Шрифт:
Он жил тоскливо, скучно, мрачно,
С душой туманной и невзрачной,
Быть может, сам в себе порой
Он, словно в пропасти, терялся.
Бездумно жил, забот не знал;
И примитивной
Себя судьбой обременял.
Всё в грёзах мнимых он летал;
Он цели в жизни не искал,
На произвол себя отдал
Нелепых призрачных идей…
Унылая рутина жизни!
Полна печали и тоски…
Сидеть за дверью – вроде низко,
Но, выйдя – некуда идти…
И в поисках того пути,
Который от него так близко,
Он спотыкался, сделав шаг;
Упав, лежал лицом в грязи;
Не думая рывком вставать,
Он поворачивал назад;
Смирялся с участью своей,
Себе стараясь ложь внушать,
И каждый день себя корил:
"И что ж без дела я сижу?
Куда я взор свой навожу?
Эх! Хоть бы я своей сменил,
Ушёл в другую колею!
Да вот… Работа – дом – работа…
Как же исправить я смогу
Свою злосчастную судьбу!
Одна в моём оркестре нота!
В рутине этой утону!..
Мне
Блаженных дней не вспыхнет свет!
Да что там свет! Надежды нет
Хоть искру счастья увидать…"
Действительно, он жил обычно.
Сейчас для всех так жить привычно,
И все винят свою судьбу -
Кому-то ж надо дать вину!
Ведь нету силы, нету мочи;
Хоть даже это нужно очень,
Но – подождёт, не так уж срочно -
Ведь у меня важней заботы!
Несчастный я! Тону в рутине!
А мне бы жить как на картине -
Но нет! Работа – дом – работа!
Уж как тут новый путь начать!
–
На жизнь горазды все пенять!
И все привыкли забывать -
Они лишь властны выбирать!
… И он той правды не внимал!
Он плохо дух свой воспитал,
И потому не рад был дням,
В которых был повинен сам…
Однако, существует сила,
Способная по-волшебству
Сломить даже саму "Судьбу"!
Она сильнее всех уныний,
Сильнее мудростей любых,
Сильнее истин роковых,
Сильнее Разума святыни -
Конец ознакомительного фрагмента.