История новоевропейской философии
Шрифт:
Как устроен материальный мир? Во — первых, материя — это субстанция, обладающая одним главным атрибутом. Как в мыслящей субстанции главным атрибутом является мышление, так в материи главным атрибутом является протяжение. Не может быть непротяженной материи. Поэтому так он называет материю: res extensa — протяженная вещь. Также как душа res cogitans — мыслящая вещь.
Ну, а есть ли у материи другие атрибуты, необходимые свойства? Нет, говорит Декарт — других необходимых свойств у материи нет! Т. е. материя может обладать другими свойствами, скажем подвижностью — материя может перемещаться (т. е. вся она в целом не может перемещаться, но ее компоненты могут перемещаться относительно друг друга), но вовсе не обязательно, что она движется. Дальше следует интересное умозаключение уже по знакомой нам логике. Во — первых, почему Декарт считает, что материя не необходимо находится в движении?
— Прошу прощения… А протяженность… Он
Ну, влияние Галилея в определенном смысле здесь было — вот его стоит упомянуть в первую очередь, хотя оно и не далеко заходило.
Так почему протяженность — необходимое свойство, а движение — нет? Ведь все движется в мире постоянно: нет, казалось бы, ничего, что находилось бы в покое. Декарт отвечает: потому, что мы можем себе представить неподвижную материю, но не можем себе представить непротяженную материю. Опять работает известный нам критерий: можем ли представить противоположное или не можем? Если можем себе представить покоящуюся материю, значит, движение — не ее необходимое свойство. Отсюда цепочка продолжается. Смотрите: раз материя движется (а может и не двигаться) то значит, есть какая-то причина того, что она движется? И эта причина обязана находиться вне материи. Потому, что если бы в материи она находилась, то это было бы ее необходимое свойство: она изнутри себя, изнутри своей сущности имплицировала бы движение, а значит всегда бы двигалась. Раз причина движения находится вне материи, то она находится (а очевидно, что вне материи ничего нет, кроме Бога) — в Боге. Поэтому Бог, по Декарту — это перводвигатель материи.
— А в душах не может быть?
Может быть и в душах. Но в душах существует несколько другой импульс по Декарту. Души не могут сообщать движение, считает он. Почему? Потому что это противоречит другим принципам, которые мы сейчас дедуцируем. Но души могут изменять направление движения тел, вот это они могут. А само движение сообщать, движущую энергию, они не могут. Итак, перводвигатель — вне материи. Но, сразу же скажу — нельзя смешивать декартовское понятие перводвигателя с аристотелевским. Вообще, физика Декарта во многом совершенно противоположна физике Аристотеля. До смешного порой доходит, до абсурда. Прежде скажу, почему нельзя смешивать: вы помните, что аристотелевский перводвигатель движет миром, как целевая причина. Т. е. мир стремится уподобиться Богу и поэтому приходит в движение, по Аристотелю — сам он не суетится и ничего не делает, а просто блаженствует: ум, мыслящий сам себя. У Декарта не так. У Декарта получается, что Бог как электрический ток, запускающий мировую центрифугу, если хотите. Потому, что мир ведь действительно, как центрифуга устроен: там возникают вихри, расслоения начинаются — после этого первотолчка. Но вот запустить это движение должен Бог. Дальше он может ничего не делать тоже. Осуществил этот первый толчок знаменитый, а потом может не вмешиваться. Энергия, переданная Богом миру, должна сохраняться — говорит Декарт. И он пытается дедуцировать априорный закон сохранения количества движения в мире. Этот закон так и звучит: «количество движения в мире неизменно». И этот закон следует опять как в случае с верой во внешние вещи из атрибута правдивости, а в данном случае закон сохранения вытекает — из атрибута постоянства. Постоянство — тоже одно из божественных совершенств. Значит, этот атрибут везде, где только возможно, должен проявляться в материальном мире, в частности, в сохранении движения. Хотя Декарт говорит о сохранении движения, а не энергии, можно сказать, что именно он формулирует впервые и даже, как видите, пытается доказать закон сохранения энергии.
Есть еще несколько законов, но теперь поподробнее о том, как Декарт считает, устроен сам материальный мир: он имеет какую-то внутреннюю структурированность или нет? Во — первых, Декарт уверен, что не существует пустого пространства. Мы знаем, что материя — протяженная субстанция. Протяжение — это и есть пространство. А пустого нет, почему? Потому что везде, где есть протяжение — говорит Декарт — есть и протяженная субстанция. Не может быть атрибут без субстанции, также, как и субстанции без атрибута — того, что выражает ее сущность. Значит, в любой точке протяжения есть субстанция. Субстанция — это вещь; вещь — это вещность какая-то. А вещность — это и есть синоним заполненности пространства: там, где вещь — там пространство заполнено.
Итак, нет пустого пространства. Значит вся среда материи — континуальная среда. Но, значит ли это, что нет никаких частей, нет корпускул никаких в материи? Нет, Декарт так не думает. Напротив, он утверждает (хотя и внешний такой характер имеет эта систематизация), что в мире существует три класса элементов: «Огонь», «Воздух» и «Земля». Эти названия не имеют никакого содержательного смысла. Напоминаю, это Стихии греческих физиков, но это условные значки. Разница между всеми этими элементами, по большому счету, состоит только в одном (никакой качественной разницы между ними нет): величина. Самые большие частицы материи, Декарт называет элементами Земли, поменьше — Воздуха, еще меньше — Огня. Самый мельчайший элемент
— это элемент Огня. Само название «элемент» — тоже не удачно здесь. Элемент
— это
К слову — это подтверждение того, что я говорил, о смысле этого слова. Оно неудачно потому, что элементы не делимы, а декартовские элементы делимы — он не признает никаких неделимых частиц. Материя текуча, изменчива. Любая часть, имеющая пространственные границы, может быть расколота на две или гораздо большее количество других частей. Просто так складывается, что есть три класса частиц. И они могут мигрировать: каждая индивидуальная частица может мигрировать из одного класса в другой: обломается по сторонам — станет элементом Воздуха, еще чуть — чуть отколется пара кусочков — превратится в мельчайшее. Это деление предпринято Декартом, казалось бы, просто для удобства.
— Т. е., прошу прощения, бесконечная делимость была у Декарта?
Да, бесконечная делимость.
— Не было минимальной протяженности?
Минимальной протяженности, атомарности никакой нет в континуальной среде — ее и не может быть. Декарт тут последователен: он анти — атомистическую занимает позицию.
— А если элемент Огня дальше раскалывать?
Он будет просто продолжать называться элементом Огня, так как элементом Огня называются все мельчайшие частицы. Какая, вы можете спросить, граница? С какой величины частицы становятся элементами Огня из элементов Воздуха? Декарт не определяет эту границу. Это не принципиальный вопрос, это вопрос просто нашей договоренности. Он просто хочет этим фиксировать, что есть разнородные частицы: ничего больше в мире физическом нет — только вот эти частицы. Они слипаются друг с другом, сдавливаются, образуются более крупные физические объекты. Но, несмотря на то, что различия, казалось бы, чисто количественные, на деле совершенно неожиданно, и я бы даже сказал несколько парадоксально, мы можем доказать, что Декарт первый мыслитель, который провозгласил тезис о неоднородности законов микро- и макромира. Более того, особенности микромира, эксплицированные Декартом (хотя и без достаточной степени отчетливости, но, тем не менее, их вычленить легко — он прямо об этом говорит) таковы, что Декарта можно рассматривать даже как философского первооткрывателя квантовой механики в каком-то смысле. Вот до чего дело доходит.
— Но квантовая механика не говорит о бесконечной делимости.
Ну, сейчас я скажу, в каком смысле. Конечно, не в полной мере, а лишь в некоторых принципах, но зато очень важных. В чем здесь проблема? Сейчас изображу (рисует на доске). Мы договорились, что есть частицы. Они имеют форму самого разного рода, правильной формы они как раз не имеют, если посмотреть на них под микроскопом (потому, что даже самые крупные частицы Земли — все равно крошечные). Вот мы посмотрим на структуру какого-нибудь предмета… Кстати, Декарт считает, что в вещах не бывает так, чтобы были только элементы Земли. Чаще всего в любой вещи присутствуют и другие элементы: и Воздуха, и, тем более Огня, сейчас мы посмотрим, почему это необходимо — как у Анаксагора: все во всем. Но мы видим, что из- за неправильной формы крупные элементы неплотно примыкают друг к другу, между ними есть пустоты. Спрашивается, чем заполнены эти пустоты? Они должны быть заполнены более мелкими частицами, потому, что пустоты в строгом смысле нет — мы это уже доказали. Меньшие частички и забивают эти щели. Но и они тоже неплотно прилегают друг к другу, между ними тоже есть пустоты. А они чем? — Еще более мелкими. Т. е. видимо, уже элементами Огня. Но и они тоже имеют определенную форму. Так мы можем попасть в тупиковую ситуацию: всегда будут оставаться промежутки, которые должны будут заполняться другими частицами, между которыми будут промежутки и т. д. Так мы уйдем в бесконечность. Декарт мог бы не решать этот вопрос, но он делает смелый ход. Он говорит (и эта фраза весьма знаменательна), что «самые маленькие частицы не имеют определенной формы» — именно это им и позволяет заполнять все пространство.
— Но протяженность они продолжают иметь?
В том-то и дело, что форма у них есть, есть и протяженность, но эта форма т. с. не стабильна. Т. е. они нестабильны: микромир не стабилен. Более того, получается, что на уровне этих микрочастиц пропадает различие, как бы мы сейчас сказали, между частицей и полем. Они играют роль и всеохватной, всезаполняющей среды — континуальной. И в тоже время их можно, по — прежнему, рассматривать как дискретные образования. Можно сказать, в известном смысле, что эти частицы находятся и в одном, и в другом, и в третьем месте с разной степенью вероятности. Это именно то, что.