История Одной Оптимистки
Шрифт:
— Я говорил, что тебе нужно научиться переступать через гордость, уживаться с ненавистными… А не позволять подавлять себя целиком! Джули, посмотри, на кого ты похожа! — пытался привести ее в чувства Дин.
— Ненавижу шоу-бизнес! — вздохнула она.
— Ты больше не хочешь стать звездой? — удивился он, разочаровываясь в том, что так скоро девчонка опустила руки.
— Хочу, но шоу-бизнес не-на-ви-жу! — буркнула она с такой ненавистью, что даже Дин Харман, привыкший ко всему, поежился в своем кресле. Мотивация поступков Джулии по-прежнему приводила его в совершенно растерянное состояние:
— До завтра! — устало попрощалась девушка и ушла, решив напоследок заглянуть в студию и разделить бутерброды с, наверняка, таким же замученным детищем темных помещений!
Он лежал на пульте, откатив стул, и дремал. Джули вошла, громко хлопнув дверью, что пробудило сонного звукорежиссера.
— Привет! А что ты тут так поздно делаешь? — удивился он, но обрадовался присутствию девушки.
Джули устало плюхнулась на диван лицом вниз.
— Только пятнадцать минут назад освободилась от кандалов, приковывающих меня к миру моды, чтобы завтра снова вернуться в этот ад! — говорила в подушку она, не желая жаловаться.
— С Сарой не просто работать? — посочувствовал Шон, придвинул свое кресло к ней.
— Ты наслышан? — приподнялась на руках Джули.
— Когда они с Эриком встречались, она часто сюда заходила, чтобы проверить работает он или изменяет… — по гримасе парня было понятно, что он о ней примерно такого же мнения, как и Джули.
— Нашла кого ревновать! Кто на него вообще поведется? — бесилась девушка, в которой имена обоих персонажей пробуждали желание крушить и ломать! — То же мне, красавиц писанный!
Шон улыбнулся, глядя на нее влюбленными и восхищенными глазами.
— Ты единственная в этом здании, кто так думает! — звукорежиссер все еще лелеял надежду заполучить ее сердце, несмотря на предупреждение. — Это мне в тебе и нравится!
— Ты голодный? — спросила она.
Парень расплылся в глупейшей широкой ухмылке. Его глаза засветились. Особенно, когда Джулии извлекла из сумки сверток с бутербродами и протянула один парню.
— За это я люблю тебя больше! — с набитым ртом пробубнил он, впившись зубами в хлеб.
Джулии смотрела на кусок своего бутерброда и думала о том, что ее жизнь не меняется. Плохих людей, глупых ситуаций, тяжелых положений в ней по-прежнему полно. Только Харман, Элизабет, Меган, Шон и дети — то светлое, что есть. Она нуждается в них, а они в ней. Они все связаны между собой. А что будет, когда Джулии добьется (а ведь она сможет!) славы? Неужели она станет такой же зазнайкой, как этот Блайд или его бывшая подружка-стерва редкостная Сара?
Дверь распахнулась. С пожеланиями «приятного аппетита», произнесенными на подобие «чтоб вы подавились!», в аппаратную вошел надменный и злой Эрик Блайд. Настроение ему подпортили еще с утра, вот только сорвать его было не на ком. Поддерживая имидж сердцееда ему всегда приходилось улыбаться не зависимо от настроения. Здесь же, в студии, он мог быть каким-угодно. Певец снял с себя пальто и бросил на лежащую на диване девушку.
— А тебе, я смотрю, заняться нечем! — рыкнул в ее сторону Эрик.
— Шон? Брось в него чем-нибудь, а то у меня руки заняты! — попросила она, а потом придумала
Блайд повернулся, заметив измятую вещь под телом никчемной девчонки, оскалился, но из себя не вышел. Парень с грозным видом (Джули даже дрогнула, испугавшись) подошел, склонился к ней, и в попытке вытащить из-под нее пальто, положил руку на ее колено.
— Встань! — убийственным тоном приказал он.
— Это уже домогательство! — намекая на его жест поддела она.
— И не мечтай! Такие, как ты, меня не возбуждают! — грубо ответил на ее колкость он.
Джулии не осталась в долгу, хоть его слова достаточно больно резанули по не зажившим участкам сердца.
— У тебя так плохо с потенцией? Может, ты… слегка фиолетовый? — мерилась с ним взглядом она.
Его это зацепило, хоть он так и не понял, что значит «фиолетовый». Однако, смысл слова до него дошел по аналогии с «голубым». Эрик навалился на несчастную девушку, вжимая ее в диван под собой. Сжав хрупкое тело в объятиях, впился в ее губы, совершенно не обращая внимания на жалкие протесты девушки. И все отрицательное, накопившееся за день ушло от него и…. передалось Джули. Она глядела на него не моргая, с ужасом понимая, что происходит и сжимая кулаки. Когда Эрик отсел от нее, выглядел уже более расслаблено и злорадно улыбался, сверкая глазами на перепуганную и злую девушку, сидящую напротив.
«Хорошая эмоциональная разрядка! Надо так почаще делать!» — решил парень.
Джулия вжималась в мягкий угол дивана, чтобы быть подальше от нахала. Он же специально сделал резкое движение, просто чтобы подтянуть к себе пальто, и девушка дернулась, как ошпаренная. Шон наблюдал за парочкой с отвисшей челюстью, лишившись дара речи.
— Кретин! — прорычала она.
— У тебя больше нет сомнений по поводу моей потенции, или продолжим эксперимент? — ухмылялся музыкант, чуть придвинувшись ближе.
Джули вскочила с места и ушла, хлопнув дверью. Ее передергивало при одном только воспоминании об этом поцелуе.
Светящийся, расслабленный и довольный Блайд повернулся к лишенному дара речи Шону.
— Ты ничего не видел! Понятно?! — угрозой прозвучали его слова, хоть глаза и блестели задором, а губы растянулись в сладострастной улыбке.
Тут снова открылась дверь, и пружинистой целеустремленной походкой в аппаратную ворвалась Джулия. Она возникла прямо перед Эриком, глядя на него снизу-вверх. Музыкант с ухмылкой на лице придвинулся, чтобы повторить фокус с поцелуем, но кроме ее зеленых глаз он не видел ничего. А стоило бы обратить внимание на предмет в ее руках!
— Остынь, любовничек! — выпалила она сквозь зубы и вылила парню в лицо стакан холодной воды. Пока он не опомнился, она бросилась на утек.
Девушка вихрем промчалась по коридору, влетела в приемную и, крикнув Элизабет: «Ты меня не видела» — ворвалась в кабинет Хармана. Его удивляла траектория передвижения девушки: от двери прямо к шкафу.
— Если что, я — моль. Но вы меня не видели! — коротко сказала она озадаченному шефу и нырнула в указанную часть интерьера. Буквально через минуту после того, как начальник пришел в себя, в кабинет влетел Блайд.