История Одной Оптимистки
Шрифт:
Друг стилиста осмотрел девушку сверкающими глазами.
– Джул, позволь представить тебе одного из самых достойных фотографов мира Гарольда Ван Дайка!
Мужчина протянул руку для приветствия и, ухватив пальчики девушки, поцеловал тыльную сторону ее руки.
– Рад!
– коротко прокомментировал он и сразу же перешел к делу.
– Я хочу видеть вас в своей студии!
У Жоржа озвученное предложение вызвало шок.
– Не позволю!
– буркнул он.
– Ты же не можешь ее приватизировать!
– усмехнулся мужчина.
– Я
Жорж всерьез задумался, затем осмотрел Джулию и подозрительно быстро согласился. "Любовники!" - подумала девушка, оценив обстановку. А уже на следующий день они вместе со стилистом уверенно направлялись к студии знаменитого фотографа.
– Будь осторожна! Гарольд известный разрушитель сердец!
– предупредил Жорж очень вовремя, уже на подходе в студию фотографа.
– Так что не вздумай в него влюбляться.
– А чего мне то боятся?
– не понимала Джулия, смело шагая вперед.
– Разве он не... ну не такой синий, как ты?
– Ха!
– рассмеялся стилист, пропуская девушку перед собой в распахнутую дверь большого серого здания.
– Он фиолетовый в розовую крапинку!
– Болеет, что ли?
– буркнула с абсолютно серьезным видом девушка.
– Глупая!
– расхохотался стилист.
– Он любит как мальчиков, так и девочек!
Пояснение застало Джулию врасплох. Она уже не считала идею фотосессии такой уж хорошей!
– Не смей отказываться!
– остановил ее Жорж, прочитав помыслы по мимике, и впихнул девушку в просторный, но темный зал. Гарольд вышел из тени навстречу гостям с камерой в руках. Он осмотрел Джулию в ее естественном рыжем виде и улыбнулся.
– Так и думал, что это был парик!
– прокомментировал он, убрав огненный локон с глаз девушки.
– Что значит "думал"?!
– возмутился Жорж.
– Я хорошо его закрепляю! Он смотрится, как естественный!
Джули вспомнила как это больно, когда сначала твои волосы скручивают в узел, потом прячут под тугой шапочкой и тыкают в голову тысячи шпилек. Представила, насколько озвереет стилист после неосторожной фразы фотографа, и молящим взглядом уставилась на виновника ее скорой мигрени. Гарольд понял все без слов, подавил ухмылку и исправил положение.
– В твоем мастерстве никто не сомневается, милый!
– нежно похлопал мужчину по плечу фотограф.
– Я просто неумело выразился. Мне было интересно посмотреть на нее без сценического образа! Ну что, приступим?
Джулию переодели в легкие вещи, практически прозрачные. Она даже обозвала костюм "ночнушкой". Девушка не уютно чувствовала себя на белом фоне полотна, сидя на высокой табуретке перед прожекторами и вентилятором. Гарольд заметил ее смущение, но никак не мог заставить ее раскрепоститься. Жорж посмеивался над всеми его попытками, примостившись за столиком в углу и потягивая вино из бокала.
– Сейчас он будет тебя домогаться!
– подлил масла в огонь стилист.
– Готовься!
– Я включу музыку!
–
– Это чтоб моих криков не было слышно?
– пробубнила себе под нос девушка, заставив Жоржа подавиться вином. Фотограф ничего не понял, поэтому не стал акцентировать внимания на услышанном.
– Поговори со мной!
– взмолился Гарольд, вернувшись к зафиксированному на стойке аппарату.
– Как вчера, когда ты меня не видела. Покажи мне свою душу.
– Прости, но эта зона вне доступа!
– отрезала Джулия.
Гарольд расстроился. Он видел нечто, скрывающееся в глубине ее глаз, и хотел вытащить это наружу. Но слова не помогали и уговоры тоже. Положение изменила музыка. Душа девушки отозвалась на первые же ноты зазвучавшей мелодии, вырываясь наружу болезненным блеском глаз.
"Ты уходишь. Так растворяйся в темноте! Меня не тянет больше к тебе..." - горькие строчки, спетые голосом, который не хотелось слышать. Потому что он разрывал все внутри.
Джулия отвернулась, а поймавший, наконец, миг трепета фотограф быстро делал кадры, уже представляя, как назовет свои произведения: "Сокрытое", "Сила и слабость одинокого ангела" и так далее, в том же поэтическом духе. Одна, самая болезненная, слеза скатилась по щеке девушки, блеснув в свете вспышки фотоаппарата. Джулия не могла двинуться с места, она с ненавистью уставилась в объектив камеры, взглядом выражая свою ненависть к мужчине, спрятавшемуся в темноте. Гарольд почувствовал, как его пробирает холод от дрожащего в глазах модели пожара эмоций. Он, не останавливаясь, ловил каждую перемену образа... Щелчок магнитофона остановил муку Джулии. Она выдохнула.
Это Жорж пришел на помощь, и в благодарность получил мягкий ласковый взгляд, который тоже был пойман объективом и зафиксирован на пленку.
– Ты так красноречиво реагируешь на всякую музыку или только на определенного певца? Или тебя задели слова?
– заинтересовался Гарольд.
Девушка прикусила губу.
– Можно, я...
– она вскочила с места и подошла к окну. Отвернувшись от мужчин, девушка позволила себе секунду слабости, чтобы снова попробовать выставить барьеры вокруг своего сердца и никому больше не позволить заглянуть за эти стены. Но Гарольд уже стоял рядом, фиксируя перемены, страдания, отрешенность, чувствительность, нежность, уязвимость - всю богатую палитру экспрессии. Ему не доводилось раньше видеть такое. Другие модели, актеры - никто не выражал себя так ярко и против воли.
– Что ты сейчас чувствуешь?
– вмешался в ее мысли фотограф, Жорж уже размышлял, стоит ли приструнить друга.
– Будто режут раскаленным ножом по еще не стянувшейся ране.
– Проговорила она сквозь зубы и обернулась к нему лицом.
– Так понятно? А теперь ответь ты! Кто ты: фотограф или расчленитель душ?
– Скорее ловец душ!
– примирительно усмехнулся мужчина, но в глазах его горело безумие гениального художника.
– Я хочу видеть тебя! Чувствовать тебя!