История пилота истребителя. Рассказы о войне
Шрифт:
Вот тут-то продвижение немецких войск в Сталинграде было остановлено. Как наши шутили, немцы даже расположились на тех же позициях и в тех же окопах, что мы в свое время для себя и готовили. В одном месте всего в 500 метрах от Волги – курорт, если б не война.
Немцы увязали в Сталинграде. У Ставки возникла мысль окружить и уничтожить немецкую группировку, всю 6-ю полевую армию вместе с 4-й танковой армией противника. Силами Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов советское командование решило нанести главный удар по войскам группы армий «Б» в районе Сталинграда. Этот удар и должен был привести к окружению и последующему разгрому армии Паулюса.
Советское командование понимало, что в случае разгадывания планов немцы смогут перебросить часть группы армии «Центр» к Сталинграду. Именно для этого происходит концентрация войск подо Ржевом. Как и в Сталинграде, где сконцентрировано более миллиона солдат и лишь на 1/3 меньше танков, орудий и минометов и самолетов, чем под Сталинградом. Ржевско-Сычевская наступательная операция войск Калининского и Западного фронтов
получила название еще одной планеты – «Марс».
Официальная историография до сих пор говорит о ее вспомогательной роли: она должна была сковать основные силы группы армий «Центр» и не дать возможности командованию вермахта перебросить отсюда силы под Сталинград. Но факт остается фактом: армия группы «Центр» была скована подо Ржевом! Интересно и то, что 6-я армия Паулюса должна была попасть в котел, а подо Ржевом должна попасть 9-я армия Моделя. «Уран» и «Марс» – операции-близнецы!
19 ноября 1942 года началось с контрнаступления советских войск под Сталинградом. Это был второй период Великой Отечественной войны. Советская Авиация под Сталинградом состояла из 1414 самолетов, из которых имела более 900 исправных (65%).
Погода 19 ноября была дрянной. Низкая облачность со снегом и плохой видимостью. Моторы гоняли, фронт гремел, и чувствовалось наступление, но эта чертова безысходность, когда ты рвешься в бой, а погода не пускает!
Такая же погода была и на следующий день. Настроение было мрачным, так как удавка для фрицев сжималась, а они сидят и не принимают никакого участия. Правда, Совинформбюро и командование сообщало, что для нас все идет по плану. 21 ноября, ближе к обеду, сквозь низкую восьмибалльную облачность стали проглядывать солнечные лучи. Дмитрию с Сергеем поручили контролировать воздушное пространство в полосе ста километров от Волги на северо-запад Сталинграда.
Низкая облачность прижимала их к земле, и Дмитрий принял решение перейти в набор. На 1600 метрах они вышли из облачности и летели между слоями. Горизонт был чист, и они нырнули в эту хмарь снова, чтобы определить свое местоположение.
Чуть дальше мелькнул силуэт транспортника, наиболее вероятно, транспортника Ю-52, и исчез в облачности. Они уже контролировали вверенный им район минут двадцать, бензина было чуть меньше полбака, и Дмитрий принял решение возвращаться. Снизившись почти до пятидесяти метров, он взял курс на восток, и уже через пятнадцать минут Волга-Матушка открылась им.
Волга была уже схвачена льдом и покрыта тонким слоем снега, но еще легко выделялась на фоне заснеженных волжских степей. Без труда они нашли свой аэродром и уже через пять минут глушили моторы.
Дмитрий и Сергей шли в летную столовую. Пообедали. Начинало вечереть. Операция «Уран» развивалась по плану.
На следующий день, 22 ноября, светило солнце. Первая пара Ла-5 уже возвращалась с патрулирования. Ла-5 Дмитрия и Сергея и еще пара истребителей, слегка подпрыгивая на грунтовой заснеженной полосе аэродрома города Волжска, пошли на взлет. Вскоре открылась серая панорама разрушенного Сталинграда. Иногда среди этого разрушенного хлама каменных кирпичных
Дмитрий и Сергей летели на 2500 метров, а два других истребителя на 3000 чуть сзади. После пересечения левого берега Волги Дмитрий и Сергей продолжали лететь на северо-запад, а другая пара – на северо-восток. Через пять минут – левый разворот и курс на Сталинград, а там по обстоятельствам.
На третьей минуте Дмитрий увидел около двадцати точек, которые летели чуть ниже в направлении Сталинграда.
– Всем, всем! Наблюдаю цели. Иду на сближение.
Истребитель, ревя мо тором, со скоростью 580 километров в час
устремился к цели. Целью оказались двадцать «Юнкерсов-87» («штуки»), пикирующих бомбарди-
ровщиков вермахта, этих символов Второй мировой. Эти символы летели в сопровождении четырех «Мессершмиттов Bf 109F». Сопровождающие истребители были на 3000 метрах и кружили над «штуками».
Дмитрий принял решение. Он поравняется с пикирующими бомбардировщиками. Левым разворотом он будет пикировать и атаковать будет снизу. Идея была простой: «мессеры» сопровождения были сверху, и для кормовых стрелков «штук» открывалась замечательная перспектива: прихлопнуть этих двух назойливых русских, летящих на новых «ратах». Шансов уцелеть почти не было.
Что и было сделано. Левый разворот, малый газ. Истребитель несся к земле. Едва лишь миновав высоту полета бомбардировщиков, Дмитрий потянул ручку на себя, одновременно увеличивая обороты. Перегрузка вдавила его в сиденье, а рядом падали обломки «штуки», сбитой Серегой, Дмитрий обернулся. Истребитель Сереги был сзади. Это Серега его сбил на встречном курсе!
Серо-голубое брюхо бомбардировщика с черными крестами, казалось, закрыло все. Дмитрий нажал гашетку. Две двадцатимиллиметровые пушки знали свое дело. С такой малой дистанции снаряды просто разнесли бомбардировщик в клочья. Обдав истребитель пламенем, горящие обломки разлетались во все стороны.
Серега был сзади. Он завалил еще один бомбардировщик, расстреляв его в упор снизу, следуя за Дмитрием. Менее чем за тридцать секунд три бомбардировщика, точнее, их куски, летели к земле.
Истребители почти вертикально набирали высоту. «Мессеры» открыли огонь. В тот момент, когда истребитель Дмитрия уже почти потерял скорость, и он перекладывал его на левый
борт, чтобы перевести истребитель в пикирование, Сергей своим истребителем закрыл Димин от пуль и снарядов «мессеров».
Теперь уже Лавочкин Сергея разлетался кусками и, дымя, устремился к земле. Высота была около 2000 метров… Дмитрий пикировал. На хвосте повисло четыре «мессера». Они были достаточно далеко, чтобы открыть огонь, и не приближались.
Выше по курсу приближалась пара Ла-5, с которыми пошли на задание. Расклад – три наших истребителя и четыре немецких. Солнце было слева. Дмитрий пе-
ревел истребитель на петлю и в самой верхней точке
сделал полубочку.
В этот момент наши две пары Як-7, патрулирующие рядом, набросились на оставшиеся «юнкерсы». Они разрушили их строй, и «юнкерсы» побросали бомбы куда попало. Еще два «юнкерса» упали на землю, и один, дымя, уходил на запад.
Перед Дмитрием тянулись трассеры. Они шли в лоб. Когда до ближайшего «мессершмитта» оставались доли секунды полета, Дмитрий нажал на гашетку. «Мессершмитт» превратился в огненный шар. Истребитель Дмитрия проскочил его, и именно в этот момент, когда он немного расслабился, немец открыл огонь. Пули и снаряды попали в крыло. Они повредили левый борт и левую руку Дмитрия.