История одной девушки
Шрифт:
Возможно именно от осознания этого меня стала распирать злость ещё больше.
— Я…
— Хочешь супа? — неожиданно спросил он. Так неожиданно, что я открывала и закрывала рот, не в силах ответить. Какой суп, как он может вообще в данный момент об этом вспоминать!?
Он повернул в бок голову, словно косясь на меня, и ожидал ответа.
— Что? — неожиданный вопрос сбил меня с толка.
— Ну, у меня суп последний остался, — спокойно продолжил Инако.
— Какой суп!? Ты понимаешь, о чём мы только что говорили!?
— Ну раз
— Хочу! — ответила я прежде чем поняла, что отвечаю. — Стой, нет!
— Так хочешь или нет?
— Нет! Смысле… Да вообще, ты меня решил супом подкупить!? Так вот, ничего не выйдет!
Я гордо выпрямилась.
— Да я просто спросил. Но раз ты не хочешь.
— Стой, погоди, если ты настаиваешь… — быстро проговорила я.
Конечно я хочу! Но сказать вот так прямо не могу же.
— Не настаиваю, — отрезал он.
Какой раз он заставляет меня краснеть и чувствовать себя неловко? Кажется, он первый, из-за кого я делаю это так часто. И могу поклясться, он получает от этого удовольствие. Удушила бы, серьёзно!
— В смысле, если ты не будешь его, то я и не против взять. Чего добру пропадать, — постаралась я спокойно ответить.
— Ну ладно. Тогда идём, а то мы и так задержались из-за этого динозавра. И ещё один важный момент, — он повернул ко мне голову. — В следующий раз не кричи так. Своими воплями ты тут всю округу поднять можешь.
— Это не вопли, это…
— Плевать, что это. Я же предупреждал тебя, что не надо громко вопить и отвлекать меня. Так что повторю ещё раз. Если ты из знатного дома, то уж должна уметь держать себя в руках, верно? А то сейчас я вижу перед собой… даже не знаю, кого.
В ответ я лишь набрала воздуха и удерживала его в себе до тех пор, пока всё желание ответить ему не прошло. Пусть в душе я понимаю, что он прав, но сказать что-нибудь в его адрес так и хочется. Просто не могу, когда последнее слово за ним.
По прошествии часа все эмоции стали потихоньку спадать, и я начала успокаиваться. Хоть ответить мне очень ему хотелось, однако… Однако я не дура же конченая. Молчала, понимая, что он прав. Прав практически во всём, что сказал, от чего мне становилось ещё неприятнее.
В такой тишине мы шли ровно до того момента, как он вдруг не решил вновь заговорить со мной. И к моему сожалению, не о том, что я бы хотела обсудить.
— А у вас тоже шоколад есть?
Я удивилась неожиданному вопросу, но всё же ответила:
— Конечно. У нас очень много сортов, — потом, подумав, добавила. — Если хочешь, то я могу угостить тебя.
— Ага, и для этого мне надо заглянуть к вам в крепость?
Я улыбнулась.
— К сожалению, да.
— Ладно, а помимо шоколада, что у вас есть ещё? Из интересного?
— Ну-у-у-у…
Я задумалась. А что ему вообще рассказать, если он шоколад считает интересным? С одной стороны, у нас в мире есть много чего интересного, но с другой — что не скажи, он уже всё знает. Это больше
— У нас есть летающие машины, — сделала я попытку.
— А ещё?
Ему не интересны летающие машины? Я думала мужчинам интересна техника. Даже мой отец имеет комнату, где собирает разные интересные вещи. Моя мать всегда его ругала. Говорила, что не подобает мужчине его статуса таким заниматься. Он с важным видом говорил, что всё понимает, а потом шёл туда что-нибудь собирать.
Раньше в детстве мне всегда нравилось там сидеть и смотреть как он что-то мастерит. Иногда я там сидела часами и наблюдала за ним. Маленькие шагающие машины на магии, небольшие летательные аппараты. Много удивительного он придумывал и с лицом ребёнка воплощал это в жизнь. Даже не смотря, что в нашей стране такое не одобряется и даже запрещается в некоторых случаях.
Однажды мне выпала возможность посидеть с ним в мужской комнате (просто комната, где одни мужчины сидят, курят, выпивают и обсуждают очень важные вопросы). И что они обсуждали? Не вопросы политики или финансов, а как заставит полететь какую-то машинку. С умным видом собрались над ней и около часа обсуждали, что не так. Предлагали свои варианты, тыкали в неё пальцем, спорили. А потом с видом, будто победили в войне, поздравляли друг друга, когда она полетела.
Конечно, такое было не часто, но я уяснила для себя, что мужчины остаются мальчишками, даже когда повзрослеют. И я уверенна, что моя мать думает точно так же.
Но Инако же, судя по всему, не интересно это. Может потому что у них в мире это тоже есть? Или же он относится к тем, кого техника не интересует? Как бы то ни было, я продолжила:
— У нас есть огромная библиотека. Не та, которую зовут банком памяти. В ней хранятся все книги мира. Или почти все. В ней даже есть те, которые были написаны до войны.
— Ясно. А страны? Какие страны у вас существуют?
— Ну очень крупных и развитых не так уж много. Например, наша страна. Потом страна на севере и северо-западе. Через восточный океан одна точно есть. И ещё одна на южных островах. Остальные поменьше, а есть вообще такие, которых и страной то не назовёшь. Племена с дикарями. Ещё есть пиратские и торговые страны. Они расположены по берегам восточного залива. Занимаются торговлей всего что есть, работорговлей и конечно, грабежами.
— И вы их не трогаете?
— Они не трогают нас, мы не трогаем их. Если что-то происходит, мы стараемся решать всё миром.
— И тебя не смущает торговля людьми?
— Ну смущает конечно. Но они не торгуют нашими гражданами. Если такое случается, то они стараются возвращать их тут же по первому запросу. Объяви им войну и неизвестно, какие последствия будут.
— Я думал ведьмы сильные создания.
— Сильные. Но как же те, у кого сил нет? Страдать в первую очередь будут они.
— Странно это слышать от тебя, — повернул слегка голову в мою сторону Инако.