История одного безумия
Шрифт:
Вспомнив все это, Бенедикт рассмеялся, что-то сказал, слово какое-то, и зевнул с криком...
Зевнул и пес Пифагор...
Бенедикт закрыл глаза и увидел жен и свое превращение в камень...
Задыхаясь под тяжестью, Бенедикт привстал... жены одна за другой входили в воду... по колено, по грудь, по горло...
– - Остановитесь... не сходите с ума...
"Кому я это говорю?.."
У рифов нимфы играли с дельфинами...
"Жены обратились в рыб...
Бенедикт подполз к воде...
Увидев свое отражение в зыби незнакомого моря, он закрыл глаза и заснул для жизни...
Во сне Бенедикт воскрес, ожил, отвалил камень и вышел из пещеры и вознесся на небо... там он говорил с богом о боге...
Голос его звучал тихо, осторожно и утомленно...
* * *
Сон вернул Бенедикта в город...
Никто не узнал бы его, встретив... облик его изменился... и облачение... и мысли... лишь голос остался тот же...
Он пел скорбные плачи на площади у руин театра, и возносил руки, чтобы отогнать от города грязь, нашествие которой предсказал его дядя...
В воображении он видел, как гибнут в водоворотах младенцы и девы, не узнавшие родов...
Ночь Бенедикт провел в руинах женского монастыря на ложе монахини...
Очнулся он от лая собак... пес Пифагор собрал их... целое войско...
"Не знаю, сон это был или явь...
– размышлял Бенедикт...
– Помню, жены пляску затеяли, танцевали на мне ночь-напролет, запястьями гремели, топали пятками...
Я лишь молил о милосердии и наполнял воздух словами плача...
Не помню, что было потом... что-то страшное...
Все говорили о войне с собаками, в которой я был собакой... лаял зло с пеной безумной на губах... как ожерелье пена лежала и на груди пса Пифагора...
Я оказался в доме на песчаном берегу, привязанный цепью к стене... лежал, ослабевший после приступа безумья, и смотрел, как из моего тела вырастала собака...
Собака завыла, воем пугая обитателей желтого дома...
Потом я стал камнем на обочине дороги, по которой шли беженцы от войны...
Не помню, как я попал в рай уже с телом змея, плюющегося ядом...
Я обвивал дерево и что-то шептал деве в платье невесты, пока у нее не подогнулись колена...
Нет, я не тронул ее, она осталась невинной...
Я пылал любовью к ней, но внушал ей ужас своим видом...
Я ползал по стволу дерева, свивался, шипел, что-то изображал...
Помню, ветер сорвал с девы платье невесты, оставил только фату...
Она предстала передо мной нагой, бесстыдной...
Она явила мне всю
Я подполз, обвил ее, прерывисто дыша, будто задыхаясь от приступа астмы...
Словно нечаянно я коснулся ее раздвоенной груди, вызвал у нее невольный трепет и блудливый смех...
Она распростерлась на ложе...
Я жадно украдкой глянул на очертания ее тела... смутился, отвел взгляд...
Сон отогнал меня от ложа девы...
Нет, далеко я не ушел, бродил поблизости, искал ее одежду в камнях...
Всю ночь я блуждал...
Утром я понял, что потерял разум и память...
Помню, я шел, предчувствуя несчастье...
Я остановился на краю пропасти... по воздуху не пошел... а мог бы пойти...
День я провел в расселине...
Ночью я слушал раскаты грома и смотрел на деву в платье невесты...
Дева спала... молнии освещали ее лицо...
Я прикрыл глаза ладонью и заснул...
Дева разбудила меня пением и ласками... она ввели меня в грех... обольстила ум...
Задыхаясь, я очнулся, выглянул наружу...
Было около полудня... снова наползли тучи, пошел дождь... и снова ожила грязь... потоки грязи ползли вниз, все ускоряя движение, захватывая улицы, переулки, дома города...
Все это я увидел в воображении...
Я вернулся в город вместе с Пифагором и его войском...
К тому времени грязь остановилась, и даже стала отступать...
Увидев рыжеволосую деву у балюстрады, я улыбнулся ей из своего одиночества...
Дева смотрела на море...
"Где я мог ее видеть?.." - подумал я...
Я созерцал красоту девы... весь облик ее обежал взглядом... ее бедра, лоно, округлые груди... увидел, как ее соски набухали, твердели... увидел я и капельки влаги на ее лбу...
Послышался шум...
Грязь уже плескалась у моих ног...
Дома кренились набок, сползали в грязь, тонули в водоворотах...
Босые ступни рыжеволосой девы уже увязали в грязи...
Грязь поднималась все выше... уже она ей по колено, по грудь, по горло...
Грязь изливалась из ущелий улиц, топила дома, валила, увлекала в водовороты деревья с плодами...
Я запел плач, и грязь остановилась, отступила, поблескивая чешуей, как змея...
Я возомнил себя богом..."
"Но где же дева?.. спаслась ли?..
– размышлял я...
– Или бесы болотные утащили ее на дно...
Скорее всего, она, как и я, нашла убежище в расселине скалы...
Где еще искать спасенья от ненастья и этого чудища, что все еще ползет с гор, поблескивая чешуей...