История одного клана
Шрифт:
– Хорош-шая кис-са! Глупая кис-са! Ес-сще рас-с… ш-ш-шкуру с-сдеру.
Кот пораженно уставился на меня зелеными глазищами, поджимая усы и уши.
А я соскользнула с него одним плавным движением и еще пару мгновений следила за тем, как поднимается местами помятый паренек.
Одно из незыблемых правил магии гласит – при сдерживании оборот не работает. То есть пока мои пальцы сжимали горло кота, человеком он стать не мог.
Прикосновение к спине воспринимаю как ласку и гибко извиваюсь под тонкой женской рукой. Удивленный взгляд драконицы ранит. Ранит!
Что
В себя пришла только в кабинете ректора. Вилиантиэль смотрел на меня внимательным взглядом, ни в чем не обвинял, не ругал. Просто смотрел. Лучше бы он вон ту вазу о мою дурную голову разбил: коли мозги на место не поставить, так хоть избавиться от этой гадости.
– Первый раз вижу дракона с голубыми глазами.
От этих слов я потеряла последнее самообладание и позорно разрыдалась.
Кем я теперь стала? Каким чудовищем? Откуда во мне столько грубости и силы?
Когда разгул истерики улегся, мне подали платок и стакан с горячим чаем. Эльф все так же смотрел на меня, но теперь куда более чутким взглядом. Усевшись на край своего стола, он усмехнулся:
– Мне вот интересно, что ты за чудо такое… диковинное. И как до сих пор жила с такими способностями?
Я скромно пожала плечами. А что ответить, до встречи с драконами Алауэн Ту – нормально, после – тяжело, а без них… Вот это меня и пугало. Братья хотя бы несли ответственность за меня и силы, дарованные ими. А сейчас вокруг никого близкого.
Кроме Иаллин. Я как-то сумела распознать в ней родственника. И до сих пор ощущала в груди острое желание защитить.
– Не волнуйся так, Александрит, – чуть улыбнулся Вилиантиэль, заметив, как дрожат у меня руки. – Для того и существует наша школа, чтобы развивать скрытые способности. Думаешь, что здесь делает Мальгольм? На самом деле он подающий надежды стихийник, а это редкость у оборотней. Яла вообще-то в скором будущем может стать великим врачевателем, если выберет направление «Жизнь», а не «Смерть». А твоя подружка Иаллин? Ты знаешь, что все Алауэн экспериментаторы? – Ага, на собственной побитой молью шкуре. – А девочка у них просто потрясающий артефактор. Да, это тоже особый род эксперимента, но ее родственники предпочитают ставить опыты над живой материей или заниматься алхимией на крайний случай. Ведь Алауэн и сами потомки продукта такого опыта. Но с этим тебе лучше обратиться к их представительнице. Не бойся, Александрит, мы посмотрим, что можно из тебя сделать. Забавно, – улыбнулся эльф, – оказывается, из такой тихой девочки может получиться столь грозный боевой маг. Теперь иди. И постарайся держать себя в руках.
Из кабинета ректора я вышла в более или менее вменяемом состоянии. Правда, открытие того, что от меня теперь все шугаются, доставило мало радости. Хотелось вновь спокойной жизни и отвечать на атаку привычными уникальными щитами, а не когтями. Да и в поминутном шипении хорошего мало.
В своей комнате я упала на кровать и долго лежала. Ну пока не пришла Алла, обрадовавшая меня своим новым изобретением. «Антикот» назывался и пах… валерьянкой!
Поначалу я не поняла принципа
Иаллин исподтишка обрызгала им сначала Ялу, для проверки. А когда убедилась в действенности сего возбудителя неуравновешенных кошачьих особ, и Олега, нашего сокурсника. Что тут началось!
С воплями: «Уйди, извращенец!» – Олег наматывал круги по корпусу, а вылупивший глаза и капающий слюной Мальгольм бегал за ним.
Но и этого Алле показалось мало, уж не знаю причины, спровоцировавшей ту драку, но она явно о-очень серьезная. Я прям злиться начинаю.
Итак, на этот раз «волшебными ароматами валерьяны» был смачно сдобрен брутальный учитель артефактии.
– Заслужил! – шептала драконица и, прикусив кончик языка (хоть у этой нормальный), обрызгала профессора с ног до головы.
Взбесившийся кошак терся о его ноги, мурлыкал, замазал слюнями весь костюм, сладострастно постанывал, притом не замечая, как меняет ипостаси. Маг долго держался, пытаясь отпихнуть от себя похотливого ученика, но и его терпению пришел конец. И он дал Мальгольму в ухо.
Мы с Иаллин так смеялись, что не заметили подошедшего сзади ректора. А очнулись, лишь когда тот ухватил нас за уши и оттащил в свой кабинет.
«Ну я-то здесь при чем?» – думала я, потирая горящее ухо.
Второй раз на дню сюда попадаю, а ведь раньше меня вызывали только для похвалы. Эх, общество некой блондинистой особы на меня дурно влияет.
– Главное, чтобы братья ни узнали! – вздыхает Алла. Ее горящее ухо я вижу даже в темноте.
– Мм? А что – братья? – Первый раз слышу, как она их упоминает.
– А им вечно мои развлечения не нравились. Они меня, конечно, любят… по-своему. Но такие зануды!
Утыкаюсь лицом в подушку, чтобы не хихикать слишком явно.
– Что? – все же заметила мои дрожащие плечи драконица. Ах да, у нее же тоже ЗРЕНИЕ.
– Так, вспомнилось. И что у тебя за братья такие… хм, несправедливые.
– Вообще-то они мне не родные. Так, дальние родственники, но так как мы погодки… почти, а у Алауэн довольно сплоченный клан, то они мне заместо братьев. Так, – села она на постели. Уснуть у нас в ту ночь не получалось. – Моя бабушка и их прапрадедушка… Все заново! Мой дед был женат на троюродной сестре какого-то там дедушки. Так тоже непонятно, – насупилась Иаллин. Посидела, позагибала пальцы, чего-то посчитала. Потом плюнула и выдала: – В общем, у нас общие предки.
Я снова хрюкнула в подушку.
А себе на ус намотала – не родные они, а очень даже дальние. Тогда чего над сестричкой так трясутся? Ох, чую многострадальной пятой точкой – не к добру.
– Тогда чего их бояться?
– Злые они. Нет, я, конечно, их обожаю, но… от их так называемой заботы уши вянут. Туда не ходи, это не бери, то не трогай, сюда вообще носа не кажи. Звери!
– Ага! – с удовольствием согласилась я.
– Хочешь почитать, что они пишут. Ведь даже здесь своими нотациями достанут.