать его руки, чтоб посмотреть, остались ли следы от щелчка. Но он крепко держал руки и отворачивался от неё, всё ещё представляясь.

– Саша, тебе больно? Прости, пожалуйста. Я не знала, что так сильно получится…