История Наташи Кампуш
Шрифт:
Матери, которые могли проводить своих детей в школу, были счастливицами — большинство родителей были слишком заняты по работе, чтобы доводить своих отпрысков до школьных ворот, а после забирать. Габриэль Бём, тридцати восьми лет, которая начала провожать своего сына в школу после исчезновения Наташи, рассказала: «Большинство матерей работают поблизости. Каждый день можно лишь надеяться, что все закончится хорошо, но гарантий этому нет — теперь-то мы это знаем».
Лиана Пихлер, сорока пяти лет, беспокоилась, что власти не сочли нужным проинформировать матерей, что в другой школе района было вывешено
Газеты того периода печатали послания со словами надежды и любви в расчете, что они заденут за живое жестокосердного похитителя:
ИВОНН: Будем надеяться, что скоро ты к нам вернешься.
КАТАРИНА: Я была ее лучшей подругой, и она мне все рассказывала.
ДЖЕННИФЕР: Она говорила мне, что дома только и делают, что ссорятся, и что ее часто втягивают в эти ссоры. Ей это не нравилось.
МАРСЕЛЬ: Она была находчивой, забавной, сильной, спокойной и — иногда — нахальной. А порой она царапалась и кусалась.
Через какое-то время детям разрешили взять себе ее книги в качестве памяти о товарище, которого они потеряли. На протяжении долгого времени ее место в классе оставалось пустым — напоминание о том, что они никогда не перестанут думать о ней. Но шли годы, одноклассники взрослели, и ее место было занято другими учениками, поскольку воспоминания о ней неминуемо угасли.
«Каждый вечер мы молились за Наташу», — говорила ее классная руководительница Сюзанна Бронедер. Она добавила, что запланированный просмотр фильма «Летите домой» пришлось отменить, потому что ее друзья очень переживали по поводу ее исчезновения.
Тогдашний директор школы, Гюнтер Вильнер, сказал, что продолжать работать можно было лишь веря в счастливый исход. Он считал, что если бы его ученики думали, что Наташа пропала навсегда, то многие из них просто не выдержали бы.
Множество детей заявили, что видели ее в то утро, когда она исчезла. Десятилетняя Беттина Хоффман сообщила, что видела ее «не более чем в ста метрах от школьных ворот. Она шла в направлении школы». Однако Беттина не видела, что произошло после.
Двадцать один ее одноклассник ходили в местную церковь на специальную службу. Их молитвы оставались без ответа более восьми лет.
К дверям квартиры Наташи доброжелатели приносили цветы, а те, кто потерял детей по причине болезни, несчастного случая или убийства, писали Людвигу и Бригитте соболезнования. Никто из них и знать не мог, что она была жива, здорова и начинала медленное превращение из жертвы в победителя в подвале, на глубине трех метров под землей, всего лишь в нескольких милях от комнаты, в которую ее мать заходила каждый день, чтобы почерпнуть сил в витавшем там ее духе.
В 2002 году в интервью австрийскому журналу «Женщина» госпожа Сирни признала, что от кое-каких людей она знает, что является подозреваемой. Вот это интервью:
Недавно специальный
«Женщина» : Как вы узнали о недавнем возобновлении полицией расследования исчезновения вашей дочери?
Сирни : Я сидела в своей машине, когда зазвонил мобильник, и моя невестка сообщила мне, что она только что прочла новость по Телетексту.
«Женщина» : Следователи уже связались с вами?
Сирни : Нет, и именно это и выводит меня из себя. Им даже в голову не пришло, что меня надо как-то поставить в известность. Я звонила в Федеральное бюро расследований Австрии несколько раз…
«Женщина» : И что они вам сказали?
Сирни : Ничего. Потому что никто из этих господ так и не соизволил со мной поговорить. Я просила их перезвонить мне и жду до сих пор!
«Женщина» : Что вы думаете обо всем этом?
Сирни : Это недопустимо, что они оставляют меня в неведении, что мне приходится бегать за ними.
«Женщина» : Вашу дочь собираются искать в некоем озере близ Вены. Что вы об этом думаете?
Сирни : Если они хотят копать, то пусть копают. Если они думают, что найдут там что-нибудь…
«Женщина» : Но разве вам не доставит облегчение, что все снова проверят? Что, быть может, выяснится, что же произошло с Наташей?
Сирни : Да, конечно же доставит. Вдруг они тогда что-то просмотрели.
«Женщина» : Прежде чем преступник будет найден, каждый, кто был близок к жертве, находится под подозрением. А значит, и вы, как мать Наташи. Как вы с этим справляетесь?
Сирни : А что мне еще делать, если они снова подозревают меня? Приходится лишь мириться с этим. Но я, естественно, буду с ними сотрудничать.
«Женщина» : Владелец озера — ваш знакомый. Что он сказал о планируемых поисках?
Сирни : Сказал, пускай, мол, ищут…
«Женщина» : Вам когда-либо приходило в голову, что же могло произойти?
Сирни : Нет. Никогда!
Позже полиции пришлось признать, что госпожа Сирни исключена из числа подозреваемых.
Время шло, времена года сливались в одно. Людвиг Кох терял свой бизнес один за другим, по мере того как тратил деньги и время на поиски дочери, скитаясь по ночным улицам, рассматривая беспризорных детей у венского Западного вокзала и даже юных проституток в квартале публичных домов, прося каждого встречного посмотреть на фотографию Наташи, которую носил с собой.