История падшего ангела

Жукова-Гладкова Мария

Но в любом случае – я не могу ему не помочь. Раз уж он все-таки оказался в моей машине.

* * *

Ребенок, слава богу, уже спал, описывать, что было с мамой, я не буду.

– Ты что, еще и раненых мужиков на улицах подбирать будешь? – орала она. – В детстве ты всех дворовых собак и котов в дом тащила, теперь решила устроить дома отстойник для бандитов? И что мы с ним будем делать?

Ответа на этот вопрос я не знала, молилась только, чтобы Лешка не помер у меня на диване. Рана оказалась сквозной, слава богу, вытаскивать пулю не придется. Даже без медицинского образования я понимала, что никакие жизненно

важные органы не задеты – пуля прошла сквозь мышцы, или мясо, или как там это называется. Вот только бы заражение не началось. Да и крови много вытекло. Кое-какие представления о первой помощи у нас с мамой были, она еще медицинскую энциклопедию притащила, так что рану (вернее, входное и выходное отверстия) мы обработали, только извели все имеющиеся в доме бинты.

– Сейчас я за ними съезжу, – заявила я.

– Сдурела, что ли? – заорала мама. – Ты на часы посмотри!

– Есть и круглосуточные аптеки, – заметила я. – А у нас в доме нет больше ни одного бинта. Лучше я сейчас это сделаю, ты сама знаешь, что мне утром не встать.

– Ты считаешь, что я буду у его постели дежурить? – рявкнула мама. – Ты его в дом притащила, ты им и занимайся. Хватит того, что я с твоим ребенком сижу.

– C кем? – послышался сонный голос Вадика, возникшего на пороге комнаты в пижаме.

– Вот разбудила ребенка своими воплями, – прошипела мама.

Насчет того, кто разбудил Вадика, у меня было другое мнение, но я сдержалась от его высказывания.

– Сынок, иди спать, – устало попросила я.

Но сын уже проследовал в гостиную и внимательнейшим образом изучал водворенного на диван перебинтованного мужика.

– Это кто? – повернулся он к нам.

– Твоя мама привезла тебе папу, – заявила бабушка, сверкая очами.

Вадик снова уставился на Лешку, который в тот момент открыл глаза. Заметив это, сын тут же спросил:

– А вы мой папа, да?

Лешка глазки закатил и снова нас покинул, а я развернулась и пошла к двери. Мама махнула рукой и занялась укладыванием Вадика. Я предполагала, что ей это с первой попытки не удастся.

Глава 9

Ночь с 23 на 24 ноября, со вторника на среду

Поскольку машину я оставила под окнами (как иначе было волочить раненого от стоянки, и так я с трудом справилась – Лешка-то оказался тяжелым), идти никуда не пришлось, я быстро прыгнула за руль и поехала в центр города, а если точнее – к Московскому вокзалу, где планировала совместить два мероприятия.

Машину поставила на Лиговском проспекте, прогулялась до угла с Невским, зашла в аптеку, работающую круглосуточно, прикупила бинтов, пластыря, еще каких-то лекарств, выписанных мамой из медицинской энциклопедии и справочника по лекарственным препаратам, а затем с замиранием сердца отправилась на Московский вокзал к камерам хранения. Мне почему-то все время казалось, что за мной следят, что всем встречным-поперечным интересно, куда я направляюсь в столь поздний час. Выглядела я на этот раз еще скромнее, чем в предыдущий выезд из дома (специально так оделась): черные джинсы, черная кожаная куртка не первой молодости, давно висевшая в шкафу, на голове – обычная вязаная шапочка непонятного цвета. Девочка-студентка, приехавшая в Питер получать знания и вот теперь по каким-то причинам отправляющаяся домой или только что оттуда вернувшаяся.

Пока я искала камеры хранения, обратила внимание на нескольких малолеток, тусующихся в

этих местах. В последнее время в прессе промелькнуло несколько статей о детской и подростковой проституции, и Московский вокзал упоминался как одно из мест их обитания. Наверное, поэтому я и обратила на них внимание. Да и как было не обратить? Первый час ночи, а школьницы стоят кучками на вокзале, причем не в драных лохмотьях, а одетые вполне прилично, подобно мне, кстати, только ярко накрашенные, на мне же косметики не было вообще. Пара девчонок стояла с плейером, который они слушали, приложившись каждая к одному наушнику. Проходя мимо них, я поняла, что слушают они наш последний альбом, из-за которого мы раз десять переругались с Максимовым в пух и прах и я уже хлопала дверью, чтобы уйти из группы навсегда. Но осталась. И альбом получился классный. Все песни стали хитами. Не одна, не две, а все… Так приятно было. Прав оказался Леонид Борисович. Как всегда, прав.

А у девчонок на лицах было мечтательное выражение, в особенности когда мне подпевал Андрюша… Эх, дурочки, знали бы вы, кто сейчас проходит мимо вас… Правда, они, наверное, предпочли бы увидеть кого-то из наших мальчиков. Они же не знают, что к Андрюше еще Агнесса Геннадьевна прилагается.

Я проследовала к камере хранения, не обращая ни на кого внимания (хотя очень хотелось обернуться), набрала код (и как я только все запомнила? Но вообще-то память у меня великолепная – столько текстов приходится заучивать, причем очень быстро), открыла ячейку, удивилась, увидев внутри небольшую спортивную сумку с длинным ремнем, вынула ее, не заглядывая внутрь, опустила в прихваченную с собой. Честно говоря, я ожидала увидеть какой-то сверток. Хотя откуда я могла знать, во что упакуют деньги? И упакуют ли вообще.

Как только я отвернулась от ячейки, ко мне подскочил чумазый парнишка лет двенадцати на вид, с огромными синими глазищами и заканючил:

– Тетенька, дай десять рублей. Есть очень хочется. Дай, пожалуйста!

Я была сегодня очень добрая, поэтому сунула руку в карман куртки, нашла там две пятирублевые монеты и протянула парнишке, заметив, что до «тетеньки» я еще не доросла и предпочла бы какое-то другое обращение. Мальчишка ухмыльнулся и спросил:

– А еще денег дашь?

– А с чего бы это мне давать тебе деньги? – глянула я на него сверху вниз.

– Тогда скажу кое-что.

Заинтригованная (хотя, наверное, мне следовало убираться отсюда, пока по башке не дали), я запустила руку уже во внутренний карман и протянула парнишке десятку одной купюрой, затем вопросительно посмотрела на него.

– Пошли за мной, – шепотом сказал он. – Выведу.

Я удивилась.

– Ты что, не знаешь, что ли? За тобой следят. Только не оборачивайся и не смотри по сторонам. Быстро!

Почему-то я мальчишке поверила. Хотя, возможно, и не стоило, но он мне чем-то напомнил моего Вадика – такой же курносый, такой же светлый чуб. Просто Вадик через пару-тройку годочков. Ребенок-то у меня крупный.

И мы рванули.

Мальчишка знал вокзал и его окрестности как свои пять пальцев. Никогда бы не подумала, что тут столько закутков.

– А ты уверен, что за мной следят? – резко спросила я, когда мы перелезали через очередное препятствие. Мне их количество уже казалось перебором. Не к старшим ли сообщникам меня ведет пацан? Приглядел одинокую дуру, приперевшуюся на вокзал на ночь глядя. Или его специально подослали те, кто оставил деньги?

– Дура ты! Хочешь проверить? Ну, смотри.