История Похитителя Тел
Шрифт:
Я сразу же позвал его по имени. А потом по-французски объявил, что это я, Лестат, и попросил открыть ворота.
Он ответил не сразу. Никогда еще он не был так исполнен достоинства и самообладания, настоящий элегантный британский джентльмен; он стоял и пристально рассматривал меня, и на его узком лице с глубокими морщинами не проступало ничего, кроме немого шока. Он перевел внимательный взгляд на собаку. Потом на меня. И опять на собаку.
– Дэвид, клянусь тебе, это Лестат, – закричал я по-английски. – Это же тело того механика! Вспомни фотографию! Джеймс все сделал,
Он оставался на месте. Потом, совершенно внезапно, он направился ко мне быстрым уверенным шагом и остановился перед воротами с абсолютно непроницаемым видом.
Я чуть в обморок не упал от счастья. Я все еще цеплялся обеими руками за прутья решетки, как в тюрьме, и потом понял, что смотрю прямо ему в глаза – впервые мы стали одного роста.
– Дэвид, ты себе не представляешь, как я рад тебя видеть, – сказал я, снова перескакивая на французский. – Как тебе удалось сюда попасть? Дэвид, это Лестат. Это я. Конечно, ты мне веришь. Ты же узнаешь мой голос. Дэвид, Бог и дьявол в парижском кафе! Кому об этом знать, кроме меня?
Но он отреагировал не на мой голос; он смотрел мне в глаза и прислушивался к каким-то далеким звукам. Внезапно его поведение изменилось, и я уловил в его лице признаки узнавания.
– О, слава Богу, – произнес он с легким, очень вежливым британским вздохом.
Он достал из кармана маленький футляр, быстро извлек из него тонкую металлическую полоску и вставил ее в замок. Я достаточно соображал в жизни, чтобы понять – это какой-то воровской инструмент. Он распахнул ворота и протянул ко мне руки.
Мы молча обнялись, долго и тепло, и я яростно боролся с подступавшими слезами. За все это время я очень-очень редко дотрагивался до него. И этот момент был наэлектризован эмоциями, которые застали меня врасплох. Мне вспомнилась дремотная теплота наших с Гретхен объятий. Я чувствовал себя в безопасности. И на какую-то секунду я перестал ощущать себя абсолютно одиноким.
Но долго наслаждаться таким утешением сейчас времени не было.
Я неохотно отстранился и опять подумал, какая у Дэвида потрясающая внешность. Он производил на меня такое впечатление, что я почти был готов поверить, будто мне столько же лет, сколько и телу, в которое я вселился. Он был ужасно мне нужен.
Все небольшие недостатки, свойственные возрасту, открытые моим вампирским глазам, сейчас оставались невидимыми. Глубокие морщины на его лице казались частью его грандиозной экспрессивной личности, как и спокойный свет в глазах. Стоя передо мной в безупречном костюме, с золотой цепочкой от часов, поблескивавшей на твидовом жилете, он производил впечатление человека, полного негасимой жизненной энергии, ужасно солидного, изобретательного и серьезного.
– Тебе известно, что натворил этот подонок, – сказал я. – Он одурачил меня и бросил. Остальные тоже меня бросили. Луи, Мариус. Они от меня отвернулись. Друг мой, меня оставили в этом теле, как будто на необитаемый остров высадили. Пойдем, мне нужно проверить, не обокрал ли он мою квартиру.
Я поспешил к входной двери, едва расслышав
Он оказался прав. Демон не ограбил квартиру! Она была точно в том же виде, в каком я ее оставил, вплоть до моей старой бархатной куртки, висевшей на открытой дверце шкафа. Желтый блокнот, в котором я делал заметки перед уходом. И компьютер. Немедленно надо залезть в компьютер и проверить, до какой степени он доворовался. А мой парижский агент – бедняге, может быть, до сих пор угрожает опасность. Нужно быстрее с ним связаться.
Но я отвлекся, увидев свет, льющийся сквозь стеклянные стены, мягкое теплое великолепие солнца, осветившего темные диваны, кресла и роскошный персидский ковер с бледным медальоном и венками из роз, осветившего даже немногочисленные большие современные картины – сплошь неистовая абстракция, – которые я давным-давно подобрал к этим стенам. Я вздрогнул при виде этого зрелища, в который раз подивившись, почему электрическое освещение никогда не оставляет такого чувства благополучия, какое сейчас у меня появилось.
Я также отметил, что в большом камине, выложенном белой плиткой, пылает огонь – вне всякого сомнения, дело рук Дэвида – и что из кухни пахнет кофе; за все годы, что я жил в этом доме, я едва ли в нее заходил.
Дэвид сразу пробормотал извинения. Он даже еще не зарегистрировался в гостинице – так стремился меня найти. Он приехал сюда прямо из аэропорта и выходил только для того, чтобы купить самое необходимое; он собирался с удобствами провести здесь ночь в ожидании, что я, может быть, приеду или решу позвонить.
– Прекрасно, я очень рад, – ответил я, и меня немного позабавила его британская вежливость. Я так ему обрадовался, а он извиняется за то, что устроился у меня как дома.
Я сорвал с себя мокрое пальто и уселся за компьютер.
– Это на минуту, – сказал я, набивая различные команды, – а потом я все тебе расскажу. Но что заставило тебя приехать? Ты догадывался о том, что произошло?
– Конечно догадывался, – ответил он. – Разве ты не слышал о вампирском убийстве в Нью-Йорке? Только чудовище могло разгромить тот офис. Лестат, ну почему ты мне не позвонил? Почему ты не попросил меня помочь?
– Секундочку, – сказал я. На экране уже загорались буковки и цифры. Мои счета были в порядке. Если бы демон проник в систему, повсюду появились бы запрограммированные сигналы о вторжении. Конечно, я никак не мог узнать, не напал ли он на мои счета в европейских банках, пока я не зайду в их файлы. Черт, я не мог вспомнить кодовые слова, и, откровенно говоря, мне было сложно управляться даже с самыми простыми командами.
– Он был прав, – пробормотал я. – Он предупреждал, что мои мыслительные процессы изменятся. Я перешел из финансовой программы в «Уордстар», чтобы набрать текст, и быстро напечатал сообщение для парижского агента, которое затем отослал по модему, – с просьбой немедленно сообщить мне о текущем состоянии счетов и напоминанием о том, чтобы он принял величайшие меры предосторожности относительно личной охраны. Все, сделано.