История одной буддийской статуи

Гамаюнова Светлана Геннадиевна

Марк налил виски и включил телевизор. Нужно отвлечься на что угодно. На канале шла программа «О расстройствах пищевого поведения». Марк было собрался переключить канал, но рука дрогнула. Передачу вел известный профессор Стив Мейсен, занимающийся лечением пищевых расстройств. Он знал его лично. Клиника Мейсена находилась совсем рядом. И именно в подвал этой клиники идиот Сэм спрятал статую. Неужели фортуна повернулась лицом? Марк припал к экрану.

Доктор Мейсен рассказывал интересно. Сначала он запугивал

девушек и их родителей, сообщая, что Культ Барби грозит гибелью. Три основные причины смерти – самоубийство, остановка сердца, потому что сердце становится капельным, вытягивается, или низкое давление, например, пульс ниже 55 ударов. Это всё – показания для лечения в стационаре.

Первопричина анорексии неизвестна. Однако полагают, что основные нарушения связаны с исходным чувством страха и незрелостью психосексуальной сферы, что сопровождается отказом от какой-либо сексуальной активности и является ведущим механизмом развития заболевания. Потребность больных "контролировать" свое тело свидетельствует о подспудном страхе потерять такой контроль.

Любопытно, что нервная анорексия практически не встречается среди малообеспеченных слоев населения или у представителей черной расы.

Ошибочное восприятие собственного тела вряд ли объясняет почти галлюцинаторное состояние, в котором пребывает девушка. Она видит в зеркале себя совершенно истощенной, потерявшей порой десятки килограммов, и все равно повторяет, что еще слишком толстая. Очевидно, она чувствует необходимость видеть себя толстой. И это желание снижает способность к восприятию реальности, но только по отношению к самой себе.

Суть нервной анорексии состоит в странном удовольствии, которое им доставляет процесс борьбы с чувством голода.

Мейсен привел парочку страшилок. Нужно же запугать публику, прежде всего родителей, богатеньких родителей, которые потащат своих чад на лечение в клинику Мейсена.

На экране появилась фотография симпатичной девушки. Совсем не толстая. Ямочки на щеках. Улыбчивая. Однако ее парень при ссоре вскользь заметил, что у нее целлюлит на бедрах. И она начала худеть. Потом ее лечили. Но когда она, поправившись в ходе лечения (не в нашей клинике, заметил Мейсен) с 32 до 44 килограмм, была выписана домой, она решила покончить жизнь самоубийством, и выпрыгнула из окна четвертого этажа.

Потом появилась женщина средних лет, ее лицо не показывали. Она рассказала, что ее дочь заболела анорексией в 17 лет. А когда ей было 20 лет, она упала в голодный обморок и задохнулась из-за того, что язык запал в горло и перекрыл дыхание. Она также рассказала, что по заключению судмедэксперта, практически все органы ее дочери были как у 70–80-летнего человека.

Ведущий обратился к профессору:

– Расскажите о современных методах лечения анорексии. И как Вы лечите это заболевание?

Мейсен встрепенулся и, как заправский политик, стал пиарить свою клинику:

– О,

у нас много традиционных методик, таких как гипноз, психотерапия, медикаментозных и других. Но есть и новые, такие как прибор НейроДоктор и некоторые другие. Они дают очень хорошие результаты. Очень эффективны и мои личные наработки, но о них пока рано говорить. Из традиционных хорошо себя зарекомендовала групповая терапия. Девушки, человек пять-шесть, собираются вместе за чашечкой чая и разговаривают, делятся своими мыслями, читают стихи, выплескивая свои эмоции. Мы поощряем написание стихов. Это стимулирует мозг и отвлекает от праздного времяпрепровождения. Кроме того, вербально отраженные негативные эмоции облегчают избавление от них пациента. Стихи часто странные, но написание их помогает девушкам. Вот фрагмент одного из наших занятий.

И он включил видео. Лиц девушек видно не было.

С экрана звучал надтреснутый, видимо, немного измененный голос девушки. Она читала стихи совсем не профессионально. Но от этого становилось еще хуже.

Ах, депрессия моя ты, депрессия,

Ты мне слово не скажи, а то повешусь я.

Подберу сучок-крючок, петлю потуже,

Заскрипит, не выдержит – им же хуже.

Брешу - не вишу еще пока – трушу.

Сижу, думаю про глупую Грушу.

Мужиков любила – говорила лапочки,

А теперь она для них, увы, до лампочки.

Понимаю, не депрессия у меня, а регрессия –

В мозге мученическая куралесия.

Чтобы позабылись все мои ненастья:

Очки мне краской розовой раскрасьте,

А смерти белый сарафан в цветочки

Пускай наденут Груше ангелочки…

Проехали. Пора поставить точки.

Зверек по имени песец –

Моих стихов достойный чтец.

Какой мохнатенький подлец,

Махнул хвостом, да и в кусты

Тут все вранье, пора уйти – устала ты.

Еще одно стихотворение читала девушка в очень симпатичном платьишке, ее лица тоже нельзя было разглядеть.

Душа с наслажденьем наелась борща

И, посмотрев на всех свысока,

Предложила решить вопрос сообща.

Но каждый валял своего дурака:

Рука пыталась налить на себя кипятка.

Пятки играли друг с другом в прятки.

Сердце ворчало про кровь в недостатке,

Мозг, считая себя отщепенцем,

Голову туго обвязал полотенцем.

Я же тихо сидела в углу,

Думала, что будет, если сейчас умру

И как ненавижу эту дыру,

Где всю жизнь играю в чужую игру.

Вижу, как мир – паразит, неказист

Про пустую мечту вопит и басит,

Трансвестит меняет что-то в судьбе,

Пацифист упражняется лихо в стрельбе.

Во мне ток течет в кровоток,

И нет звезд, надо мной – потолок,

А со лба вода горяча – осознание

От увиденных глубин мироздания.

Кто бы страх под кровать уволок.

Каждый миг обман, кривотолк.