История новоевропейской философии в её связи с наукой
Шрифт:
поскольку механистическое понимание природы, складывавшееся в XVII в.,
именно в атомизме могло получить свое наиболее последовательное
обоснование. Именно поэтому к атомизму тяготели некоторые ученые,
разделявшие первоначально философские воззрения Декарта, - например,
Христиан Гюйгенс и Роберт Бойль, если назвать самых известных.
С философским обоснованием атомизма выступил в XVII в. французский
мыслитель Пьер Гассенди (1592-1655). Резкий критик физики и логики Аристотеля, а впоследствии и Декарта, Гассенди
философии Эпикура", которое вначале было опубликовано как часть
комментариев Гассенди к Х книге Диогена Лаэртского "О жизни, учениях и
изречениях знаменитых философов" (1649), а десять лет спустя вышло в
качестве самостоятельной книги в Гааге.
С самого начала следует отметить, что атомизм, как его понимает Гассенди, имеет мало общего с учением о неделимых Джордано Бруно, Кавальери, Галилея
и других ученых, рассматривавших проблему неделимого прежде всего в логико-математическом аспекте, а затем уже в аспекте физическом. Гассенди рассматривает атом как физическое тело. Как писал в этой связи В. П. Зубов,
"основным лейтмотивом возрождающейся атомистики XVII в. оставалось утверждение, что вопрос о корпускулах и атомах - вопрос чисто физический и
должен решаться независимо от того, как будет решен
философско-математический вопрос "о строении континуума"". Во всяком случае, по отношению к Пьеру Гассенди это совершенно справедливо. И это не
случайно. В отличие от Галилея и Бруно, испытавших влияние платоновско-пифагорейской традиции, где проблема неделимого рассматривалась в контексте математики, в связи с вопросом о природе континуума Гассенди обращается непосредственно к древним атомистам, прежде всего к Эпикуру и
Лукрецию, и, подобно им, мыслит атом как физически неделимое тело.
"...Необходимо, - пишет Гассенди, - чтобы так называемые первоначала
сложных тел были по своей природе не только наполненными, плотными и неизменными, но и абсолютно неделимыми. Поэтому-то мы их обычно и называем атомами. Ведь мы называем так (тельце) не потому, что оно имеет наименьшую величину, представляя собой как бы точку (иначе говоря, не потому, что оно
имеет величину), а потому, что оно неделимо, в силу того, что оно
неспособно к восприятию какого-либо воздействия и совершенно лишено пустоты. Таким образом, всякий, кто произносит слово "атом", подразумевает
под этим нечто неуязвимое для удара и неспособное испытывать никакого воздействия; кроме того, атом - это нечто невидимое вследствие своей малой
величины, но в то же время неделимое в силу своей плотности".
Вселенная, которую Гассенди, как и Эпикур, считает вечной и бесконечной, состоит из атомов и пустоты, "и нельзя себе представить никакой третьей
природы". Пустота является условием возможности движения тел. Гассенди
резко критикует
движение без допущений атомов и пустоты: здесь Гассенди, как и другие
атомисты, справедливо видел точку соприкосновения картезианцев и аристотеликов, защищавших идею непрерывности материи, или, другими словами,
сплошной заполненности мира материей. В отличие от атомов пустота, по Гассенди, есть бестелесность; она неосязаема, лишена плотности, неспособна ни воздействовать на что-либо, ни подвергаться воздействию. Одним словом,
определения пустоты отрицательны по отношению к определениям атомов.
В силу бесконечности Вселенной она не имеет ни верха, ни низа, поскольку в
ней нет ни границ, ни центра. Наш мир - один из множества миров,
составляющих Вселенную. Он возник во времени и не является вечным.
Возникновением своим мир обязан случаю. Вот что пишет по этому поводу
Гассенди: "...мир создан природой, или, как выразился один из натурфилософов, судьбой (Fortuna). Я говорю о природе, подразумеваю природу атомов, носящихся по бесконечной Вселенной... Эти атомы, сталкиваясь со всех сторон с какими-нибудь большими массами, могут взаимно захватывать друг друга, сцепляться, переплетаться и, смешиваясь различным образом в
вихревом движении, сначала образовать некий хаотический клубок. Впоследствии же, после долгих сцеплений и расцеплений, подготовок и как бы различных проб... они могут наконец принять ту форму, которую имеет наш
мир. О судьбе же я говорю постольку, поскольку атомы сталкиваются, сцепляются и объединяются не в силу какого-либо определенного плана, а по
воле случая..."
Необходимость у Гассенди, как и Демокрита, выступает, таким образом, как тождественная случайности: в мире, где существуют только атомы и пустота, всякое целое есть только механическое соединение частей, и миром правит
слепой случай.
Естественно также, что всякое движение Гассенди сводит к перемещению атомы могут только перемещаться, ибо по своей природе они неизменны. "Если
какое-нибудь сложное тело качественно изменяется, то это обусловлено исключительно местным движением, или движением перехода атомов или телец,
создающих новое качество благодаря тому, что они перемещаются и располагаются по-новому внутри самого тела, а также проникают внутрь либо
выходят наружу".
Каковы же свойства атомов, помимо уже названных - плотности, неделимости и соответственно неизменности? Это, по Гассенди, величина, фигура и тяжесть. По своей фигуре атомы могут быть круглыми, овальными, чечевицеобразными, плоскими, выпуклыми, продолговатыми, коническими, крючковидными, гладкими, шероховатыми, мохнатыми(!), четырехугольными, пятиугольными и т.д., иметь
как правильную, так и неправильную форму. Хотя атомы не воспринимаются чувствами, тем не менее они обладают определенной величиной; в противном