История ордена тамплиеров

Мелвиль Марион

Главенство в ордене, может быть, сыграло в этот вечер свою роль для обоих тамплиеров. Опасливый Этьен д'0трикур прикрывался буквой устава: в самом деле, орден Храма не шутил преданностью своих бальи. Рено де Вишье предоставлял королю неограниченный заем, не рискуя навлечь на себя упреки нового магистра или генерального капитула. Он тщательно обдумывал слова, которые Жуанвиль, видимо, воспроизвел буквально, и прикрывал себя вопреки собственному решению тем, что его ответ мог быть интерпретирован равным образом и как отказ, и как угроза.

Можно подумать, что король, далекий от негодования, оценил ситуацию. Он послал Жуанвиля за деньгами на главную галеру ордена Храма.

Когда я собрался спуститься в трюм галеры,

где находилась казна, я попросил командора ордена Храма прийти посмотреть, что я возьму, и он не соизволил туда явиться. Маршал же сказал, что придет поглядеть на насилие, которое я буду им чинить. Спустившись туда, где находилась сокровищница, я попросил бывшего там казначея вручить мне ключи от сундука, который стоял передо мной; а он, видя, какой я худой и изможденный из-за болезни, и в одежде, которую мне дали в темнице, ответил, что не даст его мне. И я заметил топор, лежавший там; я поднял его и сказал, что из него-то я и сделаю королевский ключ. Увидав сие, маршал схватил меня за руку и сказал: "Сир, мы хорошо видим, что вы творите насилие, и велим отдать вам ключи". После чего он приказал казначею отдать их мне, что тот и сделал. И когда маршал сообщил казначею, кто я, тот был этим совершенно потрясен <...>

Сундук, которым завладел Жуанвиль, принадлежал Никола де Шуази, одному из королевских сержантов. Поверим казначею и великому командору, что это были ценности их клиентов, которым они покровительствовали. Забавно констатировать, что впоследствии сенешаль Шампанский воспользовался тамплиерами как банкирами и серьезно разгневался, когда командор Дома в Акре в течение двух дней проверял его банковский счет! Впрочем, Жуанвиль хорошо понимал свою роль в комедии Дамьетты, ибо далее он говорит об "учтивости", оказанной братом Рено королю, когда тот был пленником.

Тамплиеры одобрили поведение Рено де Вишье, избрав его магистром после возвращения из Акры. Король выказал ему свое уважение, пригласив быть восприемником своего сына, родившегося в Замке Паломника в следующем году. В Акре Людовика Святого приняли с пылкой восторженностью; он только что все потерял - его встретили как победителя. Он провел два года на Святой Земле, где укрепил прибрежные города Яффу, Цезарею, Акру и Сидон и приступил к переговорам с Каиром об освобождении всех христианских пленников, которые там еще находились.

Пока король Франции договаривался с султаном, тамплиеры неустанно возвращались к своей политике соглашения с Дамаском. Бейбарс захватил его в 1245 г., но жители Дамаска тут же воспользовались восстанием в Египте, чтобы вновь обрести независимость. Разумеется, со стороны тамплиеров было крайне неделикатно возобновлять старые связи с этой областью без одобрения руководателя крестового похода, и самая попытка могла походить на предательство.

Рено де Вишье и его маршал Гуго де Жуй воспользовались обязательствами в связи с крепостью Сафет, чтобы принять одного дамасского адмирала, т. е. сановника, и подписать с ним договор. Упреки, некогда адресованные Людовиком Святым Гийому де Соннаку, и его отказ дать ход переговорам, к которым последний приступил в начале кампании, научили тамплиеров маскировать свою игру, но отнюдь не отказываться от своей собственной политики. Как только Людовик стал осведомлен об их попытках, он глубоко возмутился; у него не было намерения играть роль Ричарда Корнуэльского. С обычной своей прямотой и влиянием он решил наказать недисциплинированное руководство Дома по самой форме орденского капитула. И случайно, или же по истинно королевскому ведению сердец, король преподал рыцарям урок, перед которым им пришлось только склониться.

И вновь рассказывает Жуанвиль, очевидец событий:

<...>Брат Гуго де Жуй, маршал тамплиеров, был послан к султану Дамаска магистром ордена Храма, чтобы заполучить [уступку земель, половину из которых хотел сохранить султан]. Эти договоры были заключены

при условии, что король с этим согласится. И со стороны дамасского султана брат Гуго привез адмирала и писаные условия мира. Магистр сказал об этом королю, чем король был сильно удивлен и ответил ему, что он очень смел, коль скоро ведет переговоры с султаном, не поговорив с ним. И король пожелал, чтобы поступок был исправлен. И возмещение было таким: король велел поднять полотнища трех своих шатров, и там собралась большая часть войска, - те, кто пожелал туда прийти; и сюда явился магистр ордена Храма и вся братия, все босые, [прошедшие] через войско, так как их шатры были за лагерем. Король усадил подле себя магистра ордена Храма и посла султана и громко сказал магистру: "Мэтр, вы скажете послу султана, что вас тяготит то, что вы заключили некий договор с ним, не поговорив об этом со мной; и оттого, что вы не побеседовали о сем со мной, вы освобождаете его от всего, что он вам пообещал, и возвращаете ему все его обещания.

Магистр взял договоры и передал их эмиру; а потом магистр произнес: "Я возвращаю вам договоры, которые я неправо заключил; и сие меня удручает". И тогда король сказал магистру, чтобы он встал и велел подняться всем своим братьям; и так он и поступил. "Преклоните же колени и принесите извинение мне за то, что пошли в сем против моей воли". Магистр опустился на колени и протянул полу своего плаща королю, и отдал королю все это, дабы принять его наказание от него, каковое он пожелает назначить. "И мне угодно, - промолвил король, - чтобы прежде всего был изгнан из королевства Иерусалимского брат Гуго, заключивший сии соглашения". Ни магистр, который был королю кумом, крестным его сына графа Алансонского, родившегося в Замке Паломника, ни королева, ни прочие не смогли прийти на помощь брату Гуго, дабы воспрепятствовать его отъезду из Святой Земли и Иерусалимского королевства". [466]

Гуго де Жуй уехал в Испанию. Двумя годами позднее он вновь возвышается как магистр Каталонии (1254-1256). [467] У него были неприятности с некоторыми капелланами Дома, и, чтобы их укротить, ему пришлось обратиться к помощи папской буллы. [468]

Но сами тамплиеры, возможно, никогда не простили Рено де Вишье публичного унижения, вызванного его неосторожностью. Если верить датировке документа, новый магистр появился до окончания этого года. Брат Рено умер только в 1256 г.; ни малейших данных о его смещении не имеется, секрет капитула остается нераскрытым. Но - разве что это ошибка писца - преемник его. Тома Берар, в октябре 1252 г. подписывает документы уже как магистр ордена Храма. [469]

Условные обороты, означающие наказание "посажением на землю" (на время трапезы), двухдневный и однодневный срок взыскания и временное лишение орденского одеяния.

Симония (по имени новозаветного персонажа Симона Волхва (Мага), пытавшегося приобрести благодать за деньги; см. Деяния Апостолов, 8, 9-24) -торговля церковными званиями, должностями и т. д.

Ритуал скрепления дружеского союза смещением крови (символическое установление родства).

Октавы - восьмидневное празднование наиболее значительных дат церковного календаря, а также последний день такого празднования.

"Тебя, бога, хвалим" (лат.) - благодарственное песнопение.

Арпан - мера площади, по-разному рассчитывавшаяся в разных регионах и разных ситуациях; примерно от трети до половины гектара.

ГЛАВА XX

"Гнев и боль"

Покинув в 1254 г. Палестину, Людовик Святой, несмотря на все хлопоты, оставил за собой только видимость королевства - без центральной власти, без стратегических границ. Он укрепил Сидон, Цезарею и Яффу и усилил стены Акры. Все замки принадлежали духовно-рыцарским орденам. В этих укреплениях заморским франкам суждено было продержаться еще тридцать семь лет - скорее из-за монгольской угрозы, нависшей над исламским миром, нежели благодаря своей собственной силе.