История одной жизни
Шрифт:
– А что за Мурзик?
Войдя вслед за пожилой женщиной в кухню, я облегчённо рухнула на стул, тихонечко начав укачивать открывшего сонные глазки Максюту. К моему удивлению малыш не закатил знатного крика, как он делал всегда, когда хотел кушать. А кушать он тоже хотел практически беспрерывно. Всё-таки сынуля появился на свет настоящим прожорливым кабачком.
Сонно похлопав глазками, Максюта крошечными ручками затеребонькал замочек на моей куртке. Расстегнув верхние пуговки на кофте, и немного припустив лямку бюстгальтера, я невольно вздрогнула и не сильно хлопнула Максюту по попке, когда он умудрился своим беззубым ротиком больнова-то ущипнуть меня
– Мой кот. Он сейчас по деревне где-то носится. Но твоя Бонита, понятно дело, учуяла его запах. Я тебе сейчас котлет с вермишелью положу. Ты, когда своего малыша покормишь, сама обязательно поешь.
– Да, спасибо....Простите, я ведь даже не знаю, как вас называть?
– Антонина Сергеевна я. Но ты зови меня просто - тётя Тоня.
Пока пожилая женщина ворковала у плиты, я укачивала на руках Максюту, не перестававшего мять в своих маленьких ладошках мою грудь. Должна сказать, что оглядевшись по сторонам, я сильно удивилась обстановке дома. Он не был похож на обычный простенький деревенский домишка. Нет, конечно, он не был и коттеджем, но сразу бросалось в глаза, что построено жилище было относительно недавно и руками добросовестного мастера. Высокие потолки, широкие комнаты, которых оказалось две, не считая кухни, камин и батареи (!), красивые светлые обои и новая, правда, немногочисленная мебель. Даже странно, что за комнату в таком доме женщина попросила всего четыре тысячи в месяц. Хотя судя по всему, несмотря на то, что дом строил явно не бедный человек, сейчас тётя Тоня нуждалась в деньгах. Мебели было действительно мало.
– Ты значит, с Димочкой дружила да? Ох, светлая ему память. Я до сих пор не могу поверить, в то, что произошло. Я ведь давно этого мальчугана знала. Ещё с тех самых пор, когда он в ползунках на полу валялся. Он почитай лет до шестнадцати, да и потом ещё пару годков, заезжал к нам погостить на всё лето. Жил в соседнем доме. Они со Стёпкой моим, как не разлей вода, были. Всё время вместе. И на рыбалку, и в лес, и на речку.
Тётя Тоня поставила передо мной тарелку с котлетами и вермишелью, а в это время, Максюта как раз закончил свою трапезу и довольно засопел на сытое пузико. Аккуратно, боясь разбудить малыша, я уложила его на стоящий, как раз позади меня диванчик.
– Тебе бы кроватку для него надо. У меня есть, надо только из сарая принести. Правда, она старая. Уже больше двадцати лет ей никто не пользовался.
– Это неважно. Спасибо вам большое. Даже не знаю, как вас благодарить.
– Да, что ты брось. Я рада, что коротать свои последние годки буду не в одиночестве. Ты не стесняйся если что. Надо будет с малышом посидеть - я всегда готова. Забот у меня особых нет. Практически целыми днями дома сижу. Так что мне только в радость твой приезд.
– Скажите, а Степан - это ваш сын?
Когда улыбка сошла с лица женщины, я поняла, что задела какую-то больную тему.
– Да, только видимся мы теперь не часто. Он сейчас за посёлком. А мне старой, уже не по силам дотуда пешком ходить.
– А почему же он к вам не приезжает?
– Не приедет, миленькая. Это только я теперь к нему скоро приеду. Пока жива - только на кладбище и могу его почувствовать, а уж когда умру - даст бог увижу своего Стёпку.
Мне стало не по себе. Кладбище...смерть...Чёрт, кругом эта смерть. Где бы я ни была, она окружает меня. Нависает надо мной дьявольской пеленой.
– Простите.
– Ничего. Два года уже прошло. Утонул мой мальчик. У соседней девочки матрас в водорослях застрял, он за ним поплыл и сам в этих водных
– Нет. У нас с Димой никогда ничего не было. Он был мне как брат.
– Саня говорила мне, что ты сирота. Совсем никого из родных нет?
– Никого. - А отец ребёнка? Он где?
– Он умер.
Несколько минут тётя Тоня молчала, а потом очень осторожно спросила:
– Для тебя или вообще?
– Для меня.
Тяжело вздохнув, женщина поправила съехавшую на лоб косынку.
– Эх, время-время.... Как же ты жить дальше собираешься? Одна с малышом, да ещё и в нашей глуши. Нет, ты не думай, я помогу всем, чем смогу, только тяжело тебе придётся. Очень тяжело. Ты это понимаешь? Не испугаешься?
– Понимаю. И я не боюсь. Я только спросить хотела, какая у вас здесь работа есть? Мне любая подойдёт, лишь бы деньги платили.
– Работа? Да, где же здесь работу найти можно? Это ведь не город. Если только на базар. Там лавочка одна пустует. Если с Тимофеевной договориться, можешь лавочку эту себе забрать. Торговать будешь.
– Торговать? Чем?
Если честно я не могла себя представить в роли продавца. Я думала о всякой работе: уборщица, кассирша в продуктовом, почтальон, но о базаре на лавке даже помыслить не могла.
– Да чем хочешь. У меня вон в погребе целый склад есть. Там и огурчики замаринованные, и помидорчики, и ягодки замороженные, и варенье. Банок сорок наберётся. Продавай, если тебе надо. Мне старой всё равно столько не нужно. Да и осенью снова урожай собирать будем. А то, что сейчас зима - ты не пугайся. Наша деревня вблизи крупных городов расположена. Знаешь, сколько на дню здесь столичных краль вместе со своими хахалями разгуливают? И на базар к нам часто наведываются. У нас-то продукты все натуральные, без добавок. А зимой спрос на фрукты ещё больше чем летом.
– А где ваш базар находится?
– Базар далеко. Он ведь не в самой деревне, он в соседнем посёлке расположен. Просто половина наших там торгует. Если пешком идти, то часа полтора не меньше. Только ты об этом пока не думай. Сынок у тебя ещё слишком маленький. Вот подрастет, и будешь по работам бегать.
– Да, подрастёт....Только некогда мне ждать. Я без дела сидеть не буду.
Пока я кушала, и старалась не выдать, как больно мне даётся каждый съестной кусочек - за эти три дня, я ела лишь один раз, и то всего два бутерброда - тётя Тоня отговаривала меня от работы. Да я и сама понимала, что не могу свешивать на неё Максимку. Тем более пока он маленький. Но я точно решила для себя, что без дела сидеть не буду. Я носки буду вязать, одежду шить, игрушки, тем более что у Антонины Сергеевны и машинка швейная есть и материал всякий. А потом, когда Максимка чуток порастёт, и на базар пойду. Может и правда, что получится с этим 'бизнесом'. Сразу после того как я поела, и не обращая внимания на причитания тёти Тони немного убралась в доме, я перенесла сына в отведённую мне комнату, и без сил рухнула на кровать. Отключилась я сразу, как только моя голова коснулась подушки. А проснулась несколько раньше, чем ожидала. И вовсе не от сигнала будильника. Услышав, плачь, и громкие причитания тёти Тони, я, в чём была - ночнушке и тапочках - выбежала в сени.