История одного пета. Часть 2
Шрифт:
Нас поглотила полная темнота, и в этой темноте звучали удары по стенкам. Пашкин меч давал небольшое освещение, однако он им постоянно бил и другие люди тоже беспрестанно двигались, пытаясь выбраться из захлопнувшейся ловушки. Из-за всего этого по стенкам метались причудливые тени взбесившихся чудовищ.
Неожиданно наше узилище начало сжиматься. Стены, утыканные торчащими в разные стороны шипами, устремились навстречу друг другу, словно две черепашки, разлученные в детстве, а теперь вновь обретшие родню. Даже в этих потемках виден ужас на лицах людей, которые сбились в центре и смотрели
Все стояли не в силах что-либо сделать, некоторые продолжали бить в стены, не надеясь пробить, а лишь для того, чтобы не находиться в бездействии. Да эльф носился понизу, у самой черты приближающихся стенок дьявольских растений.
То тут, то там шипы впивались в тела людей, раздавались крики боли и отчаяния. Седовласый человек пытался отвести от себя неумолимо приближающееся жало, или податься назад, но предел сжатия был достигнут, и оставалось лишь дергаться на месте, чувствовать, как в него проникает безжалостное острие. Крики боли заполнили нашу камеру смерти, они звучали душераздирающе и заглушали все звуки, но я смог услышать отчаянный писк эльфа и повернулся к нему.
– Нужно бить здесь! Если хотите выжить – бейте в это место! Павел, Зимор, сюда!!! – Мириэль показывал на пузырящийся выступ на каменном стебле растения, который он постоянно посыпал каким-то белым порошком.
Я моментально передал его слова Павлу и начал корректировать его удары, один из которых чуть не унес жизнь маленького летуна. Потом Павел все-таки вспомнил о даре ночного видения, и по каменному мешку прокатилась небольшая волна холода. Правда люди не обратили на это внимания, в последние минуты жизни они яростно сопротивлялись сдвигающимся стенам.
Павел тремя мощными попаданиями по выступу заставил-таки стенку сдать свои позиции, по твердой поверхности зазмеилась трещина. В наш мешок хлынул свежий воздух. Павел продолжал долбить по гнойнику, и тот взорвался, разбрызгав в стороны коричневую дурно пахнущую жидкость. И Павел, облитый с ног до головы, стал очень похож на прокисшую котлету. Он мой друг и поэтому я не могу сказать, на что именно он стал похож.
Однако каменное растение начало раздвигать свои стены и убирать свои шипы из ран стонущих или потерявших сознание людей. Отодвинувшись на пару метров, растение потрескалось окончательно и рассыпалось с сухим каменным стуком, оставив после себя черепки с шипами.
– О, как, вы все же смогли выбраться? Молодцы! – Кан не скрывал своего удивления. – До вас еще никто не выбирался из моей давилки.
Противоположная сторона смотрела с интересом на наше появление из необычного растения. Четверть наших людей оказались не в состоянии дальше продолжать борьбу, даже если бы очень захотели. То тут то там капли крови сочились сквозь прижатые пальцы.
– Это давилка, – пояснил эльф, устроившись у Пашки на другом плече от меня. – Своего рода мухоловка, сжимается на жертве и так переваривает. Я два раза попадал в такие, только они были в десятки раз меньше. И если знаешь, где посыпать солью, а потом бить, то быстро освободишься. А такое огромное растения я вижу впервые.
– Да, маленький плут, это моя находка – не зря же столько
– Гарион, это же наше дело! Давай разберемся один на один! – закричал Павел, окинув взглядом сомкнувшиеся за спиной ряды людей, гномов и одного орка. Все были измотаны, но сдаваться не собирались. – Если ты победишь, то я отдам амулет и расскажу об особенностях лучей, а если удача будет на моей стороне, то ты уйдешь в сторону навсегда. Все равно твоя карта бита, и даже убив нас, ты ничего не сможешь исправить. Все люди свободны и никогда больше не будут так покорны.
Пока Павел толкал свою речь, старая Зара подозвала к себе Заниссу и вырвала из шерсти несколько волосков. Меня аж передернуло – это же так больно, но Занисса стерпела и даже не моргнула. Так вот она почему такая облезлая: если часто выдирать волоски, то и вовсе можно лысой остаться.
«Тяжело тебе приходится!» – посочувствовал я ей. «Привыкла уже, другие хозяева и вовсе убить пытались» – ответила она мне. А Зара тем временем направилась к реке и зачерпнула целую пригоршню грязного ила.
– Ну, неужели ты сможешь отказать в небольшом удовольствии той, с которой провел бок о бок столько дней? – заговорил Гарион, отвлекая внимание от действий Зары. – Сейчас она покажет свое небольшое умение, на радость и потеху окружающим. А потом посмотрим, сколько вас останется и что с вами делать.
В это время у всех стражников на груди вспыхнули мешочки, раздались одновременные взрывы и они отлетели на несколько шагов назад.
– Кристан все же довел свое дело до конца. Кирии окончательно уничтожены! Гарион, сложи оружие, ты всё потерял!!!
– Не так скоро, мой мальчик, сперва мы разделаемся с вами, а потом начнем всё с начала. У нас впереди вечность, так что мы не торопимся, – Гарион сплюнул перед собой.
Зара размяла в руках и начала делать комочки из ила и песка, в каждый комочек она вложила несколько шерстинок Заниссы. Потом поднесла к губам шесть получившихся комочков, что-то пошептала и плюнула. Павел не выдержал и кинулся к ней, чтобы выбить эту гадость из старческих рук. На пути у Пашки моментально возникли оставшиеся десять бойцов в черном, и он врубился в них, как шар врубается в стоящие кегли. «Страйка» не получилось, но двое упали и больше не поднимались, хотя и шевелили конечностями. Остальные же не подпустили Павла к Заре. Вновь замелькали мечи и тени, вновь началась свистопляска смерти.
Зара испуганно посмотрела на разворачивающуюся в нескольких шагах битву и метнула в нашу сторону комочки. Павел успел в грандиозном прыжке отбить пять из них, и они улетели в бегущие волны реки. А один почти долетел до нас и упал на землю.
Я подошел понюхать, как он тут же начал расти, увеличиваясь на глазах в один большой ком. Зимор ударил по нему секирой, пытаясь отправить его вслед за другими в воду, но он не сдвинулся с места. Да и в воде что-то забурлило, выпуская на поверхность большие мутные пузыри. Мы на всякий случай отодвинулись подальше от этой растущей фигни.