История Первой мировой войны
Шрифт:
Пиком такой политики станет так и не ратифицированный Бьеркский договор 1905 года: Бьеркское соглашение подразумевало не русско-германский сепаратный союз, как то часто представляется в отечественной историографии, а русско-франко-германскую коалицию. Правда, в подобной редакции договор не имел возможности для существования. Но этот шаг логически вел к распаду англо-французской Антанты и изоляции Великобритании в европейских делах. Такой вариант союза ведущих континентальных держав, при условии его соблюдения всеми державами, начисто исключал возможность Большой европейской войны, а, значит, вероятнее всего, и Великой русской революции 1917 года. Это соглашение, по сути, означало, что в дело вводится новая антибританская континентальная система. Но теперь уже русские не будут верить немцам, и только лишь Первая мировая война расставит
Стоит процитировать вышедшие в 1898 году мемуары О. фон Бисмарка, ставшие его политическим завещанием, чтобы увидеть, что взгляды великого канцлера исходили не из «прекраснодушия» и «любвеобильности» к России или кому бы то ни было еще. Патриот своего Отечества, граф Бисмарк всегда исходил из трезвого прагматизма и рационализма, всегда служивших куда более весомым аргументом для дружбы между государствами, нежели какая-то психологическая приязнь, столь свойственная российским руководителям вплоть до настоящих дней («друг Билл» отчетливо выказал свой «дружеский» оскал в Югославии в 1999 г.). Бисмарк писал: «…Для нас выгодно, что Австрия и Россия имеют на Балканах противоположные интересы, тогда как между Россией и Пруссией-Германией нет таких сильных противоречий, чтобы они могли дать повод к разрыву и войне… [и даже несмотря на возможность ссоры] мы можем сохранять свою независимость и достоинство по отношению к России, не нанося ей обид и не задевая ее интересов… Германская война предоставляет России так же мало непосредственных выгод, как русская война Германии; самое большее, русский победитель мог бы оказаться в более благоприятных условиях, чем германский, в отношении суммы военной контрибуции, да и то он едва ли вернул бы свои издержки…» Бисмарк считал, что для Германии даже было бы выгодно, если бы дружественная ей Россия утвердилась в Константинополе: «Это избавило бы нас от положения гончей собаки, которую Англия, а при случае и Австрия, натравливают против русских вожделений на Босфоре» [19] .
19
Бисмарк О. Мемуары Железного канцлера. М., 2003. С. 573-579.
Германский канцлер справедливо полагал, что образование Тройственного союза было вызвано в качестве ответа на намерение русской стороны сделать Германию зависимой от России. Экономическое развитие Германской империи настолько превосходило русское, что политическое давление России на немецкие земли было нестерпимым, и в этом отношении претензии Германии на континентальную гегемонию посредством освобождения от русской политики являются вполне обоснованными. Другое дело, что Германия вскоре поспешила перейти от экономической гегемонии к планам военно-политического диктата, опираясь на свой союз с Австро-Венгрией 1879 года. А это уже не могло устроить ни Россию, ни Францию.
В своей борьбе с Великобританией Россия всегда, так или иначе, старалась опираться на Пруссию. Немцы же поспешили отказаться от союза с Россией, имея перед глазами громадные успехи своей индустрии. Этот шаг стал первопричиной раскола дотоле единой континентальной Европы на два враждующих антагонистических блока. Как считает Н. А. Нарочницкая, «австро-германский союз 1879 года стал роковой вехой, началом оформления коалиций, которые в дальнейшем столкнулись в Первой мировой войне. Германия дорого заплатила за этот маневр Бисмарка, так как этот договор лишь привел к провалу главной цели самого “железного канцлера” – изоляции Франции. Прямым следствием этого стало в 1893 году соглашение России и Франции» [20] .
20
Нарочницкая Н. А. Россия и русские в мировой истории. М., 2003. С. 166.
Вдобавок пропаганда отчаянного шовинизма с оттенками расистского мировоззрения не могла способствовать улучшению отношений Германии со всеми ее соседями. Здесь надо напомнить, что корни духа германского милитаризма крылись в скрытой подмене христианства (протестантизм) религиозными
Именно тогда немцы переходят на позиции неоязычества, постепенно, шаг за шагом забывая о христианстве. Пиком данного процесса станет Третий рейх, созданный под руководством А. Гитлера, где откажутся уже даже и от язычества, от религии вовсе. Антихристианский и античеловеческий дух гитлеровского государства был понятен уже современникам, однако потребовались шесть лет Второй мировой войны, чтобы сломать адскую антихристианскую машину, столь отчаянно защищаемую обманутыми немцами.
Но вернемся в начало прошлого века. После русско-японской войны 1904-1905 годов и Первой русской революции 1905-1907 годов Российская империя оказалась окончательно, и, наверное, уже бесповоротно (провал Бьеркского соглашения свидетельствует об этом) втянутой в созданный в апреле 1904 года англо-французский военно-политический блок Антанта («Сердечное Согласие»). В. Н. Виноградов говорит: «Балансирование между двумя лагерями, англо-французским и австро-германским, стало основой российского внешнеполитического курса в 1905-1908 годах, в то время как нарастали противоречия между Англией и Францией, с одной стороны, и Германией, с другой, из-за гонки морских вооружений и раздела сфер влияния в Африке» [21] .
21
В «пороховом погребе Европы». 1878-1814 гг. М., 2003. С. 256.
Действительно, в ходе русско-японской войны 1904-1905 годов Россия потеряла свои позиции в Тихоокеанском регионе, борьба за который стала фактом еще при императоре Александре III. Понятно, что за спиной Японии стояли Великобритания и Соединенные Штаты Америки, опасавшиеся выхода на Тихий океан мощной и набирающей обороты экономического развития Российской империи. При прочих равных обстоятельствах Россия являлась куда более опасным конкурентом, нежели Япония (стоит только предположить, что могло бы быть в Тихоокеанском регионе, не будь мировых войн, где Россия и Германия ослабили друг друга во имя торжества «третьего радующегося»). Зато теперь морская мощь России оказалась чрезвычайно ослабленной (в Порт-Артуре погиб Тихоокеанский флот, а при Цусиме – Балтийский), что вынудило русских отказаться от направления своей экспансии на Дальний Восток.
Отказ от дальневосточной стратегии вынудил русских вернуть свою политику вновь в сторону Европейского континента, где России, связанной союзом с Францией, противостояла мощная Германия. Таким образом, английская политика сумела «возвратить» Россию в Европу, чтобы столкнуть русских и немцев во всеевропейской бойне, выгадав более всех прочих. Разгром Германии означал утверждение и усиление британской морской гегемонии, а перекладывание тяжести грядущей войны на плечи России означал, что русские будут вынуждены длительное время зализывать свои раны, полученные в борьбе с германским промышленным колоссом. Следовательно, по окончании войны с Японией русско-британские отношения резко улучшились, что и означало на практике окончательное оформление Антанты.
И это невзирая на то, что единственной значимой целью русской экспансии в Европе могли стать только турецкие Черноморские проливы, защита которых от русских была одной из главных целей Великобритании на протяжении двухсот лет. Характерно, что тем самым Россия стала союзником страны, с которой она соперничала весь девятнадцатый век и которая являлась естественным геополитическим врагом русских. С другой стороны, Германия никоим образом не могла надеяться на успешное противостояние одновременно и с Россией, и с Великобританией.
Англо-германское соперничество на море и русско-германская конкуренция в области сельскохозяйственной продукции представляли собой основное противоречие германской политики. Нежелание германского императора Вильгельма II и его правительства отказаться от одного в пользу другого (подразумевается, что англо-германские противоречия были неразрешимыми) чрезвычайно помогло Великобритании привлечь Российскую империю к Антанте и отставить в сторону естественную геополитическую борьбу Англии и России, которой было пронизано все предшествующее столетие.