История Одного Андрогина
Шрифт:
Они с Малколмом пошли делать покупки в лучшие бутики Лондона. Первое, что купила себе Ева, так это леопардовую шубу, в которой она и явилась в телестудию. Малколм рассчитался с долгами, выплатил кредит, и так же приоделся, чтобы подчеркивать свой статус свежеиспеченной знаменитости. Он был без ума от бежевых пиджаков, и он не мог не приобрести себе подобного. Одевшись не беднее Евы, Малколм примкнул к Еве в телестудию, так как его там тоже ждали.
Это случилось в канун дня всех влюбленных, в одной из ежедневных женских передач, которых было пруд пруди на местных телеканалах Лондона. Но все сегодня смотрели
Некая брюнетка среднего возраста, со стрижкой каре, в синем деловом пиджаке представляла собой телеведущую. Она сидела справа от телезрителей, лицом к огромному дивану, на котором располагались герои сегодняшней телепередачи.
Ева до сих пор пыталась адаптироваться к столь резкому вниманию к своей персоне. «Неужели это со мной?» - думала она, пытаясь отлично держаться в кадре, держа все в своей голове. Малколм, как всегда, не любил снимать свои солнцезащитные очки (особенно, последним временем) и сидел так, широко расставив ноги, низко отперевшись на спинку дивана, делая вид абсолютной не возмутительности.
– Приветствую вас, мои дорогие гости! Напоминаю телезрителям, что сегодня у нас в гостях культурный бум и его творец: Ева Адамс и Малколм Маринелли. – начала телеведущая, - Наконец-то вы решились на открытый разговор, ребята! Вы так нашумели этой зимой!
– Ахах… да! – произнес Малколм, потирая свою щетинистую бородку на лице.
– Насколько я знаю, ваши фотографии в общей сумме оценили в пять нулей. Это очень дорого! – говорила телеведущая.
– Совершенно верно. – кратко говорил Малколм.
– Это прорыв!
– Вполне. Я извечно бедный фотохудожник даже не рассчитывал на подобный успех. И я бы не добился этого без помощи моего физического воплощения музы – Евы. Когда мы только познакомились с ней, у меня были лишь планы. Теперь я вижу лишь результаты. – разговорился Малколм.
– То есть, вы признаете, что Ева напрямую повлияла на ход вашей карьеры?
– Безусловно!
Ева немного смутилась в этот момент. Единственное, что она могла сделать, так это улыбнуться. Как человек вежливый. В глубине у нее была неимоверная гордость за саму себя.
– Ева. Всех волнует один и тот же вопрос, который возник почти сразу – вы истинный гермафродит, или это всего лишь образ, концепция, замысел? – обратилась к Еве телеведущая.
Ева зная, что будет говорить много, вздохнула, перед тем, как начать свою речь:
– Да. Я – гермафродит. Это довольно редкое биологическое явление у людей. Но это не значит, что его не бывает, или люди, которые имеют это – изгои. Нет. Ни в коем случае! Признаюсь честно, раньше я стеснялась всего этого. Я пыталась скрыть свою истинную биологию. Все время было легче притворяться девчонкой, чем объяснять то, почему ты не такой как все. Но в один момент я осознала, что хватит скрывать то, кто ты есть на самом деле. Пусть говорят тебе в спину или в лицо, пусть показывают пальцем, насмехаются или жалеют. Главное – не врать самому себе. Мне надоело жить под маской. Пусть люди воспринимают меня такой, какая я есть. Пусть они будут не терпимы к правде. Но лишь благодаря ней можно добиться признания. Я не люблю льстецов! Все они лживы! Лишь правда дает шанс на успех.
Ева будто выговорилась, но ей хотелось говорить еще. Телеведущая, под впечатлением отличных
– Многие отмечают вашу естественность на фотоснимках. Сохранились ли ваши фотографии с детства? Вы были столь красивы в детстве? На кого вы были больше похожи – на мальчика, или на девочку? Пока у вас не обнаружилась данная патология? – спрашивала она у Евы.
– Во-первых. Я не считаю гермафродитизм патологией. Да, я стеснялась этого раннее. Но сейчас я горжусь тем, кто я есть. Великий человек умеет превращать свои недостатки в достоинства. Во-вторых. Социум всегда проводит стену между собой и такими как я. И я здесь для того, чтобы изменить все это. – сказала Ева со все большей нарастающей уверенностью в себе.
Малколму нравилось то, что и как говорит Ева. Он одобрительно кивал головой и поглаживал свою милую бородку. Телеведущая, заметив это, сказала шутливым тоном:
– Видно, вы ребята нашли друг друга.
– Нас познакомил наш общий, очень хороший друг. Поговорив буквально десять минут, мы поняли, что отлично сработаемся. – сказала Ева.
– Да. Это было искрометно. – добавил Малколм, своим вечно спокойным, будто задуманным тоном голоса.
– Какова будет ваша следующая выставка? Чему вы ее посвятите? – сказала телеведущая, смотря на Малколма.
– Буду продолжать раскрывать свою идею. Лишать мир его односторонней плоскости. Посредством уникальной внешности Евы можно развеять все границы принятого.
– Кстати, Ева! Много вопросов сводится к возможно неприятной для вас теме. Но все-таки. Какова история вашего этого шрама у левого глаза? Если не секрет, конечно. – улыбчиво спросила телеведущая.
– Получила по заслугам. Мало ли у кого какие шрамы! Такое спрашиваете! Как малые дети! – с сарказмом говорила Ева.
– Извините. Просто один источник пишет, что, цитирую: «…шрам добавляет нужной харизмы, какой-то мужской. Словно девушка подралась в баре. Возможно, весь успех зависит от еле заметного шрама на брови?». Что думаете, Ева? Не хотите перевоплотиться в парня?
– Что за бред! Неужели такое пишут в прессе? Они видят гермафродитизм в моей брови, или в шраме? – с сарказмом говорила Ева, - Видно, люди преуспевают в знании искусства. Даже свою работу выполнять толком не могут. А насчет себя – нет. Я еще не думала о маскулинном образе.
– Еве пойдет любой образ. Все зависит от концепции. – добавил Малколм.
– Вы уже видите какие-либо конкретные образы для Евы? Что-то прорисовывается в вашей голове? – обратилась к Малколму телеведущая.
– Да. У меня уже есть парочка на примете. – ответил Малколм.
– Скажете какие?
– Нет. Творческий секрет.
Телеведущая улыбнулась. Она спросила:
– Вы не закреплены контрактом?
– Нет. Я – свободный художник. Ева – свободная модель. Зачем нам это?
– Как это? Вот представьте себе. Ева на пике славы. Сотни агентов, компаний, модных домов умоляют ее на коленях работать на них. Вдруг, она решит покинуть вас? Или этого не будет?
– Нет. – невозмутимо произнес Малколм, чувствуя провокацию в данном вопросе, - Мы нашли друг друга в творчестве. Мы объединены одной идеей. Никакие контракты нас не поссорят. – в последний момент у него вдруг дрогнул голос.