История нашего времени
Шрифт:
Надя растерялась от его фразы, осознавая, что себе бы никогда не позволила такой дерзости, тем более – в первый рабочий день. Её поразило, насколько он бестактно ответил женщинам, которые по-доброму отнеслись к ним, не сумев справиться с эмоциями, которые вызвали у них двое молодых и свободных людей. Она была разочарована в новом мастере. Хотя наедине он показался ей таким мягким, добрым, интересным, общительным и весёлым. Она тут же вычеркнула его образ из мыслей, продолжая заниматься рутинной работой.
– Ух, ты, какой, яблоко от яблони не далеко падает, – женщины сразу начали обсуждать его поведение.
– Я вас слушаю. Вы что-то хотели
Они перевели тему на свои просьбы, и обычный трудовой день пошёл своим чередом, а потом – спокойный вечер, подготовка к сессии, домашние заботы, ночной сон и повторяющееся утро.
Глава 2
Жизнь меняется с появлением сильной личности
Сегодня она сидела за столом своего огромного склада и, пока никто не мешал, читала лекции, готовясь к осенней сессии. Вышла из отпуска её напарница Татьяна Александровна. Добрая, мягкая, весёлая и общительная женщина средних лет. Надя понимала, как ей повезло с понимающей коллегой, с которой вместе было легче и веселее работать, и дни пролетали незаметно за общением, делами и дружеским поддерживающим молчанием. Она восстанавливала все документы и записи в карточках, которые накопились за время отпуска. На складе тихонько играло местное радио, позволяя каждой вникать в дела. Дверь скрипнула, но никто не вошёл. Надя с напарницей переглянулись и дальше продолжили свои занятия, склонившись над бумагами за столом.
Вдруг по стойке пробежал плюшевый панда и послышался снизу наигранный писклявый голос:
– Привет! Я, как и обещал, пришёл к тебе в обед.
Татьяна Александровна взвизгнула от неожиданности, схватившись автоматически руками за грудь, в ужасе глядя, кто её мог напугать. А Надя, вздрогнув, засмеялась, пряча свою улыбку от неловкости за ладонями и понимая, что больше напугалась не из-за мультяшного голоса, а от визга напарницы. И только потом начала вспоминать, кому бы мог принадлежать этот голос и кто обещал прийти к ней сегодня. И её предположения совпали с увиденным ею человеком, который сразу появился из-за стойки. Смущённо он смотрел на женщину, которую не ожидал увидеть, и сразу спохватился, пряча маленького чёрно-белого панду:
– Извините, я не хотел вас напугать. Я думал, Надя здесь одна работает.
– Ой, не извиняйся, – махнула рукой Татьяна Александровна, выдыхая воздух и стараясь прогнать испуг, смеясь над создавшейся ситуацией. Посмотрела на Надю, которая прятала глаза и кусала губы, поглядывая исподлобья то на одного, то на другого, и добавила, догадавшись: – Что только в голову не придёт влюблённому парню. Я понимаю. Только почему ты меня не предупредила, что ждёшь молодого человека?
– Я забыла, – ей стало стыдно, что она вычеркнула вчера из памяти его образ и ни разу не вспомнила о договорённости, считая, что у них с Сашей разное воспитание и взгляды на поведение в обществе. Ведь в конце их первой встречи она ощутила его наглость и жёсткость по отношению к окружающим его людям, а это её очень задело и оттолкнуло.
Саша пропустил ответ мимо ушей, желая побыстрее остаться с ней наедине, и спросил с надеждой:
– Ты идёшь на обед?
Она встала из-за стола, оказавшись рядом с ним и столкнувшись с его умоляющими глазами быстрее убежать вдвоём, и ответила, переводя взгляд на напарницу:
– Да. Нет. Не знаю…
Увидев
Зато Саша успел испытать восторг и радость от согласия, разочарование и боль от отказа и надежду от неопределённости, понимая где-то глубоко внутри, что девушка или интриганка, или борется с желаниями и выдуманными правилами. Но интрига только ещё больше разожгла в нём страсть к завоеванию, а неопределённость говорила о её женственности, которая нуждалась в уверенном, сильном мужчине, каким он считал себя.
– Ну, тогда пойдём, – взял он на себя ответственность за решение, протягивая ей маленького панду с красным бантиком, – это тебе!
Его лицо сияло улыбкой, словно какая-то невидимая сила зажгла над ним вечный огонь, который притягивал и грел окружающих.
– Спасибо, конечно, большое, но… – взяла она пушистого тёплого панду, принимая как извинение за вчерашний поступок и понимая, что не сможет ему отказать, умоляюще посмотрела на коллегу, чтобы та не обижалась. – Татьяна Александровна, можно я пойду?
– Конечно, иди, ещё спрашивает, – была удивлена женщина, чувствуя, как трепетно бьются их сердца, зовя друг друга остаться вдвоём. Было нереально увидеть такие эмоции и счастливые лица в их тёмном мрачном царстве, с решётками на окнах, голыми бетонными стенами, окрашенными дешёвой советской краской, и сколоченными наспех стеллажами из обычных досок.
Надя не смогла спрятать радость, что её поняли и отпустили, видя, как приободрился Саша, получив согласие и почувствовав свою значимость в жизни девушки. Она быстро сбросила халат на спинку стула, посмотрелась перед выходом в зеркало, чуть прибрав короткие, слегка вьющиеся мелированные волосы, и вышла за Сашей из двери, которую он открыл для неё. Теперь он смог оценить стройность и женственность без халата, понимая, что правильно определил её спрятанную кукольную фигурку. На ней были тёмно-синие в обтяжку брюки с тоненьким ремешком на чёткой талии, обтягивающая футболка в абстрактный квадрат и чёрные балетки на ногах. Образ юной девчонки, слегка любопытной для своего возраста, хрупкой, незащищённой, с лёгкой походкой и чистыми глазами. Он понимал, что она младше его, и, скорее всего, эти простота и чистота притягивали. Но что-то ещё более сильное и красивое было внутри, и хотелось как можно быстрее узнать, что в действительности лишило его покоя и сна и почему он влюбился в неё с первой секунды их встречи. Поэтому он решил общаться с ней, узнавать и стать счастливым, чувствуя, что и она тянется к нему.
– А ты забыла, что мы договаривались пойти вместе на обед? – спросил Саша, когда они медленно шли по дорожке от склада к столовой. Стояла жара, шелестели зелёные листики, сияло яркое солнце, всё вокруг было охвачено тишиной и спокойствием. Люди маленькими группами проходили мимо – кто направлялся в столовую, кто возвращался на свои рабочие места.
– Забыла, прости, – кивнула она, прижимая к груди панду и желая объясниться. – Я готовилась к курсовой. Мне в начале учебного года всегда хочется быть отличницей, я усердно занимаюсь и всё сдаю вовремя. А в конце года запал пропадает. Так что, пока есть желание – пользуюсь.