История от зверушек

Андросова Татьяна

Первое впечатление – верное. Алиса, действительно, оказалась очень ласковым доброжелательным существом. Любила всех. Даже моего первого мужа, за которого я вышла замуж на первом курсе института, и развелась на третьем, который мог её пнуть, или выкинуть за шкирку из кресла, чтобы занять её место. Она в удивлении округляла и без того огромные голубые глаза:

– Я же тебя так люблю, отчего же ты меня не любишь?

На этой почве (безграничной любвеобильности) она рано «загуляла» – месяцев в семь-восемь.

В наследство от Симы Алисе достался её жених Портос – котята рождались чёрные. Но свои материнские качества она не успевала толком проявить. То есть, котят Алиса, конечно,

кормила, но им не успевало исполниться и двух месяцев, как она снова рвалась на «гульки». При этом она так орала басом (и у Алисы, и у Симы были немелодичные голоса, скорее скрипучие, наверное, у сиамчат, у всех такие), что мы, вспоминая жену Атосика, тоже готовы были «лезть на стенку», и не могли Алисе отказать – открывали дверь на улицу. Пару раз, летом, засунули под отрезвляющий душ. После этого Алиса на некоторое время «заткнулась», чтобы вылизаться, потом всё началось по новой. В общем она была ласковой, любвеобильной и плодовитой. За любовь и погибла – не вернулась с одного из свиданий.

История повторилась. От Алисы остался двухнедельный котенок, чёрненький, гладенький, благо опыт выращивания котят у нас был – пипетка, ватка, детская смесь.

Вырос он в красивого черного кота Остапа, (названного, конечно, в честь Остапа Бендера), а попросту Осю (Ося и киса в одном лице). Очень умного. Он сам научился, по нашему примеру, ходить не в кошачий туалет (кюветка для проявления фотографий с нарезанной бумагой), а прямо в унитаз. Только что не научился смывать за собой.

< image l:href="#"/>

Ося и Кися в одном лице

В последствии Ося отплатил нам чёрной неблагодарностью. В связи с тем, что все наши кошки пропадали на улице, я сказала, что Ося на улицу ходить не будет, сама ему буду кошек водить.

Папа от него млел, всегда оправдывал, и давал ему пососать мочку своего уха вместо соски. Так как Ося – сирота. Ося захлебывался слюнями от такой щедрости.

В первый раз он действительно «подженился» дома. Не помню, кто нам сосватал загулявшую полосатую кошечку, с её хозяевами мы потом дружили. Невеста сразу пришла к нам домой. И, видимо, познав любовь, Осе захотелось большего, но на улицу же он не выходил!

Летом были попытки погулять вместе со мной и недавно родившимся у меня сыном. Коляска стояла под окнами, я сидела рядом на стульчике, Ося – на подоконнике, иногда решался спрыгнуть на землю и походить вокруг нас. Однажды, он чего-то очень испугался и влез на дерево. Снимали всей семьей при помощи стула и швабры.

Кошек Осечке, по всей видимости, не хватало, поэтому характерец у него стал тот ещё. Первый звоночек был, когда он сильно покушал маму. В прямом смысле. Она даже к врачу ходила. Вместо того чтобы дать коту по морде или хотя бы провести политзанятие, папа его оправдал – «это мать на меня не так сказала!» В итоге мама стала кота бояться. Я, за попытки нападения на меня – бить, чем под руку попадется. Детским горшком, например. Ну, как бить? – Иногда, «сбивала в полете», чтобы понял, что я не беззащитна, и не боюсь. Но, когда мама надолго уехала на Дальний Восток, где сильно заболела её сестра, чтобы вытащить её с того света (к счастью, удалось), Осе не на кого стало выплескивать свою неудовлетворенную энергию, и он показал себя во всей красе.

Когда мы с сыном на руках, по дороге из ванной, играли в игру, кто громче крикнет, Ося кинулся на нас и сильно порвал меня. И даже малышу немного досталось. Папа Осечку еле от меня отодрал, но продолжал его оправдывать, типа это он ребенка защищал, потому что я на сына кричала. Мне тут же стали понятны страхи

мамы. Естественной реакцией отца моего ребёнка, второго, актуального и горячо любимого мужа, было Осю тут же показательно расстрелять (и это реакция человека, который вырос с кошками!). Но папа был категорически против. На моё предложение приучить кота гулять, или пристроить его в столовую у себя на работе, где ему было бы тепло, светло, сытно и виделись бы каждый день(!), папа почему-то обиделся и отвез его в холодный гараж (дело было зимой), в темноту, к крысам, и два раза в день ездил его навещать, отпрашиваясь с работы. Потом, через неделю, папа наконец понял, что Осе там страшно, и вернул его обратно. Ося стал жить исключительно в комнате бабушки, выходя под конвоем в туалет. В итоге он слегка покушал бабушку. Ну, я бы на Осином месте, тут тоже озверела бы – ходил везде, ухо давали пососать, и вдруг холодный гараж с крысами и бензином, а потом «твой дом – тюрьма»! В общем, чрезмерная доброта в воспитании кого бы то ни было – совсем не доброта. Воспитуемого всё-таки надо учить правилам совместного проживания.

В итоге не сразу, но всё закончилось хорошо. Мы подарили Осю моим бывшим одноклассникам -близнецам, мечтавшим о чёрном коте. Сначала Ося пИсал им на коврик между кроватями, и они его за это не только не прибили, но даже не выгнали! А потом он привык к улице, и ходил с их отцом на рыбалку. И прожил долгую полноценную кошачью жизнь.

Начались девяностые.

Юта и другие

После Осиных «подвигов» у меня распухли руки так, что я не могла удержать сына при посадке на горшок, и мы на несколько дней поехали «зализывать раны» к родителям мужа. Тогда свёкр со свекровью и мужниным дедушкой жили в центре, в бывшем купеческом доме с двумя балконами. Через кухонный балкон к ним с крыши ходили одновременно не менее пяти котов и кошек.

Ну, как ходили? Приходил покушать и отдохнуть большой пушистый кот Пупа Азизбеков, друг детства племянницы мужа, он же дедушка нашего следующего кота Зёбы, но про Зёбу потом. Постоянно проживали – спали и столовались – простая, тигровой раскраски, кошечка Софа, самая старшая, и черно-белая изящная Ксяпа, любимица свёкра и любительница свежих огурцов. Были еще чёрные котята, а потом коты. Свекровь подбирала всех, кто выкатывался ей под ноги, кого ей подбрасывали под дверь, или оставались котята, которых рожали актуальные кошки.

Когда мы только поженились, то прожили здесь всю мою беременность. Одновременно с нами, как раз, проживал один такой, подобранный под лавкой в парке, котик Хосе Игнасио (названный в честь героя бразильского сериала «Просто Мария»), чёрный и горбоносый. Очень скоро он был переименован в Гнусика. Гнусик выкрал и поломал перо павлина – подарок мужа, ощутимо пнул нашего будущего наследника, когда тот ещё сидел у меня в животе (царапины на животе остались). Потому что, кто-то шёл в кухню, он решил, что это обязательно его покормить, и резко стартовал у меня с колен. Свекровь за него обижалась, и просила Гнусиком не называть. Хосе Игнасио!

Венчала весь этот зверинец маленькая розово-рыжая болонка Юта, подруга дедушки. Старая дева не потому, что никому не нравилась, а потому что не считала себя собакой. Кем она себя считала – неизвестно, но не собакой, однозначно. К кошкам относилась индифферентно, они ей не мешали. От собак шарахалась. Мы с мужем по вечерам выходили с ней погулять. Гуляли всегда без поводка, Юта не терялась, хотя была уже подслеповата. Подруга дедушки – потому что дедушка тоже с ней гулял, потому что она предпочитала находиться, в основном, у него в комнате, и спала с ним. Меня восприняла безоговорочно, с нами тоже спала.