История Польши
Шрифт:
Наряду с королем главным представителем государственной власти был королевский совет, созданный в XIV в. Его состав зависел от воли правителя. В XV столетии сложилась практика приглашения в совет таких государственных сановников, как канцлер, подканцлеры, подскарбий, воеводы и каштеляны. В королевском совете преобладали представители малопольских родов: Тарновские, Мельштынские, Ярославские, Курозвенцкие, Олесницкие, Кмиты и Тенчинские. Введение в совет воевод и каштелянов, при соблюдении правила назначения их из числа жителей данной земли (terrigenae, indigenae{68}), ограничивало господство малопольских можновладцев и позволяло войти в совет сановникам из других провинций. Из Великой
Важную роль играли заседавшие в совете церковные сановники. В конце XIV–XV вв. в организации польской церкви произошли серьезные изменения, связанные с экспансией на Русь и христианизацией Литвы. Созданная в 1387 г. Виленская и появившаяся в 1417 г. Жемайтская епархии (с резиденцией епископа в Медниках) входили в гнезненскую церковную провинцию. Новая католическая митрополия возникла на Руси: появившись в Галиче (1375), она в 1412 г. была переведена во Львов. Ей подчинялись католические епископства в Перемышле, Холме, Владимире-Волынском, Каменце-Подольском, Киеве и Серете. Появление второго архиепископства, территория которого располагалась как в Короне, так и на Литве, поставило вопрос о первенстве и субординации в польской церкви. Его решением стало пожалование римским папой архиепископу Гнезненскому титула примаса Польши (1418); к нему позднее добавились права папского легата (1515). Примас мог собирать синоды обеих провинций и обладал высшей церковной юрисдикцией. Его полномочия не были ограничены одними лишь церковными учреждениями, но имели также государственный характер. Примас был первым сановником королевского совета, обладал правом коронации правителей и совершения таинств брака и крещения в королевской семье.
Королевский совет был учреждением, представлявшим интересы наиболее влиятельных слоев и воплощавшим концепцию управления государством небольшой группой высшей светской и духовной знати. Принадлежность к этой группе определялась не особым правовым статусом, а наличием богатых имений и занимаемыми должностями. Характерной чертой общественного строя Польши оставалось равенство всего рыцарского сословия перед законом. Сохранению принципа юридического равенства способствовали многократные изменения состава правящей элиты. Эти перемены и возможность повышения своего социального статуса были на руку представителям среднего рыцарства. Его политические устремления нашли свое институционное выражение в деятельности съездов и сеймиков — земских и провинциальных. Они восходили к вечевым институтам удельного периода и собирались в рамках земель, т. е. прежних уделов, из которых крупнейшие стали воеводствами. Собственные сеймики имелись в русских землях.
Земские сеймики являлись органами местного самоуправления. Кроме того, они выполняли судебные функции и осуществляли наблюдение за сбором податей. Начиная с XV столетия, это ограничивало компетенцию старост, каштелянов и воевод. В XIV–XV вв. также собирались провинциальные сеймики — Малой и Великой Польши, а после 1454 г. — сеймик Королевской Пруссии. Несколько раз для рассмотрения государственных вопросов особой важности созывались общепольские съезды. Их компетенция еще не была вполне определена и отграничена от полномочий провинциальных сеймиков.
Экономическая самостоятельность среднего рыцарства, повышение его образованности и проистекавший отсюда рост амбиций вели к тому, что эта группа в своей деятельности постепенно выходила за сугубо местные рамки. Несмотря на региональные различия, общность интересов рыцарства была гораздо более очевидной, чем общность интересов можновладцев или городов. Это давало рыцарству возможность действовать довольно согласованно и солидарно, придавало ему ощущение собственной силы, учило ответственности за государство и постепенно укрепляло его политические позиции.
После привилегий, пожалованных Ягайло в 1386 г., новая возможность расширить свои права появилась у рыцарства в последние годы его правления. В 1422 г. в Червинске король дал согласие не конфисковать шляхетские имения без судебного
Времена Владислава Варненчика{69} стали периодом укрепления олигархического правления. Оппозиция, во главе которой, впрочем, также стояли можновладцы, стремясь увлечь за собой рыцарство, пыталась использовать гуситские и антиклерикальные лозунги. Однако в 1439 г. войска оппозиции были разгромлены в битве под Гротниками. После гибели Владислава III (1444) правивший в Литве Казимир сумел, воспользовавшись ситуацией, укрепить свою власть. Стремясь получить польский трон, он не хотел, однако, подтверждать изданные ранее привилеи и после продолжавшейся несколько лет борьбы занял престол без каких-либо обязательств (1447). Король боролся с можновладцами и, опираясь на шляхту и мещанство, создал партию своих сторонников. Тем не менее, ему пришлось пойти на уступки, когда в 1454 г. всеобщее ополчение шляхты, собранное в лагере в начале войны с Тевтонским орденом, потребовало новых привилегий. В Цереквице и Нешаве Казимир издал документы, согласно которым правитель не мог вводить новые законы и созывать всеобщее ополчение без согласия земских сеймиков.
Это усиливало позиции земских сеймиков в их противостоянии с королевским советом. Однако, чтобы узнать мнение каждого сеймика, требовались большие усилия и много времени. Более практичным оказалось делегировать представителей сеймиков на общий сейм всего королевства (sejm walny). Эти делегаты (по-польски — «послы») не входили в королевской совет, который сохранил свой особый характер, а заседали в отдельной палате («посольская изба»). Королевский совет был преобразован в высшую палату сейма — сенат. Впервые организованный таким образом двухпалатный сейм собрался в 1493 г., когда после смерти короля Казимира Ягеллончика (1492) начался период ускоренной эволюции государственного устройства.
Преобладание шляхты на местном уровне находило свое выражение в шляхетском самоуправлении отдельных земель и воеводств, а также в слабости исполнительной власти королевских чиновников. Однако в сфере центрального управления в течение XV в. сохранялось большее равновесие; внутренняя борьба между можновладцами и шляхтой позволяла королям сохранять позиции арбитра и свою сильную власть. Материальной основой последней являлся королевский домен, т. е. имения правителя, имевшиеся во всех провинциях государства. После пожалования шляхте привилегий, облегчивших налоговое бремя, доходы королевского домена должны были покрывать расходы на содержание двора, королевских слуг и части набранных войск. Лишь король обладал правом назначения и обеспечения из средств своего домена государственных сановников и министров, а также занимавших земские должности воевод и каштелянов. Правда, в последнем случае права короля были ограничены принципом выбора сановников из числа жителей данной земли и принципом пожизненного занятия должностей.
Огромное политическое значение имела практика назначения епископов из числа кандидатов, предложенных соборным капитулом, самим королем. Этот обычай, применявшийся и прежде, в XV в. укрепился, а возникавшие несколько раз на этой почве конфликты завершились победой правителя Польши. Посол Казимира Ягеллончика, направленный к папе Николаю V, утверждал, что это необходимо, «поскольку епископы обладают первым местом и голосом в королевском совете, и по их совету принимаются решения по тайным и важным делам королевства, вследствие чего епископом может стать лишь тот, кто любезен королю и отечеству, полезен церкви и Речи Посполитой».{70}