История первого дракона
Шрифт:
— А, то есть, это ещё не всё? — с сарказмом протянул он. — Продолжай, пока мне нравится.
— А мне не очень, — недовольно буркнула я. — Но делать нечего. Как мне теперь с тобой себя вести, непонятно.
— По-моему, пока неплохо получается. Меня вот сейчас, например, почти всё устраивает.
— Тьфу, зараза… ничего, я сейчас в себя приду, и точно тебя стукну, — пригрозила я. Обязательно приду. Потом. Когда-нибудь. Когда мысль о малейшем шевелении перестанет вызывать в стойкое отвращение. Ощущение было такое, что я в гордом одиночестве разгрузила пару вагонов угля.
— А смысл? — насмешливо
— Случившегося?
— Наложение ощущений. Такой эффект может получиться, если способом, рассчитанным на передачу чего-то кому-то, попытаться заставить себя что-нибудь вспомнить. Умереть не умрёшь, и умом не тронешься, но ощущения будут такие же.
— Откуда ты знаешь?
— Случалось испытать на себе, — уклончиво ответил он.
— Вот, кстати, ещё немаловажный вопрос. Личного характера. Если уж я обречена терпеть тебя поблизости до конца жизни… а что-то мне подсказывает, что обречена, да?
— Мне не нравится формулировка. Поблизости — это слишком условно. Примерно вот на таком расстоянии, как сейчас, это называется «рядом».
Я споткнулась на полуслове, задохнувшись от возмущения. Какая феерическая наглость!
А, впрочем… сейчас-то я кого пытаюсь обмануть? Сама пять минут назад страдала, что он относится ко мне только как к полезному предмету, а теперь что не так? Этот тип не идёт у меня из головы с того самого первого сна. Известие о природе дракона… я совершенно ничего не понимаю, но чувствую, что дела действительно так и обстоят; очень странное ощущение, похожее на слепую веру фанатика, но сделать с ним ничего не получается.
Да, чёрт побери все эти миры с драконами, я сейчас впервые за время нахождения себя в этом мире чувствую себя так легко и уютно! И, спрашивается, что мне не нравится? Всё происходит слишком быстро? Быстро и непонятно. И всё. Было бы, из-за чего переживать. Вспомнить хотя бы курс ТОЭ в институте! Непонятно, куча информации и ещё больше вопросов, да ещё и мозги пухнут. И один семестр на всё. И, что характерно, от электротехники ещё и удовольствия совершенно никакого, а тут…
— Если тебе так больше нравится, — покладисто согласилась я. — Но вопрос в другом. Почему ты такой зануда, а?
Мне было, чем гордиться. Этот вопрос явно поставил его в тупик, прочно и основательно. Ладонь, которой он медленно и задумчиво поглаживал меня по плечу, замерла на полпути.
— Я… кто? — спустя несколько секунд, наконец, уточнил он. — Вот так меня ещё точно никогда не называли.
— Потому что остальные такие же, — фыркнула я. — Один Михаэль ещё ничего. А Прах — так абсолютная копия! — я повернулась к нему лицом и чуть отстранилась, упираясь ладонями в его грудь, чтобы удобнее было смотреть. Стерх выглядел озадаченным. — Я понимаю, ты, наверное, прошёл через такое, что мне даже представить было бы страшно. Но неужели это приятно, постоянно ходить с серьёзной мрачной одухотворённой миной и демонстративной готовностью умереть? Настоящие герои обычно получаются из весёлых и лёгких людей, которые очень не хотят умирать.
— А ты откуда знаешь, из кого получаются герои? — скептически хмыкнул
— Читала много, — не поддавшись на провокацию, отбрила я. — Про войну и тех, кто воевал.
— А зачем из меня делать настоящего героя? — выражение лица его стало ещё более скептическим и недоверчивым.
— Тьфу! — не выдержала я. — Да не собираюсь я никого из тебя делать! У меня просто, можно сказать, сердце кровью обливается при виде такого монотонного самобичевания. Попробуй, хотя бы чуть-чуть, относиться к жизни легче. Мне всегда бывает обидно, когда хороший, в общем-то, человек сам себя загоняет в такое болото.
— Я никогда не пробовал посмотреть на это с такой стороны, — задумчиво хмыкнул он.
— Попробуй! — убеждённо заявила я. — Увидишь, тебе понравится.
— А понравится ли это окружающим? — иронично вскинул бровь он.
— Да забей ты на окружающих! — возмутилась я. — В смысле, какое тебе до них дело? — поспешила я перевести привычный мне жаргонизм. А то воспримет как руководство к действию. — Это их проблемы! — я решительно тряхнула головой. Наверное, прежде чем высказываться в таком ключе, нужно было подумать. Хотя бы немного, для порядка.
— Ты сама это сказала, — ухмыльнулся он. Неуловимое движение — и я уже вишу вниз головой у него на плече.
— Эй! Ты что? Не так буквально!
— Ничего не знаю, — Стерх весело фыркнул, встряхнув начавшую выдираться меня. Зубы клацнули, едва не прикусив язык. Я благоразумно притихла, перестав трепыхаться. — Вот, другое дело. А теперь хватит разговоры разговаривать, давай-ка спать! — и он решительно двинулся… куда-то, мне было не видно за его широкой спиной. Правда, вариантов немного — кровать да ванна.
Дар речи я обрела, только стоя босиком в коридоре перед запертой дверью, награждённая напоследок звонким «чмок» куда-то в основание чёлки. По инерции занесла, было, руку, чтобы начать долбить в эту самую дверь и ломиться обратно. Но, к счастью, быстро одумалась и, фыркнув, прошествовала к себе, немного нервно похихикивая.
В комнате же я, оглядевшись (бадью с водой успели вынести), вспомнила, что так и не поужинала. Потом поняла, что есть я по-прежнему не хочу, стащила мокрые шорты с футболкой и завалилась спать. Отчаявшись понять, что меня возмущает сильнее — навязанная участь сосуществования со своей малознакомой половинкой, причём половинкой в буквальном смысле этого слова, которая (в смысле, половинка) позволяет себе так собственнически меня обнимать, или всё-таки тот факт, что меня бесцеремонно выставили за дверь, и дальше объятий дело не зашло.
«Ну и ладно», — решила я, уже засыпая. — «Зато вот почувствовала себя настоящей женщиной, которая и сама не знает, чего хочет».
Побудка состоялась немногим после рассвета. Вернее, для меня это был только подъём; состояние «поднять — подняли, а разбудить забыли», знакомое всем хроническим «совам». Спасибо, будили меня последней, когда уже был готов завтрак. Куда только подорвались в такую несусветную рань?
За завтраком со мной присутствовал только молчаливый маг, который меня, собственно, и разбудил. Видимо, остальные встали раньше. Я не стала уточнять, полностью сосредоточившись на насущном: неожиданно ужасно захотелось есть, не иначе как благодаря вчерашнему воздержанию.